Смерть - понятие относительное - Лякмунт

Придя домой, мы с Хией, как я и планировал, отправились под душ. Вдвоем. А потом, утомленные водными процедурами, переместились на диван. Не скажу, что мы сразу заснули: нам было совершено не до сна. Когда я наконец решил, что неплохо было бы немного подремать, сомкнуть вежды, так сказать, в комнате уже было светло. Глянув на часы, я понял, что спать осталось меньше трех часов — явно недостаточно, чтобы выспаться и посвятить себя эффективной охоте за секвенцией удвоения. Засыпая, я думал о том, как всё-таки заполучить рецепт копирования.

Проснувшись через три часа, я уже знал, как получить неизвестный мне рецепт секвенции. Точнее, я понял, кто мне в этом может помочь. Я залез в карман бирюзового рюкзачка и убедился, что зеркальной купюры там уже нет. Исчезла. Аннигилировала. В последний раз я ее видел позавчера вечером, шестнадцатого числа. Это значит, что секвенция удвоения была выполнена самое позднее четырнадцатого вечером. Выполнена, скорее всего, не без участия Поповой Елены Александровны, паспорт которой был в том же рюкзаке. Я вручил Хие паспорт и велел нестись с ним в штаб дружины. Пусть Ленский размножит фото с паспорта в нужном количестве и раздаст своим дружинникам. И пускай дружинники на время оставят коммерческую деятельность и займутся своими прямыми обязанностями: патрулируют улицы города и сверяют лица всех встречных молодых женщин с изображением на фотографии. И Хия пусть рыщет по улицам в поисках этой девицы. Елена Александровна мне очень нужна. Точнее, у нее есть то, что мне нужно.

Я запер за Хией дверь и взглянул на часы. Девять тридцать. Стоит поспать хотя бы пару часов, иначе толку от меня большого не будет.

Глава XIX

Место Боголюбск.

Начало 17.07.2010 22:35.

Окончание 18.07.2010 12:10.

В шкафу нашлась раскладушка, разумеется, со знакомой надписью «Гостиница Боголюбская». Иван, собравшийся было устраиваться на полу, очень обрадовался и потащил свое складное ложе на кухню. Пока он плескался в душе, Алена застелила раскладушку найденными в шкафу чистыми простынями (всё с той же надписью), дождалась, пока приятель освободит ванную и тут же ее заняла, пожелав Ивану спокойной ночи.

Добравшись в темноте до своего широкого дивана, Алена почти без сил упала на спину и начала вспоминать прошедший день. Неужели, всё это было сегодня? — и встреча с кожаным, и дуб, и береза, и изучение дядюшкиного послания. Потом девушка вспомнила, как они с Иваном шли по лугу, и он ей рассказывал о синем аспекте. Алене стало хорошо, и она постаралась сосредоточиться на этом ощущении, вспоминая звуки и запахи луга и голос спутника. Что-то сегодня еще случилось хорошее, почувствовала Алена. Что-то, от чего на душе стало ясно и спокойно. Призадумалась и вспомнила. Они — больше не дичь. Они теперь охотники. Засыпая, уже на границе сна, Алена подумала, что ей придется самой сделать первый шаг для сближения с несмелым Иваном. Как это часто бывает во сне, удивительная мысль показалась очень простой и естественной.

Проснулась Алена от узнаваемых звуков, раздававшихся с кухни. Вот Иван наливает в чайник воду из пластмассовой бутылки и с третьего раза зажигает спичкой газ — наверное, перепутал конфорки. Вот он зажег газ под сковородкой. Интересно, что он собрался жарить? Ага, яичницу. Звук разбиваемых яиц трудно с чем-то перепутать. Интересно, он знает, что яйца лучше разбивать тупой стороной ножа? Девушка сладко потянулась: пора вставать, завтрак через пять минут. Словно прочитав ее мысли, Иван заглянул в комнату и повторил слово в слово: «Пора вставать! Завтрак через пять минут». Накинув халат, девушка сбегала в ванную и уже через пять минут была за столом — основательные утренние процедуры, как то, душ и мытье головы были отложены на потом. Оказалось, что расторопный напарник успел на второй сковородке пожарить гренки. Слово «гренкѝ» Иван произнес с ударением на последнем слоге.

— Почему гренкѝ, а не грѐнки? — весело удивилась Алена.

— Один гренòк, два гренкà, а все вместе — гренкѝ, — охотно объяснил Иван.

— Неужели я всю жизнь говорила неправильно? — расстроилась Алена.

— Ты всё говоришь правильно, — успокоил ее галантный мужчина. — Если честно, «гренки» это такой сговор между снобами. Они так говорят, чтобы различать друг друга. Еще они говорят «брелоки» и утверждают, что «кофе» мужского рода, хотя любому понятно, что среднего.

— Я тоже к вам хочу, — серьезно сказала Алена.

— Я обязательно буду голосовать за твою кандидатуру, — пообещал Иван.

Остаток завтрака прошел в молчании. Алена пыталась сообразить, где им, новоявленным охотникам, изловить товарища Сухова, и что с ним делать потом. Мысли приятеля, что неудивительно, текли в похожем направлении.

— Где мы его будем искать? — спросил Иван.

— Как где? На вокзале, конечно. Можем зайти в штаб дружины, там посмотреть.

— А дальше? — Алена примолкла, а потом с горечью сказала:

— В рюкзаке были две карточки с его телефоном. Если бы осталась хоть одна, мы могли бы заманить его куда угодно.

— Я запомнил номер, — неожиданно сказал Иван, — помнишь, я говорил, что у меня хорошая память?

— Так что же ты молчишь, диктуй скорей, — девушка достала свой мобильный и приготовилась набирать номер.

— Не спеши. Что ты собираешься ему сказать?

— Скажу, что у меня есть важная информация, назначу встречу в квартире твоего дяди.

— А потом?

— А потом, мы его свяжем и допросим.

— Как ты себе это представляешь, «свяжем»?

— Ну… Ты ударишь его сковородкой по черепу…

— Не знаю, не знаю, — Иван с сомнением покрутил головой, — я, конечно, неоднократно наблюдал такое в кино, но не уверен, что получится.

— Ты жалеешь убийцу своего дяди? Типа, который и нас преследует, чтобы убить?

— Не в этом дело. Как врач, я знаю, что человеческая голова штука довольно прочная. Но я не представляю, с какой силой нужно ударить, чтоб Сухов потерял сознание, но, при этом, остался в живых. Опыта, знаешь ли, никакого.

Алена ненадолго задумалась, но вскоре воскликнула:

— Я придумала! В квартире у дяди Персика остался мой перечный баллончик.

— Какой баллончик?

— Перцовый, с перечным газом. Аэрозольный баллончик для самообороны.

— Ты пробовала им пользоваться?

— Нет, конечно. Но это совсем просто — направляешь отверстием на лицо врага и жмешь.

— В закрытом помещении? — с сомнением произнес Иван. — Знаешь, недавно я смотрел передачу про всякие такие штуки. Правда, там рассказывали, кажется, про электрошокеры. Так вот, эксперт по самообороне очень рекомендовал при покупке обращать внимание на форму шокера.

— При чем здесь форма?

— Специалист предупреждал, что в случае неудачного применения, злоумышленник попытается засунуть оружие самообороны тебе, как бы это сказать…

— В задницу? — сообразила догадливая девушка.

— Что-то в этом роде.

— Так то — шокер, а это баллончик, — возразила Алена. — Ты что, боишься?

— Как ты могла подумать? — возмутился Иван. — Я же знаю, что ты меня не дашь в обиду.

— Смейся, смейся, — желчно сказала девушка. — Считаешь, что нам стоит продолжать бегать от товарища Сухова?

— Нам стоит тщательно продумать наши действия, — голос мужчины был абсолютно невозмутим. — А когда все продумаем, действовать решительно и быстро.

Через час, зайдя по дороге в хозяйственный магазин, парочка подошла к квартире дяди Персика. Алена позвонила в дверь раз, потом другой и, не дождавшись ответа, показала знаком, что можно открывать дверь. За время их отсутствия в квартире ничего не поменялось. Быстро заглянув в обе комнаты, охотники прошли на кухню и выложили на стол покупки: два строительных респиратора и две пары пластмассовых очков, плотно закрывающих глаза от пыли. Кроме того на стол были выложены два ролика прозрачной широкой липкой ленты, называемой в наших широтах скотчем.

Сразу после этого Алена набрала номер Сухова и представилась:

— Дмитрий Сергеевич, это Попова. Вы просили позвонить, если я вспомню что-то важное. Я вспомнила.

Алена выслушала ответ и сообщила:

— Я тоже не в Москве. Я нахожусь в квартире покойного дяди Ивана Сергеевича, — трубка снова что-то ответила.

— Хорошо, я вас дождусь.

— Сказал, что будет минут через двадцать, — сообщила Алена. — Даже не удивился.

Задержание прошло на удивление гладко. Защищенная от воздействия перечного газа респиратором и очками, Алена с расстояния двух метров вылила в лицо ничего не подозревавшего товарища Сухова не меньше половины баллончика. Убийца уже давно стоял на коленях, прижимая ладони к лицу, а увлекшаяся девушка продолжала поливать его едкой жидкостью. Иван, тоже в очках и респираторе, оторвал от лица Сухова руки и сноровисто опутал их скотчем, словно всю жизнь только этим и занимался. Как только Иван отпустил руки убийцы, он тут же снова попытался прикрыть ими свое лицо. Алена, тем временем, обертывала щиколотку товарища Сухова липкой лентой. Покончив с этим, вдвоем — Иван за руки, Алена за ноги, перетащили тело в комнату и положили его на пол лицом вверх. Дмитрий Сергеевич сипло дышал. Его лицо было очень красным, из-под связанных лентой рук, прижатых к глазам, обильно текли слезы. Пленный попытался что-то сказать охрипшим голосом, но сильно закашлялся.