Акула. Отстрел воров - Андрей Кивинов

— Спасибо за комплимент. Только Линда моложе меня.

— Это неважно. — Он вытащил папиросы, посмотрел на детский уголок и убрал пачку обратно.

— Курите, — разрешила хозяйка.

Акулов отрицательно покачал головой. Спросил:

— Где ребёнок? — он никак не мог вспомнить пол и потому говорил обезличенно.

— Дашка осталась ночевать у подруги.

Действительно, видно же за занавеской девчоночьи шмотки! Не пора ли перестать волноваться?

— Далеко?

— Через дорогу.

— Ты собралась на работу идти?

— Нет. Просто хотелось побыть одиночестве. И Дашке там весело. — Ольга чуть натянула накрученные на палец волосы. — С того дня… Как мы говорили… В общем, я больше там не работаю.

— А в поликлинике?

— Тогда же подала заявление. Лариса Валерьевна сказала, что устроит меня в частную клинику.

— Значит, жизнь стала налаживаться…

— Похоже на то. А почему… Почему вы так уверены, что мне надо прятаться?

Акулов посмотрел ей в глаза:

— Как правило, человека убивают не потому, что ему стали известны какие-то факты, а для того, чтобы помешать ему их рассказать. Если человек освобождается от опасного груза, то он становится, по большому счёту, неинтересным тому, кого информация компрометировала. У того возникают другие проблемы, куда более важные, нежели месть. Это Иосиф Виссарионович любил месть в виде хорошо остывшего блюда. А современные преступники более прагматичны. Ты уверена, что не знаешь чего-то такого, из-за чего за тобой могут охотиться? Если уверена, я уеду. Один.

Девушка отвела взгляд. Какое-то время продолжала сидеть, держа себя за волосы. Потом резко выпрямила правую ногу. Пожаловалась:

— Отсидела.

Андрей усмехнулся:

— У нас мало времени.

Она встала, подошла к шкафу. Андрей подумал, что ему надо бы выйти. Чуть промедлил, и подходящий момент был упущен. Нет, конечно, ничто ему не мешало деликатно откашляться и выскользнуть в коридор, но он остался сидеть.

Ольга отгородилась от него дверцами шкафа. Вернее, отгородилась одной, а на внутренней стороне второй висело большое, в полный рост, зеркало, оказавшееся обращённым прямо на Андрея.

Сняла футболку в два приёма. Наклонившись, выскользнула из штанишек. Лифчика не было, только белые трусики. Их она тоже сняла, заменила на новые. Постояла, оценивающе глядя на полки и вешалки. Она знала, что Андрей за ней наблюдает. Держалась так, будто никого, кроме неё, в комнате нет.

Акулов подумал, сколько у неё было клиентов. Например, Сазонов и Борисов. И как она, бесстрастно, раздевалась перед ними в бане. Просто делала свою работу. Ту, которая ей не нравилась, но к которой она привыкла относиться ответственно.

Андрей заговорил, и пришлось, действительно, прокашляться, но дело было вовсе не в деликатности. Просто горло перехватило. И голос неожиданно подсел.

— В тридцать восьмом году испанский резидент нашей разведки Орлов[13] бежал в США. Он не был предателем, просто в НКВД шли большие «чистки», он получил вызов в Москву и опасался, что там его собираются ликвидировать. Такие случаи бывали сплошь и рядом… Чтобы обезопасить себя и родных, он послал письмо Сталину, в котором угрожал рассекретить всю известную ему заграничную агентуру и все секретные операции, в которых участвовал, если его не оставят в покое. Ни его, ни его родственников не тронули. Он тоже молчал, и только спустя четырнадцать лет, когда он решил опубликовать книгу, американские власти узнали, что на их территории с довоенного времени нелегально проживает русский полковник. Даже когда разразился скандал и за него взялась контрразведка, он никого из наших реально не выдал. В семидесятые годы ему предлагали вернуться на родину, но он отказался…

— Слишком отдалённый пример, — сказала Ольга, застёгивая бюстгальтер.

— Есть и более близкие…

Собралась она быстро. Надела чёрные брюки и свитер с треугольным вырезом. Причесалась, слегка подкрасила губы. Побросала в спортивную сумку какие-то вещи, в полиэтиленовый пакет сложила детскую одежду. Хлопнула дверцами шкафа, как бы ставя последнюю точку в приготовлениях.

— Я готова.

Акулов поднялся.

Она смотрела на него с таким выражением, что возникали сомнения, её ли он видел несколько минут назад голой. Может, все просто привиделось?

— Пошли.

Улица встретила ледяным ветром. К машине шли, наклонив головы, морщась от хлещущей по лицу снежной крупы. Дверцу «восьмёрки» заело. Андрей долго возился с ключом, Ольга терпеливо ждала. Собственно, а что ей ещё оставалось?

— Показывай, куда ехать.

— Вон тот дом, первый подъезд. Квартира номер один.

— Всегда хотел посмотреть на людей, которые живут в квартире номер один. У меня таких знакомых никогда не было.

— Хорошие люди. Катька со мной раньше работала, потом замуж удачно выскочила. Теперь плюёт в потолок и дочку воспитывает.

Андрей подумал, что богатые люди редко живут на первом этаже. Значит, неведомая Екатерина вышла замуж не за денежный мешок. Ольга завидует её счастью. Наверное, это как-то, характеризует девушку, чередующую занятия педиатрией и проституцией.

— Чем её супруг занимается?

— Военный лётчик.

Да, логика не подвела. Андрей усмехнулся: бросив мать, больную сестру и любимую женщину, он занимается проблемами проститутки, которую видит второй раз в жизни, и при этом рассуждает о её душе.

— Здесь?

— Да, приехали.

Заходить в квартиру Акулов не стал. На лестнице дождался, когда жена лётчика откроет дверь и, незамеченный ею, вернулся в машину.

Сидел, курил «Беломор». Вспомнил, что повезёт в машине ребёнка, и вышел на улицу. Стоял, притопывая ногами, возле капота. Быстро замёрзли уши и нос, пришлось их растирать.

Дарья оказалась очень похожа на маму, только волосики, выбившиеся из-под вязаной шапочки, — светлые. Обычно Андрей не замечал сходства между малолетними детьми и родителями, но сейчас оно сразу бросилось в глаза.

— Это дядя Андрей, — представила Ольга.

— Привет! — Андрей сел на корточки.

— Скажи дяде, как тебя зовут, — Ольга слегка дёрнула дочку за руку.

— Меня зовут Даша, мне скоро будет шесть лет, и я пойду в школу.

— Хочешь учиться? — Что ещё можно спросить, Акулов не знал.

— Не, не хочу. Я хочу быть доктором, как мама!

Девочка плотнее прижалась к материнскому боку.

От её искреннего, радостного ответа у Андрея в горле комок появился. Хочет быть доктором… Дай Бог, чтобы она никогда не узнала, кем была её мать по совместительству!

Сели в машину — Акулов за руль, Ольга с ребёнком на заднее сиденье. Выехали со двора. Андрей бросил взгляд на часы: следовало торопиться, до встречи с Ермаковым оставалось пятнадцать минут. С Дениса станется: немного подождёт и уедет, ищи его потом…

Сзади доносилось шуршание пакета, и Андрей скосил глаза в зеркало. Даша доставала какую-то небольшую коробочку. Заметив интерес взрослого, с гордостью пояснила:

— Это моя черепашка.

В темноте ничего не было видно.

— Черепашка-ниндзя?

Девочка шлёпнула ладошкой по спинке кресла Андрея:

— Нет, не ниндзя!

— А как её звать?

Он ожидал услышать какое-нибудь русское имя. А она сказала:

— Годзилла.

Он хмыкнул, что должно было означать одобрение. На самом деле он не знал, как следует отнестись к такой кличке животного. Никак! Годзилла — так Годзилла. Какая, в конце концов, разница? Лишь бы девочке нравилось…

За ними был «хвост». Андрей заметил эту машину, ещё когда отъезжал от дома Ольги. Старая иномарка наподобие той, которая стояла во дворе у Ивана. Безликая, светлого цвета. В дневное время она бы долго не привлекала внимания. Сейчас, когда улицы опустели, да ещё и здесь, среди окраинных кварталов, она не могла не бросаться в глаза. Акулов дважды повернул, изменил скорость — иномарка повторила все его манёвры. Держалась метрах в тридцати. Ни номера не разглядеть, ни пассажиров. Кажется, за лобовым стеклом просматриваются два силуэта.

Даша разговорилась, тараторила про свою черепашку. Андрей старался отвечать. Раза два, наверное, сказал невпопад, и девочка недоуменно замолчала. Ольга спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, я просто задумался.

Она не поверила. Посмотрела сперва в боковое окно, потом — в заднее. Заметила жёлтые огни иномарки.

— Это за нами?

— Не факт.

Ольга придвинулась ближе к ребёнку. Обняла.

Акулов думал, как поступить.

Все зависит от планов преследователей. Если они просто следят, то их несложно сбросить с хвоста или подставить под наряд ГИБДД. А если готовятся к острым действиям, то лучшего момента, чем тот, что создался сейчас, им не найти. Безлюдно, темно. Ближайшее отделение милиции далеко, патрульные машины по таким кварталам много не ездят, только на вызовы — экипажи, с которых требуют показатели, предпочитают патрулировать там, где встречаются пьяные, «чёрные» и хулиганы, а не собаководы и тётки с авоськами. Допустим, преследователи не в курсе милицейской специфики. Не знают они и того, что у Акулова нет ни средств связи, ни пистолета. Но ведь должны понимать, что он их заметил, а значит, надо действовать сейчас, или отваливать!