Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - Александр Ильин

Редсовет, поначалу пытавшийся командовать парадом, потихоньку захирел. Через два-три месяца его основные закоперщики покинули “Правду”. Они, кажется, поняли, что их час миновал, что газетой должны управлять не митинговщики, а профессионалы.

Теперь еще об одном, для меня принципиальном, моменте.

Нас, конечно, пытались сделать козлами отпущения, носителями зловредного вируса консерватизма, идейными пособниками “путча”. Заманчиво выглядела в этом свете моя неудачная заметка в номере от 19 августа 1991 года — в день пресловутого выступления гэкачепистов. Я уже писал, что А.Н. Яковлев не преминул разнести ее в одной своих речей на революционно-демократическом митинге в Москве. В редакции тожепытались меня заклеймить как консерватора и ретрограда. О грубых приемах в отношении безупречных демократических лидеров говорил на собрании журналистов “Правды” Олег Матятин, талантливый и совестливый журналист, тогда — редактор отдела школ… Что же, всему свое время.

На крутых изломах очень немногим людям дано абсолютно безошибочно оценить ход событий. Я — не исключение из правил. Как и мои коллеги. Вот лишь маленький штрих. Когда из “Матросской тишины” вышли ее политические узники, почти все они по очереди становились гостями редакции “Правды”. В том числе и Олег Семенович Шенин. Самый жесткий допрос учинен был ему Володей Ряшиным, тогда еще заместителем главного редактора “Правды”, ее ответственным секретарем. Тон ответ секретаря показался мне недопустимо резким. Каково же было мое удивление, когда бывший узник “Матросской тишины” Олег Семенович сделался вдруг ревностным сторонником “Правды — пять” во главе с В.Ф. Ряшиным и поддерживал ее до самой “кончины” этой странной газеты…Пути Господни неисповедимы. (С апреля 2003 года Владимир Федорович вновь возглавил секретариат нашей “Правды”, над которой немало поиздевались в свое время “греческая” “Правда-5”. Что ж, это лишнее доказательство: журналистика — профессия , ремесло, а не система взглядов и убеждений).

…Смута августа 91-го положила начало дальнейшим разборкам в редакции. Внутренние напряжения, которые копились десятилетиями, взорвали единый до поры до времени коллектив. Многие люди, занимавшие прежде солидные посты, привыкшие, с одной стороны — командовать, с другой — бдеть и не пущать, потеряли уверенность в своей властной правоте, а кроме нее, этой уверенности в освященном штатным расписанием праве приказывать и запрещать, у них ничего за душой не оказалось. Другие — те, кто когда-то пришел в “Правду” использовать ее почти неограниченные возможности для устройства своих личных дел, потеряли всякий интерес к падающей в цене, да еще и опальной газете. Выжили те правдисты, которые и в былые времена, не робея, упрямо лезли на рожон, воевали с партгосноменклатурой, с дуростью партийных начальников разных рангов и их еще более вредоносных чиновников-холуев, кто, перефразируя К.С. Станиславского, любил не “Правду” в себе, а себя в “Правде”.

Бывает, когда человек, которого ты пригласил на работу в газету, отстаивал его право вступить в правдистский коллектив, вдруг начинает тебя лупить за отступление от принципов и традиций “Правды”. За то, например, что ты недостаточно красный, как полагается, а розовый или еще какой, словно традиции «Правды» передаются не через сердце и разум правдистов всех поколений, не через конкретную работу в газете, а переносятся ветром, как летучие семена пушистых одуванчиков…Сколько таких подветренных ратоборцев “истинной” “Правды” переметнулись в смутное время в другой стан и отстаивают теперь совсем иные ценности!.

Август 92-го тяжелым асфальтовым катком прокатился по нашей газете, и кому-то казалось, что “Правде” уже не возродиться. Но — она выжила. Потому что “Правда” не просто газета, тем более — не одна из многих газет. И дело даже не в том, что она стала символом своего времени. Суть в том, что “Правда” — газета, созданная, чтобы помочь рабочему классу узнать и понять правду о себе, она стремится к тому и сегодня (это написано мною в 1998-99 годах. — А.И.). Пожалуй, даже особенно сегодня, когда правду стараются окончательно убить, затоптать и уничтожить, вытравить из сознания, из памяти, из общества.

В августе 91-го “Правда” стояла первой в списке газет, репрессированных ельцинским режимом. В октябре 93-го, после расстрела Дома Советов, она тоже возглавляла список закрытых якобы “навечно” неугодных режиму газет.

Я уже писал однажды, что всегда находятся люди, по нищете духа, по невежеству своему стремящиеся закрыть Америку или запретить Правду. Это, увы, не Дон-Кихоты, не рыцари благородного образа, это скорее — Торквемады, измельчавшие наследники Великого инквизитора. В 91-м эту роль взял на себя Руслан Хасбулатов, первый зам спикера Верховного Совета РСФСР. В 93-м — его эстафету подхватил разминувшийся с Русланом Имрановичем первый вице-премьер Черномырдинского кабинета, бывший зам Хасбулатова Владимир Шумейко. Унесенные ветром политики не оставили в нашей истории доброго следа. Зато вовсю трудится, клеймя коммунистов, бывший идейный вождь компартии Александр Яковлев, в его книге воспоминаний есть фотография: автор в форме посла СССР. Советую посмотреть — это же совершенно по Гоголю: уж очень похож почти на всех персонажей “Ревизора”.

Вот парадокс: после “путча” некоторых правдистов пытались привлечь к уголовной ответственности за то, что они делали репортажи с улиц Москвы, беседовали с солдатами и офицерами из экипажей введенных в столицу танков. Потом отстали — обвинить журналиста за то, что выполняет задание редакции, оказалось слишком сложно. Потом пришла амнистия к узникам “Матросской тишины” 91-го и Лефортовской тюрьмы 93-го. А тучи над “Правдой” и до сих пор не рассеяны — она всегда под угрозой запрета. “Правде” не могут простить, что она — Правда.

“…бывают такие периоды хаоса, когда успех нередко сопутствует отпетым негодяям.… Такие времена характеризуются быстрым ростом цинизма, побуждающим людей прощать любую мерзость, лишь бы она была выгодна. Но даже в такие времена… желательно представать в личине добродетели перед невежественным народом”.

( Б. Рассел)

КУСОЧЕК ЧЕРСТВОГО ХЛЕБА

Часто спрашивают: как смогла выжить “Правда” после событий 1991-го? Полузапрещенная, подло брошенная всеми, кто прежде именно через “главную” газету Советского Союза пытался управлять жизнью громадной и многосложной страны.

Попытаемся восстановить канву этих событий.

В июне-июле 91-го в авральном порядке, но коллективно, что вносило в работу почти газетный хаос, дошлифовывались основные документы к очередному или внеочередному съезду КПСС. (О первом этапе разработки Программы я уже писал).

Творческая группа, к которой подключили свежие силы — только что избранных на пленуме секретарей ЦК и членов Секретариата ЦК КПСС (это нововведение позже не пригодилось, да и тогда звучало диковато), — так вот теперь творчески-административная группа работала в обширном кабинете одного из заведующих отделами на Старой площади. Приводили к общему знаменателю несколько вариантов Программы КПСС.

Как-то возник попутный разговор о размере членских взносов.

— Уменьшается наполовину сумма членских взносов. А на какие шиши партия будет жить?

— Не беспокойся, — заверили скептиков полные сил и знаний функционеры (все доктора наук, по меньшей мере — кандидаты). — Партия уже давно не живет на взносы.

— А на что же она живет?

— На доходы от хозяйственно-издательской деятельности.

Так оно и было, хотя цифры тщательно скрывались не только отпосторонних, но и от членов КПСС.

В то время бытовало простое правило: все доходы от издания газет и журналов, апечатных единиц только в издательстве “Правда” в Москве насчитывалось под 40-50, шли прямиком в партийную кассу. С редакциями же “разбирались” по итогам года. Кому-то прощали долги, кому-то — прибыли и убытки. Годами и десятилетиями шло как по маслу. Издательство приносило партии доход и, прямо скажу, немалый.Как можно узнать из официальных отчетов на съездах партии, примерно 50 процентов доходов КПСС составляли членские взносы партийцев, кстати, по-пиночетовски бесцеремонно приватизированные ельцинской командой.Остальные доходные поступления шли от хозяйственно-издательской деятельности.

По информации знающих людей, почти 80 процентов этих поступлений обеспечивало издательство “Правда”. Обеспечивали, как нетрудно догадаться, мы — партийные журналисты, полиграфисты, почтовики и связисты, иначе говоря — партрабы, а пользовались плодами нашего труда так называемые партработники, в основном — высших эшелонов. Номенклатура. А уж самых высших персон обслуживал, как и ныне, весь благодарный советский народ.

Структуру партийных доходов хорошо знал и бывший кандидат в члены Политбюро Борис Ельцин. Хотя не уверен, что всю. Все знало только Управление делами ЦК КПСС — неспроста вскоре после ельцинского переворота выпали из жизни через окна дома управделами Г.С. Павлов и Н.Е. Кручина, ответработник международного отдела Лисоволик…