Семь лет за колючей проволокой - Виктор Николаевич Доценко

Уже не помню где, но я наткнулся на синопсис двух молодых студентов сценарного факультета. В нём схематично излагалась идея той истории. Эта идея весьма сильно перекликалась с рассказами друзей-ветеранов Михаила Петровича Ерёмина и настолько запала в мою душу, что я решил сам написать сценарий. Тем не менее созвонился с авторами синопсиса, рассказал о своей задумке и пообещал, если сценарий будет принят, обязательно вставить их в титры как авторов идеи.

В моём сценарии, написанном для дебюта, шла речь о трагических двадцатых годах и Гражданской войне в Сибири на примере семьи староверов, в которой, как и во всей России, произошёл раскол на два лагеря: одни — за красных, другие — за белых. Но в моём сценарии в самую решающую минуту, когда возникает смертельная опасность для всей семьи, братья и сестра объединяются с отцом и почти все погибают, но врага разбивают.

Я сознательно определил его как «советский вестерн»]..

Фильм должен был быть сложнопостановочным, многоплановым, насыщенным многочисленными трюками, погонями и стрельбой (много позже мне удалось воплотить некоторые эти замыслы в своём фильме — «Тридцатого» — уничтожить!»), и затрат требовалось гораздо больше, чем выделялось для обычного дебютного фильма. Тем не менее сценарий настолько всем понравился, что Госкино выделило дополнительные бюджетные деньги для съёмок этого фильма, но по срокам меня чуть передвинули и вставили в план на середину восьмидесятого — начало восемьдесят первого года.

Чтобы чем-то кормиться, я согласился на предложение известного кинорежиссёра Александра Митты, который, узнав, что во ВГИКе я написал реферат на тему комбинаторики, предложил мне должность «режиссёра комбинированных съёмок». В то время он приступал к созданию первой советской киноленты в жанре фильма-катастрофы.

Именно на съёмках этого фильма я буквально за несколько дней до его смерти перекинулся несколькими словами со своим самым любимым певцом-бардом — Владимиром Высоцким, когда мы с Криштулом, директором фильма, ехали по делам и остановились у светофора на площади Восстания. И вдруг вижу Володю Высоцкого! Он сидел за рулём своего «Мерса» и остановился рядом. Радостно поздоровался, напомнил о его концерте в МГУ, о правительственной «Чайке», а он — о двух бутылках водки… спросил о Марине Влади… потом попросил автограф… он вручил мне уникальное фото, но подписать не успел: обещал как-нибудь потом… разъехались, а через несколько дней его позвал к себе наш Боженька…

Мир твоему праху, дорогой Володя…

Извините за небольшое отступление, но эти мысли возникли помимо моей воли…

Уверен, что найдётся очень мало людей, которые не видели фильм «Экипаж» или хотя бы не слышали о нём…

Когда писал эти строки, объявили, что новый многосерийный телефильм «Таёжный роман» Александра Митты завоевал сразу три награды в телевизионном фестивале «Тэффи». С чём я искренне поздравляю Александра Наумовича…

Работалось на фильме «Экипаж» трудно, но интересно. А сколько удивительных историй приключилось во время работы над фильмом! Уверен, что эти истории, изложенные в книге «Отец Бешеного», доставили много весёлых минут тем, кто читал её, и доставят удовольствие тем, кто ещё только будет читать…

После окончания съёмок фильма «Экипаж» я вновь принялся искать пути снять самостоятельную картину. Однажды случайно встретился с удивительно талантливым режиссёром Геннадием Полока (достаточно назвать один из его фильмов — «Республика ШКИД», и можно ничего не добавлять]. Рассказал ему о своих мытарствах, а Геннадий Иванович был в то время Художественным руководителем телеобъединения «Экран». Подбодрив меня, пообещал что-нибудь придумать. И вскоре звонит, предлагает встретиться.

Через час я сидел у него в кабинете.

— Вот… — Геннадий Иванович протягивает мне небольшой сценарий. — Прочитай, если понравится, можно попробовать твою кандидатуру в качестве режиссёра: во всяком случае, я предложу тебя Грошеву. Но учти, до тебя на нём уже погорели три режиссёра — их отклонил герой фильма, кроме того, фильм ещё не вошёл в подготовительный период, а на нём уже повисло девяносто тысяч рублей, которые…

— Которые будут довеском тому, кто возьмётся за эту работу? — закончил я его мысль.

— Точно!..

Нужно заметить, что девяносто тысяч рублей по тем временам была довольно приличная сумма. Для примера: очень часто даже для художественного телефильма выделялось сто тысяч на одну часть, то есть десять минут. Средний художественный телефильм стоил в среднем четыреста — пятьсот тысяч рублей.

— Интересно, о чём сценарий? — Я взглянул на название:

«Композитор Андрей Петров», музыкально-художественный телефильм.

— Тот самый Петров, что с Рязановым?! — невольно воскликнул я.

— Тот самый, — улыбнулся Геннадий Иванович.

— Когда нужен ответ?

— Чем раньше, тем лучше! Дело в том, что фильм должен выйти на экраны к пятидесятилетию Петрова, в сентябре…

А на дворе уже стоял март.

— Я пошёл…

Прочитав «сценарий», схватился за голову, поэтому-тояи употребил кавычки. Текст — обычный газетный очерк о человеке и сценарий ничем не напоминал. До этого у меня не было опыта в написании сценария музыкального фильма, но я понял главное: писать его, лишь перечисляя произведения композитора, давая отрывки из фильмов и спектаклей и разбавляя всё это интервью с интересными людьми, порочный путь — зрителям будет невероятно скучно, по себе знаю. Нужно придумать неординарный ход.

После бессонной ночи я нашёл наконец форму. Центром фильма я решил сделать основные произведения композитора Андрея Петрова: балеты «Сотворение мира» и «Пушкин», а также оперу «Пётр Первый» и отдельной темой — работу композитора в кино.

Оставалось выбрать исполнителей. Проконсультировавшись со знатоками, выяснил, что лучшие исполнители балета «Пушкин» — Мариинский театр в Ленинграде с дирижером Юрием Темиркановым, балета «Сотворение мира» — Московский балет Касаткиной и Василёва, а оперы «Пётр Первый» — Свердловский музыкальный театр с дирижером Евгением Колобовым.

А работу в кино композитора Петрова, на мой взгляд, должны были представлять наиболее известные зрителю режиссёры: Эльдар Рязанов, Георгий Данелия и Никита Михалков.

На свой страх и риск, взялся писать сценарий. Работал три дня, засыпая лишь на пару часов в сутки. Закончив, позвонил Геннадию Полоке и обо всём честно рассказал.

Идея ему понравилась, но он прямо сказал:

— Но нужно, чтобы понравилось самому Герою, то есть композитору…

Звоню Петрову в Ленинград, прошу о встрече, смутно представляя, как это осуществить.

И, на радость, слышу:

— Виктор Николаевич, завтра я буду в Москве, дайте ваш телефон…

В то время, как вы помните, я проживал в коммунальной квартире — не приглашать же такого известного мастера в небольшую комнатку! Договариваюсь со своим приятелем — художником Борисом Дубровичем, владеющим небольшим особняком в центре города; он соглашается, чтобы я привёл к нему Петрова. Но при условии,