Дважды укушенный - Хлоя Нейл

Я села в машину и направилась на север через реку, надеясь, что расстояние поможет облегчить боль.

По крайней мере я бы не плакала в пределах слышимости вампиров Кадогана.

Я должна была знать лучше.

Я должен была знать, что он не был способен к адаптации, что он всегда будет выбирать стратегию по любви, независимо от тех слов, которые говорил, он был все еще тем же самым холодным кровопийцем.

Я решила созвониться с Ноа и согласиться присоединиться к Красной Охране прямо здесь и сейчас, соглашаясь быть партнером Джоны, чтобы наблюдать на Мастерами, судить их, принимать меры, когда они не оправдают свой потенциал.

Но это было предательством, которое я все еще не могла совершить.

У Этана были свои причины для принятия решения, что отношения между нами не будут работать.

Даже если не согласна с ними, я поняла их.

К сожалению, ничто не могло уменьшить моего смущения, избавить меня от ощущения, что я отдавала себя, но не получала ничего взамен, что по моей же вине меня и отшили.

И, самое главное, ощущение, что, принимая сторону Этана, я стояла против одного из двух людей в мире, который любил меня безоговорочно.

Это сожаление послало меня в парк Wicker, не уверенная даже будет ли она там, но без лучшей идеи.

Я припарковалась возле ее узкой дорожки и прыгнув вверх по лестнице постучала в дверь.

Она открыла ее секундой позже.

Ее голубые волосы стали длиннее и теперь доходили до плеч.

Она была одета в простую юбку и рубашку с короткими рукавами, ноги босые, пальцы окрашены в цвета радуги, от индиго до красного.

Ее улыбка исчезла почти сразу.

“Мер? что такое?”

Несмотря на запланированную речь в пути, заполненную сожалением

"Я сожалею”, было все, что я смогла выдавить.

"Я очень, очень сожалею."

Мэлори скользнула по мне взглядом прежде, чем встретить мой пристальный взгляд снова.

"О, Мерит.

Скажи мне, что ты этого не делала."

ГЛАВА 13

ТЫ МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ

Мэллори знала меня слишком хорошо.

Я натянула жалкую улыбку.

Она шагнула в строну приглашая в открытую дверь.

Войдя в холл, я сразу же успокоилась звуками и запахами дома — лимонная полироль для мебели, корица и сахар, немного заплесневелый запах старого дома, приглушенный звук телевизора.

"Диван," направила она.

"Садись."

Я повиновалась, устраиваясь посередине.

Мэллори схватила бумажные салфетки из коробки на тумбочке, затем села рядом и, вручив их мне, убрала волосы с моего лица.

"Расскажи мне.

"Что я и сделала.

Я рассказала ей о баре перевертышей, о пицце и шоколаде.

Я рассказала ей о вечеринке, о дружбе с Габриэлем, о том приставале, о реакции Этана и о "риске", который он не хотел принять на себя.

К концу истории я оказалась в объятиях Мэллори, рыдая в ее плечо.

Рыдая, словно девочка, чье сердце разбилось на мелкие, хрупкие осколки, как будто я сама была виновата, что разбила его.

"Я искала ему оправдание", сказала я, вытирая лицо салфеткой.

"Сначала я думала, что он просто испугался.

Он просто не может дать больше, потому что сейчас он на это не способен.

Я покачала головой.

Но на самом деле, не потому что не способен.

А потому что ему хочется чего-то другого."

Ощущение тошноты скрутило мой желудок, ужасный позыв, вызванный тем фактом, что меня бросили.

Мэллори снова села на диван, положила руки на колени и тяжело вздохнула.

"В этом случае, Мэрит, — а я не хочу делать из него мученика, потому что мы не знаем, каково ему сейчас, — но, мне кажется, вам обоим нелегко.

Я видела его с тобой.

Я видела, как он смотрит на тебя.

Я знаю, что не одобряю его."

Её голос смягчился.

Я знаю, что не одобряла и твои действия.

Но в его глазах, когда он смотрит на тебя, есть что-то большее, чем просто желание.

Это не просто физическое влечение.

Это кое-что еще — что-то вроде любви.

Восхищение, которое не связано ни с гормонами, ни с сексом.

Проблема в том, что он четырехсотлетний вампир.

Он не человек и не был им уже довольно долго.

Мы даже не уверены, думает ли он как человек, хочет ли того же."

"Не оправдывай вампира" сказала я.

Это не снимает с него вину."

"О, поверь", произнесла она.

"Дай мне десять минут наедине с Дартом Салливаном, и он ощутит мою самую настоящую ярость."

Воздух задрожал от магии и от ее предсказания по спине маленькими иголочками пробежала дрожь.

Могущественной была моя подруга-чародейка.

"Я говорю, что вся ситуация выглядит так, будто он не считает, что у него есть выбор.

Но я не оправдываю его, просто объясняю."

Я медленно выдохнула и смахнула слезы с глаз.

"Не то чтобы я не понимала всё это.

Конечно, я знаю, что он не человек, даже в те моменты, когда он кажется мне уязвимым, и у меня сердце сжимается.

Ты должна была видеть, когда он накинулся на оборотня, Мэллори.

Он пришел в ярость, прижал парня к стене."

"Я бы тоже так сделала.

Только силой магии, а не вампира.

Я кивнула.

"Но ты бы не пожалела об этом.

Он пожалел.

Габриэль понял, почему так поступил, я знаю, что понял.

Но это не было достаточно хорошо.

Я имею ввиду, как будто меня наказывают за то, что черное каменное сердце Этана начало снова биться."

"Это определенно не справедливо, милая.

Я бы так хотела произнести какое-нибудь заклинание, чтобы все исправить, но не могу."

"Просто я знаю, он не совершенен.

Он может быть холодным, все держать под контролем.

Но я видела ту страсть и симпатию, которые он старается спрятать.

Я видела то, на что он способен.

Он просто — от также, я не знаю".

"Он — Этан."

Я посмотрела на нее и фыркнула.

"Он Этан.

По некоторой странной причине, он, кажется, твой Этан.

И что бы там ни было, ты, кажется, его Мерит.

Это меня ежедневно раздражает."

"Я такая глупая."

"Не глупая.

Просто немного слишком человечная для твоего блага".

Я не упомянула, что мы оба критиковали Моргана за точно такую же вещь.

"Иногда слишком человечная, иногда человечности не достаточно.

И так или иначе, иногда холодная как камень идиотка."

"Теперь, это", сказала Мэллори, "Я могу с этим согласиться."

"Он был влюблен, ты знаешь."

Мэллори посмотрела на меня.

"Влюблен? Этан?"

Я кивнула и передала информацию, которую однажды поведала Линдси.

"Ее звали Лейси Шеридан.

Она была охранником в течение нескольких десятков лет, я думаю.