Операция "Изольда" - Александр Лидин

— Раз кто-то включил эту штуку, а мертвецы этого сделать не могли…

— Значит, тот, кто нам нужен, — там, где выключатель этой силовой установки, — закончил Василий за Григория Арсеньевича.

— Правильно мыслишь, — похвалил унтерштурмфюрер. — А раз так, то я за этой тварью. Попробую ее остановить, а вы держите тут оборону.

Василий хотел было возразить, но Григорий Арсеньевич, крикнув что-то нечленораздельное пауку, побежал вдоль колонн, в дальний конец зала, куда уходили кабели питания. Оперуполномоченный хотел было остановить своего учителя, но сдержался. Что он, в конце концов, дитя малое, за которым нужен глаз да глаз. «Ничего, сам справлюсь», — подумал он и тут же с опаской покосился на чудовище, застывшее рядом с ним. Что бы там ни говорил Григорий Арсеньевич, а паук выглядел опасной, отвратительной тварью. Однако, похоже, сам паук об этом не знал, он стоял на месте, терпеливо ожидая, что же случится дальше.

А светящееся облачко между колоннами становилось все больше и больше. Его поверхность начала разглаживаться и теперь больше всего походила на обратную сторону старого, местами осыпавшегося зеркала. Василий ждал, а зеркало становилось все больше и больше. Наконец, когда диаметр его достиг более метра, в середине зеркала начал вздуваться пузырь. Словно кто-то из-за зеркала хотел пролезть в наш мир, но не мог никак преодолеть сопротивление. «Нарыв» на серебристой поверхности становился все больше и больше.

Он лопнул с громким всхлипом, и через образовавшуюся дыру в наш мир устремилось с десяток зеленовато-серых, словно наполненных слизью, щупалец. Кто бы ни был новый «гость», он был по размеру много больше Василия. Стрелять по этим извивающимся конечностям никакого смысла не было.

Василий покрепче схватился за вилы, приготовившись подороже продать свою жизнь. В том, что эта схватка окажется для него последней, он не сомневался. Но тут вперед шагнул паук. Он хлестнул по щупальцам тонкой серебристой нитью. Василий видел, как паутинка, только что превратившая толпу мертвецов в груду кусков плоти, обвила толстые конечности неведомой твари, не в силах с ходу перерезать их, а потом с громким щелчком лопнула.

Вот щупальца уже заполнили все серебристое пространство, пытаясь расширить дверь между мирами, чтобы чудовище смогло выбраться в нашу реальность. Паук попытался метнуть еще несколько нитей, но по-прежнему неудачно, а потом одно из щупалец коснулось мохнатой лапы союзника, и паук взвыл от боли, дернулся вперед, и его тонкие черные щупальца слились с огромными зеленоватыми щупальцами неведомой твари.

Василий с ужасом наблюдал за «битвой титанов». Что мог сделать он со своими вилами против новой твари. «Может, надо было очертить врата колдовским кругом, чтобы ничто не смогло выбраться из них, — пронеслось в голове Василия. — Зря Григорий Арсеньевич ушел. Он бы наверняка что-то придумал». И тут же, словно напоминая об унтерштурмфюрере, где-то в дальнем конце зала грохнули два выстрела.

Василий дернулся было в ту сторону. Наверняка Григорию Арсеньевичу нужна помощь. Иначе он давно отключил бы эти врата. А без энергии…

Василий сделал два шага в сторону, и тут страшная боль обожгла ему ногу. Это было нечто ужасное, ни с чем не сравнимое ощущение, словно его кожи коснулся предмет из космоса, навеки замороженный в вакууме. Василий посмотрел вниз. Тонкий усик серого щупальца обвил его ногу. И такую боль и холод он почувствовал сквозь сапог. А не дай бог, это щупальце коснется голой кожи. Василий взвыл, то ли от боли, то ли от отчаяния. Он попытался ударить щупальце вилами, но те скользнули по серой плоти, словно она была вылеплена из камня. Где-то далеко-далеко грохнул выстрел, но Василию он показался лишь отдаленным хлопком. А щупальце, обвившее его ногу, становилось все толще и толще. Через несколько секунд оно уже было толщиной с руку, а еще через пять-шесть мгновений — толщиной с человеческую ногу. Со стороны могло показаться, что это всего лишь резиновая оболочка, которую кто-то накачивает кашеобразной субстанцией.

Последнее средство. Василий схватился за маузер с заговоренными пулями. Взгляд его начал мутнеть от ужасной боли. Казалось, в ноге не осталось ни одной целой косточки, ни одного неповрежденного нерва. Несколько раз он нажал на курок и продолжал жать, хотя собачка мертво щелкала. А потом тьма сомкнулась, и оперуполномоченный потерял сознание…

Небо над головой было усыпано россыпью отвратительных желтоватых звезд, больше похожих на перезревшие гнойники. Василий потряс головой, пытаясь прийти в себя. Он лежал посреди голой каменной равнины, которую кое-где пересекали уродливые трещины. А прямо перед ним возвышался то ли город, то ли замок. Высокие черные стены, башенки, минареты и зиккураты вперемежку с церковными маковками и остроконечными крышами костелов.

Вокруг царила тишина, и только ветер где-то высоко-высоко над головой иногда пускался в тоскливый пересвист.

«Где я? Что со мной? Как я сюда попал?»

Василий сел, коснувшись ладонью ледяной каменной поверхности, потом встал. Еще раз огляделся. Если не считать едва различимого города вдалеке, вокруг ничего не было. В нездоровом свете звезд каменная равнина казалась настоящим преддверием ада. А может, так оно и было в самом деле?

«Что было со мной, прежде чем я очутился здесь? — подумал он. — Я… Я…» Он тут же вспомнил чудовищные щупальца, врата, паука, отчаянно сражавшегося с гостем из иного мира. «Может, это та, неведомая тварь утащила меня сюда?» Василий тут же опустил взгляд, посмотрел на ногу. Нет, нога была как нога. Все в порядке, и сапог цел. Так что же все-таки с ним случилось?

Откуда-то издалека донесся неприятный, режущий ухо, звук Василий вздрогнул всем телом, повернулся. Да, без сомнения, звук доносился со стороны безликого черного города-замка. Неожиданно его гигантские ворота раскрылись, кто-то вышел на равнину и решительным шагом направился в сторону Василия. А дальше произошло нечто удивительное. Василий оставался на месте, фигура на горизонте едва двигалась, и тем не менее, казалось, один шаг незнакомца приближал его к Василию метров на сто, не меньше.

Несколько секунд, и незнакомец оказался рядом с Василием. Он оказался сгорбленным старикашкой в полосатом халате и чалме салатного цвета. Лицо его скрывала тонкая газовая вуаль, а тощая, похожая на клешню, рука со складками морщинистой, покрытой старческими пятнами кожи сжимала кривой посох, с петлей на конце. Настоящий выходец с Востока, таких Василий во множестве видел у стен мечетей в Красном Туркестане.

Какое-то время старик и Василий стояли, молча разглядывая друг друга. Газовая вуаль, закрывавшая лицо старика, казалась тончайшей, но, сколько Василий не пытался, он так и не смог толком рассмотреть незнакомца. Его черты были неуловимы, словно они постоянно менялись, перетекая из одного в другое.