Ролевик: Рыцарь - Олег ГОВДА

– Нет, – все так же невозмутимо ответил Жирослав. – Просто в настоящий момент он не один.

– Так кто же там, прах тебя побери?! – Вышемир уже бесился от ненависти, которую вызывал у него этот белокурый, самонадеянный красавец и совершенно потерял способность к логическому мышлению. – Господин сотник, ты ищешь врага? Думаю, ты его получишь!

– Ни в коем случае, господин Ищущий, – Жирослав вовремя вспомнил, что с хранителями лучше не ссориться (честного поединка не дождешься, а вот яду или какой-то другой пакости – легко) и прибавил в голос ноту отчаяния. – Еще раз прошу прощения, но я только выполняю приказ.

– Тебе приказали не впускать меня к Ксандору?

– Не совсем так… Приказано, никого не впускать в апартаменты предсказателя, чтобы не препятствовать беседе венценосных супругов со своим слугой.

– Так, значит, у Ксандора королевская чета? – немного успокаиваясь, уточнил Вышемир, понимая, что и в самом деле, не слишком учтиво выглядел бы, врываясь в апартаменты, где находятся королева и король. – Угу, угу, – пробормотал он задумчиво. – И как давно они там беседуют?

– Вошли сразу после завтрака, – ответил Жирослав. – Я мог бы и не отвечать на этот вопрос… – добавил, как бы невзначай. – Но, если речь зашла о враждебном отношении, думаю: моя искренность докажет обратное?

– Да, ярость плохой советчик, – согласился Вышемир, которому подчеркнуто учтивый тон рыцаря вернул хорошее расположение духа. – Я буду помнить твою дружелюбность. А теперь, когда мы остались друзьями, давай вместе подумаем, каким образом разрешить это недоразумение?

– Какое именно, хранитель? – сделал непонимающее лицо Жирослав.

Сотник понял, что ему неожиданно представилась возможность заработать немного золота, и сразу решил воспользоваться ею, если не придется нарушать прямых обязанностей. Ведь вчера он неудачно проиграл тысячнику Маламиру все три партии в туры, и его финансовое состояние соответственно ухудшилось.

– Нужно дать знать Ксандору, что я здесь. И по возможности как можно скорее! Пусть хоть на мгновение выглянет. Чтобы я знал: ждать или идти устраиваться на ночлег.

– Каким образом? – разочарованно сдвинул плечами сотник. К сожалению, просьба хранителя превышала его полномочия.

– Это действительно необходимо сделать! – в голосе Вышемира опять зазвучал металл, и от предыдущей доброжелательности не осталось и следа. – Если мудрец узнает, что именно ты задержал меня, с вестью, которую он давно ждет, боюсь, сотник: тебе никогда не дослужиться до тысячника! Все слишком серьезно, чтобы продолжать игры в этикет.

– Я в отчаянии, – еще раз достаточно низко поклонился, уже не в шутку озабоченный, барон. – Но приказ был однозначен. И ты, хранитель, мог бы догадаться об этом, раз перед этими дверями торчу я лично, а не патруль из пары гвардейцев, которые не стали бы с тобой даже разговаривать. Так что, прошу прощения, – он опять развел руками. – При всем уважении к Оплоту, ты требуешь от меня невозможного. А угрожать тому, кто не может ответить, ниже дворянского достоинства.

Вышемир внимательно посмотрел в глаза сотнику. Рыцарь не отвел взгляда. Настоящий неподкупный страж. И только какие-то искорки в глубине глаз говорили, что ситуация не безнадежна.

'Неподкупный?! – Вышемиру сразу сделалось весело. – Кто придумал это глупое слово? Все и вся имеют свою цену! А мудрость заключена в том, чтобы уметь точно определять ее с одного взгляда!'

Он запустил руку в складки балахона и отвязал от пояса достаточно объемный кошель. Конечно, многовато для банального подкупа. Но торговаться некогда, тем более, что Ксандор вернет сторицей. Вышемир зажал кошель в ладони и приступил ближе к рыцарю. Потом ловким движением опустил его за вырез кирасы и, как будто ничего и не случилось, отступил назад.

– Благодарю, хранитель, – легко поклонился рыцарь. – Я подумаю, как ускорить вашу встречу с мудрецом. А пока не желаете ли немного почистить платье с дороги? Все-таки, не слишком удобно показываться на глаза королевской чете в таком виде, – и рявкнул так, что от его могучего голоса, натренированного командовать ратниками в битве, забренчали витражи в окнах дворца. – Эй, слуги! Помогите Ищущему истину Вышемиру почиститься с дороги! Быстро! Ищущего истину Вышемира ожидает мудрец Ксандор! – потом, поклонился еще раз. Мол, я свое сделал, дальнейшее в руках провидения.

Провидение не возражало, едва перестали звенеть окна, двери в апартаменты Ксандора отворились, и королевский астролог появился на пороге собственной персоной.

Это был низенький, кривобокий горбун, у которого права нога росла немного в сторону и была несколько короче левой. Но самым страшным было его лицо. У кузнецов так выглядят натруженные руки. Все в узлах деформированных мышц и раздутых переплетенных жилах. А на довершение – уродство усиливал единственный зрячий глаз. Второго у Ксандора не было с рождения. Обычно астролог носил шелковую маску, чтобы не ужасать своим видом каждого встречного, но для гадания почему-то ее снимал. И каждый, пожелавший услышать совет, тут же напряженно замирал и испуганно отводил взгляд.

Но, невзирая на это, приходили к Ксандору часто. Потому что, отобрав у горбуна то, чем обычно кичится недалекий, но здоровый человек, природа наградила его острым умом и даром провидения. К астрологу приходили и платили. Платили щедро и никогда не торговались. И почти никогда не приходили дважды. Отчасти от того, что его советы и лекарства помогали, отчасти потому, что каждый, кто видел лицо мудреца, не мог перебороть отвращения и взглянуть на него снова. Исключение составляла только королева. Беляна относилась к Ксандору с искренним сочувствием. Что, кстати, приводило его в состояние тихого бешенства.

Предсказатель сердито взглянул на сотника и буркнул:

– Чего рычишь, словно недорезанный буйвол? Устал от хорошей жизни в столице?

А затем повернулся к прибывшему и придал своему лицу подобие приветливости, которую искренне испытывал к молодому хранителю, считая его своим учеником.

– Здравствуй, Вышемир. Ты поспел вовремя. Заходи. Мне как раз нужна твоя помощь.

Вышемир открыл было рота, но мудрец остановил его нетерпеливым жестом.

– Понимаю, что с новостями. Но сначала – Беляна!

А затем повторно обратился к рыцарю.

– Пожалуйста, попытайся больше не шуметь, барон. Не то звезды могут оказаться к вам не слишком благосклонными.

Створки дверей захлопнулись, и Жирослав остался один в опустевшем коридоре. Он какое-то время молчаливо рассматривал стену перед собой, а затем криво улыбнулся.