Золотой омут - Фридрих Незнанский

— Почему?

— Потому что улик они не оставляют. Им просто невозможно предъявить обвинение. Приходится брать за хранение оружия, наркотиков и так далее. А это уже вынужденная мера. Самые профессиональные оружия у себя не хранят, а наркотиками не балуются. От этого руки дрожат и точность стрельбы понижается. Соответственно и гонорары…

— Ну хорошо. Из этого я делаю вывод, что киллер был всего лишь непрофессионалом, — пожал плечами Гордеев.

— Очень сомнительно, — покачал головой Турецкий. — У начальника московского РУБОПа столько врагов, причем среди крупных мафиози, что они, если бы захотели его убрать, уж постарались бы найти профессионала. Разве не так?

— Так…

— Ну вот. Итак, что мы имеем? — Турецкий снова посмотрел на часы. — Константина Апарина убили. При этом поведение убийцы какое-то странное. Застрелив Апарина, он прячется в кустах, дожидается приезда Володина, стреляет в него несколько раз и не попав в него, скрывается. Это при том, что набережная пустая, машин мало. Ну дождись, пока пройдут люди, подойди, прицелься и выстрели, если тебе так приспичило убить еще и Володина.

— Верно, — задумался Гордеев.

— То-то и оно, что верно… Значит, делаем вывод — киллер у нас странный. Не просто непрофессионал, а именно странный. Даже более чем странный. Пострелял-пострелял, да и ушел.

— Может, испугался? — предположил Гордеев.

— А чего ему бояться? Сбежал он простым способом — не пошел в парк, где, кстати, можно скрыться, а просто двинулся по склону горы параллельно Пушкинской набережной. Ну и вышел к железнодорожному мосту. Там, думаю, перешел на другой берег Москвы-реки и поминай как звали. По дороге и от пистолета избавиться можно — просто бросить в реку. Так что бояться ему было нечего — в любом случае он бы успел уйти.

— И какой ты делаешь вывод?

— Очень простой. Киллер не убил Володина не потому, что испугался. И не потому, что он странный или ненормальный. А потому, что у него просто-напросто кончились патроны.

— Вот те раз! — изумился Гордеев. — Киллер, у которого закончились боеприпасы? Это что-то новое. Как же это получилось? И как ты до этого додумался?

— Очень просто. Пули выпущены из восьмизарядного ТТ. Две в Апарина, шесть в Володина. Итого восемь. А потом он, поняв, что стрелять больше нечем, ушел. Иного объяснения нет. Потому что если бы у него были патроны, он обязательно продолжил бы стрельбу. И в итоге убил, бы Володина.

— Ну и дела… И что это все нам дает?

— А дает это нам, Юра, многое. Во-первых, то, что это никакой не киллер, а просто чайник.

— В смысле? Ты же только что сказал, что убить Апарина могут послать только самого что ни на есть профессионала.

— Да. Именно так. Если бы киллера послали убить Апарина, это был бы профессионал. Но здесь совсем другой случай, Юра.

— Бррр, — потряс головой Гордеев, — тогда я совсем перестаю что-либо понимать.

— Я думаю, что, во-первых, он взял в руки оружие просто по необходимости… Может быть, он и не стрелял в людей раньше… А во-вторых, то, что рассчитывал он убить все-таки одного человека, а не двоих. Понимаешь?

— По-прежнему нет.

— И совершенно напрасно. Потренируй мозговую извилину — она должна шевелиться постоянно.

Турецкий растопырил пальцы над головой и показал, как именно должны шевелиться мозговые извилины. А потом опять поглядел на часы.

— Ты куда-то торопишься? — спросил Гордеев.

— Нет. Об этом чуть позже. Итак, тот, кто убил Апарина, совсем не собирался убивать двоих. Он сначала хотел убить только одного.

— Ясно… — согласился Гордеев. — Константина Апарина.

— Нет, — заговорщически улыбнулся Турецкий. — Следователя Евгения Володина.

— Как так?! — Гордеев даже подпрыгнул на стуле. — И из чего это, интересно, следует?

— А вот из чего. — Турецкий открыл ящик письменного стола и достал оттуда четыре полиэтиленовых пакетика. В двух из них содержались окурки, в третьем — пачка сигарет «Голуаз», а в четвертом кусок скомканного целлофана.

— Вот посмотри. Эти два окурка я нашел в пепельнице «БМВ» Апарина. Этот, — Турецкий потряс в воздухе пакетиком, в котором находился длинный окурок, — принадлежит самому Апарину. Он достаточно характерен. Судя по другим окуркам, которые находились в пепельнице, этот тоже принадлежит ему. А вот этот окурок, — Турецкий взял со стола другой пакетик, — курил другой человек. Окурки свежие, скорее всего выкурены одновременно. Следовательно…

— … Следовательно, в машине Апарина находился еще один человек?

— Да. И этот человек — убийца.

— А это из чего следует?

— Вот из чего. — Турецкий взял два оставшихся пакетика. — Вот обертка от сигарет, которую я так же обнаружил в пепельнице. А вот пачка сигарет «Голуаз». Здесь, кстати, не хватает двух сигарет. И обертка тоже от нее — это видно невооруженным глазом. Угадай, где я нашел эту пачку?

— Неужели в кустах?

— Да. Причем не там, откуда предположительно велась стрельба, а ближе к мосту, что подтверждает мою гипотезу о том, что убийца скрылся именно в том направлении.

— Так, — только и произнес Гордеев, мысли которого совсем спутались.

— Да. Убийца сначала посидел в машине Апарина, выкурил с ним сигарету, потом вышел, застрелил из противоположного окна Апарина, спрятался в кустах и попытался убить еще и Володина. Когда это ему не удалось, он пошел к мосту.

— И по дороге потерял свои сигареты.

— Именно так.

— М-да… Загадочная история.

— Более чем, — согласился Турецкий.

— Значит, киллер сначала собирался убрать Володина, но потом передумал и решил убрать двоих, — заключил Гордеев. — Верно?

— Скорее всего. Но я знаю одно — Володин не говорит и десятой части того, о чем знает. Я пытался его расколоть ночью, но он молчит. Понимаешь, колоть по полной программе очень трудно. Но и не только. Я не могу его допрашивать, поскольку он жертва. Ведь это на него было совершено покушение. А тайны Апарина мы уже, скорее всего, никогда не узнаем. А узнать их нам очень важно, потому что, я думаю, это связано и с делом Вадима Лучинина, и с убийством Джека Хокинса, тем более Константин Апарин сам допрашивал Лучинина…

— А это откуда известно?

— Узнал из журнала посещений Бутырской тюрьмы. Константин Апарин беседовал с Лучининым два раза.

— Значит, надо расспросить Вадима Лучинина.

— Да, и это еще один вопрос, который тебе предстоит у него выяснить.

— К сожалению, вчера я не нашел Володина, чтобы получить у него разрешение на посещение Лучинина. Но меня очень интересует, зачем Апарин приходил к Лучинину… Да еще два раза. Все-таки начальник московского РУБОПа — это величина…

— В том-то и дело… Не по чину Апарину самому бегать в Бутырки и допрашивать людей, которые к тому же не имеют к нему ни малейшего отношения…

— Да… — согласился Гордеев, снова поглядев на часы.

Внезапно Гордеев привстал. Пальцы его потянулись к вискам, как совсем недавно у Турецкого, когда тот показывал, как должно происходить шевеление мозговых извилин. Александр Борисович с интересом наблюдал за Гордеевым.

— Что случилось, Юра? — спросил он.

— А может быть… Может быть, и имеет… — произнес Гордеев, — да… Точно имеет! Брат Каштановой — тайный осведомитель РУБОПа. Вот через него-то и связаны Апарин и Лучинин!

— А откуда ты знаешь, что брат Каштановой сотрудничал с РУБОПом? — насторожился Турецкий.

— Это совершенно точная информация. Ее я получил от Грязнова.

— Хм… И когда?

— Несколько дней назад…

— Так что же ты мне раньше об этом не сказал? — загремел Турецкий.

— Как-то не подумал.

— «Не подумал», — передразнил его Александр Борисович, — в следующий раз думай! Это же важнейшая информация. Теперь понятно, что Каштанов сообщил Апарину какую-то информацию, которую получил от своей сестры. И поэтому Апарин встречался с Лучининым. А что мог разузнать такого важного Каштанов?

— Может быть, информацию о кладе?

— Конечно, — как-то обреченно отреагировал Турецкий, — во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходит. Тогда вырисовывается следующая схема. Апарин знает о кладе и допрашивает Лучинина. Тот не колется. Володин, скорее всего, не знает о кладе. Он просто подручный Апарина. Но, возможно, он что-то узнал. Какой вывод?

Гордеев кивнул. Он понимал, что хочет сказать Турецкий.

— Все люди, как-то связанные с этой историей, гибнут. Один за другим. Кроме Лучинина, который, скорее всего, понимает, что его молчание — гарантия жизни. Если он что-то расскажет — его тоже прихлопнут. Поэтому он будет молчать до упора.

— Правильно. Каштанов убит. Его сестра убита. Константин Апарин застрелен. Джек Хокинс, который наверняка имеет к этой истории опосредованное отношение, повешен.