Я Кирпич - О'Санчес

И я как цуцик, еще раз, уже от самых дверей, послушно возвращаюсь в комнату, усаживаюсь к монитору старого компа и тупо гляжу на неподвижную фоновую картинку, изо всех сил стараясь разобраться в своих… неосторожных позывах.

Девицы мои дисциплинированно молчат — одна в компе, другая в планшетной сумке.

Ну-ка!.. Последний тест… перед выходом, ибо — пойду, решился. Я растопырил перед собою левую пятерню и восхотел увидеть… увидеть… когти. Пусть появятся! Оп-п! Надо же! Призрачно-голубоватые когтищи не долго стеснялись — дзык! — выскочили! А за ними — ликование, тотчас заполнившее сердце и грудь, буйное, холодное… пожалуй, жестокое. За последнюю неделю — точно сформировалось нечто вроде рефлекса: появился коготь или томагавк — адреналиновый всплеск по всему телу, сквозь мозг и сердце!

— Букач! Иди-ка сюда, вылезай из сумки!

Букач послушно выпорхнула из тесной планшетки, скакнула мне навстречу, и на половине пути словно споткнулась в полете, упала под ноги.

— Не убивай, о Великий! Молю тебя!..

— С чего ты взяла, что я… А!.. Не убью, не бойся. Что ты видишь у меня на левой руке? Вот на этой?

— Силу, о Великий! Силу вижу!

— Конкретнее!? Гм… Как это — силу, поясни. Чем я шевелю?

— Пальцами, о Великий! А на пальцах сила! Она страшная, не убивай меня, о Великий!

Ну же, заладила! Похоже, что Букач видит мои коготки и воспринимает их как некие выплески убивающей силы.

— Не бойся, не трону. Не трону и не обижу! — Я насколько сумел пристально вгляделся в эти испуганные красноватые глазки… хоботок поджат — вот-вот его проглотит и подавится… и не стал допрашивать дальше о том, как именно видит она и воспринимает эту «силу», ибо все равно толку не будет… — Не обижу, но напротив, доволен тобою. У меня к тебе небольшое дельце, Букач. Ты летать умеешь?

— Да, о Великий. Как это — летать?

— У-у-у… Ну… Можешь передвигаться по воздуху? Перепрыгнуть речку, или дом?

— Да, о Великий.

— Хорошо. То есть, если я сейчас открою форточку и велю тебе выскочить на улицу — ты не разобьешься? Ничего себе не повредишь?

— Что такое форточка, о Великий?

— А-а-а!.. Гм. Окно. Форточка — это, типа, окно. Не разобьешься, спрыгнув из окна — туда, на улицу?

— Нет, о Великий! Ты хочешь выгнать меня? Не выгоняй меня!

— Ни в коем случае. Я хочу послать тебя на разведку. Смотри: вот, если в это окно выскочишь наружу, облетишь и обскачешь окрестности — ты сумеешь вернуться назад, в эту же… в это же окно?

— Да, о Великий! Если будет на то воля твоя и разрешение.

— Будет и уже есть. Теперь о времени, поскольку я подозреваю, что и тут у нас возникнут некие понятийные неурядицы на фоне терминологических несостыковок…

— Не поняла твоих речений, о Великий!

— Мы с тобою должны одинаково понимать промежуток времени, который я намерен выделить тебе для исполнения моего задания: облететь и осмотреть.

— Да, о Великий!

Понятно, что да, Букач, с ее слов, готова исполнить любые исходящие от меня приказы… Вот только как это осуществить, имея в союзниках столь… Я задумался ненадолго и не придумал ничего лучше, нежели опереться на внутренние часы моей незамысловатой Букач…

— От мгновения, когда ты, услышав мой зов, выбралась из сумки, до твоих последних слов «даовеликий», прошло… прошло… прошло… три минуты. (Я очень хорошо чувствую время и если ошибся — то самую малость, в данном случае несущественную. Кстати сказать, в наших диалогах с Букач почти все паузы возникают с моей стороны, а Букач свои реплики выстреливает без осечек. А Дэви — напротив, иногда тупит, почти как я, чисто по-человечески.) Ты запомнила, прочувствовала этот промежуток?

— Да, о Великий!

Букач разговаривала со мною сидя… или стоя на полу, задрав безобразную голову, но я поманил ее магическим когтем указательного пальца и она послушно перепрыгнула ко мне на колено. Боится.

Да, я начал как бы чувствовать эту самую Букач, и с каждым совместно прожитым часом — все отчетливее. Она страшится меня, и чем меньше расстояния между нами, тем сильнее страх ее предо мною.

— Не ешь меня, о Великий!

— Не бойся, я тебя не обижу. Еще не хватало мне жевать воробьев-комаров-мутантов с небритыми ногами. Ну-ка, представь про себя промежуток времени в три минуты, о котором я только что говорил. Думай в мою сторону!

Против ожидания, Букач не стала переспрашивать, а честно затряслась, запрыгала на моем колене, встопорщив во все стороны эти… хрен их разберет… паутинки, шерстинки, крылышки…

— Поняла?

— Да, о Великий! Как ты добр!

— Почему — добр? В чем это выразилось?

— Напитал меня силою и не съел!

Ы-ы-ы!.. И действительно, блиннн! Съесть ее, что ли!? Чтобы не изводила меня этими унизительными домыслами в мой адрес! Нет, не стану ее жрать, ибо наверняка невкусно, да и сама Букач, увы, не поймет воспитательную роль этого справедливого наказания… Оказывается, посадив ее на колено, я еще успел «напитать ее силою», любопытно.

— И впредь есть не буду. А силою подпитаю, мне не жалко для своих. Для верных своих, Букач!

— Я верна тебе, о Великий!

— Верю. Значит, так. Два раза по три минуты — это шесть минут. До двух считать умеешь?

— Да, о Великий!

— Сроку тебе — шесть минут. Не больше! Меньше можно, а больше — нельзя. Как выскочишь из окошка — время пошло. В него же и вернешься. Кстати, окно обязательно держать открытым, как ты считаешь?

— Да, о Великий! Без разрешения нельзя. А когда открыто — это разрешено. Всегда так с людьми.

«Всегда так с людьми…» О как!.. Надо будет поподробнее расспросить крошку Букач насчет ее жизненного опыта, связанного с проникновением в людское жилище. И о том, где и когда она применяет в своем околочеловеческом быту зубы да хоботок…

— Открываю и оставляю открытой. Пошла!

Букач соскочила на пол с моего колена, когда я встал, встряхнулась и с пола же прыгнула в окно. А я с некоторой гордостью подумал в свой адрес: это ничего, что я уже обутый по квартире хожу, полы топчу, зато вон какой предусмотрительный! Придумать бы еще для Дэви подобную форточку, только не на улицу, а в Сеть… Надо бы не отвлекаться ни на что, а наоборот, сосредоточиться: хочу уловить момент возвращения моей Букач.

За окном ночь, но я вырубил почти все светильники в квартире (кроме экранов-мониторов десктопа и ноута), поэтому пространство окна выглядело гораздо светлее внутренностей моего жилища.

Ждать долго не пришлось: трех минут не прошло, как в открытом прямоугольнике что-то мелькнуло — и фырррр, прямо ко мне на руки, на левое предплечье! Невесомое создание. Чуять я его чую, но ни веса, ни тепла, ни запаха почти не ощущаю… А то, что от нее в мои ощущалища проходит, наверное именуется аурой…

— О Великий! Гонятся, закрой!..

Мне вполне было достаточно от Букач этого испуганного писклявого скрежета, чтобы не раздумывая броситься к форточке. Я даже успел сообразить про себя, что если кто-то сунется в открытую щель — успею с левой пырнуть когтями! Но пространство форточки оказалось чистым, я ее беспрепятственно закрыл… За окном ничего не видно — ни фигур, ни взглядов, ни мельтешений…

— Все хорошо, Букач, молодец, крошка. Ничего не бойся, все в порядке. Кто за тобою гнался?

— Да эти… Мары, о Великий!..

— Мары? И много их тут? Где они, сколько их? Чего хотят? Сами бродят, или посланы кем-то?

— Бродят, ищут!

— Сколько их бродит, кого ищут?

— Не знаю, о Великий! Съесть хотели! Я их боюсь!

— Хы-х… Понятно… что ничего не ясно… А они чего боятся? И кого ищут, меня что ли?

— Не знаю, о Великий! А ночь нынче такая, что всем под луну хочется! Ночь хоть и бледная, хоть и под тучами, а за тучами-то луна во весь зёв! Вот и бродят!..

Странно все это, очень странно… Главная странность — отнюдь не в том, что я себе нечисть в домашнем хозяйстве завел и киберразум в придачу, и не в том, что научил себе топоры да когти на руках взращивать… Эти все новости — как бы внешнего порядка, как бы новые обстоятельства, реалии жизни, в которые умудрился я вляпаться по самые уши… Главная — и очень холодная — странность заключается в том, что я — я! — Я! — ощутил этот зов луны. То есть, как бы сущность моя конкретно прибилась к этому берегу, то есть, я сам становлюсь… ну… этой самой силой… За довольно короткий промежуток времени я успел познакомиться с основополагающими принципами существования нечисти, они весьма конструктивны и просты: напасть и съесть! Кто послабее — съеден, кто посильнее — сыт… на некоторое время. Меня сей образ жизни вовсе не устраивает, ибо я человек и рассчитываю оставаться в этом качестве до конца времен… отведенных моему человеческому естеству. Букач считает, что я очень сильный. Весьма хочу в это поверить, но как-то так… сомневаюсь, потому что опыта мало и на собственных ошибках тут не поучишься. Ок, я не гордый, зайду в Сеть, посмотрю, что за Мары такие, с чем их ед… гм!.. Как от них защищаться.