Сердце грустного шута - Ксения Баженова

– Хотела – получи!

Вскрик утонул во всплеске в миллиарды раз более громком, чем тот, который мгновение назад поднял в нем волну отчаянья и ярости. Она еще барахталась там, на дне, пытаясь зацепиться за гладкие стены, а он уже шел к дому, матерясь последними словами.

Издали он заметил огни в окнах и приостановил свой быстрый шаг.

«Зачем я сделал это? Ведь мое сокровище можно было достать. Послать людей. Как теперь искать его? Откуда она здесь взялась? Следила за мной в лесу… Идиот! Придурок! Ладно. Надо обождать несколько дней? А потом все-таки послать людей. Откуда я знаю, кто эта баба и как она туда свалилась? Подожду неделю и скажу, что вот только что уронил и надо бы достать. А кто там до этого в колодце болтался – не мое дело.

Он немного успокоился и пошел к дому. В общем, все не так плохо! Однако две машины военной прокуратуры и бежевый внедорожник у крыльца вновь заставили его напрячься и остановиться. Парень пригнулся и перебежками пробрался к кустам, из-за которых можно наблюдать, не рискуя быть замеченным. В окнах мелькали знакомые силуэты, потом два человека вышли на крыльцо, закурили.

«Полиция! – полыхнуло в голове огненной вспышкой. – Этого только не хватало». Дико хотелось есть, но он лучше поголодает и подумает, что делать и говорить в случае чего. «Но какого черта! В случае чего?!! Как об этом можно было узнать?!! И баба упала в колодец максимум пятнадцать минут назад. Но лучше все обдумать, прежде чем идти туда». И он, обогнув дом с задней стороны, направился к озеру, к высокому обрыву, в основании которого скрывался маленький грот. В надежде, что они до него еще не добрались – будет где прийти в себя и собраться с мыслями.

На этот раз путь освещала уже успевшая взойти луна. По большому счету он не хотел сейчас ни о чем думать. Он мечтал просто лечь, и чтобы никто не трогал. Он быстро шел по мокрой траве, ежась от холода, пытался согреться, обхватив себя руками, и старался скрываться за деревьями перелеска от открытого пространства, где мог стать замеченным. Но в лес углубляться боялся. Мало ли что, опять занесет нелегкая… Идти не так далеко, но обрушившаяся усталость превращала минуту в тридцать, и путь казался необычайно длинным. Наконец он вышел к опушке на высоком берегу. Лес закрывал как раз со стороны дома, так что можно не бояться. Он немного постоял и прислушался к звукам, чтобы окончательно убедиться в отсутствии людей, и пересек полянку наискосок, выйдя на край. Глаза, давно привыкшие к темноте, отыскали полузаросшую лесенку справа. Внизу плескалась вода, покачивая на мелкой ряби лунное отражение. Сквозь стрекот сверчков он вдруг услышал быстрые, мягкие шаги за спиной и резко обернулся.

– Ты?!

– А что, не ждал?

– Я… Я же тебя… Ты… – сказать было нечего.

– Ну что, поигрался? А теперь надо вернуть то, что тебе не принадлежит…

Места сзади уже не оставалось. Он оглянулся и осторожно отодвинулся в сторону, едва не навернувшись на скользкой траве.

– Ну что? Отдашь сам или надо поуговаривать? – Она придвинулась еще ближе.

– У меня ничего нет.

– Врешь! – Она схватила его за руку и тут же брезгливо отпустила, но ее лицо приблизилось к нему почти вплотную. – Ты – дешевка! Слабовольный кусок дерьма. У тебя все равно никогда ничего бы не получилось, даже если бы тебе на самом деле удалось избавиться от меня.

– Пожалуйста, давай нормально поговорим! Это Бучино. Это он приказал мне тебя убить, шантажировал…

– Так, значит, и я должна была пойти на органы?! Ну ты и мразь! Бучино тебе сказал, что можно заработать очень, очень много денег, если раздобыть милые его кошельку органы. Захотел и рыбку съесть, и кофе не подавиться? От меня избавиться, денег заработать и заполучить мое ожерелье. Оно все равно тебе не поможет. Потому что ты убожество, завистливое мелкое убожество. Ну?! Хотел, чтобы так получилось? Небось сразу на его предложение согласился?

– Лиза, прошу тебя…

– Так вот: Бучино сидит, а цепи оказались поддельными. Но ты все равно их не достоин. Так что верни.

– У меня их нет.

Она медленно надвигалась, и, отстраняясь от нее, он сам не заметил, как приблизился к самому краю обрыва…

– Где же они?

– Они упали в колодец…

Внезапно последний маленький шаг назад понес его в пустоту, и тяжелое тело потащило вниз. Пальцы беспомощно схватились за траву, зеленые клоки которой остались в сжатых кулаках, когда он, пролетев несколько метров, с хрустом рухнул на чугунные пики открытых ворот, ведущих в грот.

Глава 31. Дверь закрылась

Заозерка – военная медсанчасть, наше время

– Как в колодец? В какой колодец?

Когда Павел неожиданно соскользнул в темноту и с берега озера донесся глухой стон, она еще постояла какое-то время наверху, не понимая, что происходит. А потом заскользила по росистой траве вниз, цепляясь за склон. Павел лежал животом на земле, и на кончике острой пики повис окровавленный лоскут его одежды. Свет луны освещал развороченную рану на спине и кровь, расходящуюся по телу. Он хрипло и прерывисто дышал.

Лиза осторожно потрогала его за плечо, заглянула в искаженное от боли лицо.

– Сейчас, сейчас, потерпи немного, я сбегаю за помощью. Только не шевелись!

Павел с трудом приоткрыл глаза и прошептал пересохшим ртом:

– Не надо. Лучше мне умереть. Я действительно убожество. – Он замолчал. Но когда Лиза встала, чтобы пойти к дому, он продолжил: – Подожди, подожди… Ожерелье в усадебном колодце. И женщина там еще… Иди лучше к ней.

– Молчи, молчи… Я быстро. – Лиза даже почувствовала внутри себя что-то вроде искреннего сочувствия. Похоже, он уже начал бредить.

Она бежала к дому и думала, что не смог бы человек с неискалеченной душой поступить с ней так, как поступил Павел. Конечно, это не оправдание. Но такая дурацкая была у него жизнь и так ужасно заканчивается! Про себя она промолчит – Бучино наказан, да и Павел тоже. Если бы Бучино не смотрел сейчас на небо сквозь тюремную решетку, то она точно пошла бы в полицию, когда услышала от Павла признание. Но раз все сложилось так, как сложилось, не нужно ей лишних разговоров на эту тему, достаточно того, что она пережила. А если некая женщина в колодце – не бред? Неужели это тоже он? Лиза еще подумала: «Если бы он должен был умереть сейчас, судьба кинула бы его прямиком на пики, как когда-то пасечника. Но она немного изменила траекторию, значит, пока он должен жить, должен за что-то ответить», – дальше мысли ее перескочили на ожерелье, которое оказалось совсем рядом. «Смогу ли я общаться с ним так, как раньше?»

– Лиза! Что случилось? – Влад, увидев бегущую к дому растрепанную и запыхавшуюся Лизу, не на шутку перепугался.

– Павел… Там… Упал на пики ограды. Говорит еще, что какая-то женщина в колодце. И мое ожерелье… Там, с ней, – выдохнула Лиза, опустилась на ступеньки крыльца и разрыдалась.

– Воды! Быстрее! И плед какой-нибудь! – крикнул Влад первому попавшемуся человеку, промелькнувшему в проеме открытой двери, и сел перед Лизой на корточки и, взяв ее руки в свои, стал растирать холодные ладони, стараясь унять дрожь. – Теперь можешь подробней, пожалуйста?

Павла осторожно подняли с пик. Уже без сознания, но все-таки живого. Из части прислали медицинский вертолет и отправили его в больницу. Анфисе же вместо лечения понадобился черный пластиковый пакет. Ее положили четвертой в ряд с тремя убитыми ею же солдатами.

«Вот они… Остались со мной. Как я и хотел. Как и было определено судьбой. Не может быть, что они поддельные! Они – самые что ни на есть настоящие, мои. И принадлежат только мне!» Он протянул к ожерелью руку и, улыбаясь, хотел взять цепи и положить их рядом, нежно погладить синий переливающийся камень. Но рука прошла насквозь, и ожерелье растворилось в воздухе. На смену ему приплыли отрывки разговора с Бучино, который случился после того, как он подслушал их беседу с отцом там, в его особняке, на лестничном пролете у поддельной картины. Тогда Энцо надавил на его самые больные точки – отношения с отцом и Лизой.

– Паоло, ты ведь слышал, о чем мы говорили… – И тут же взбесился, когда он начал это отрицать.

– Стоп! Не надо заставлять меня думать о тебе, как о трусливом и жалком человечке. Оставь дешевые отговорки. В отличие от твоего подкаблучника-отца, который только и делает, что держится за юбку этой бабы и смотрит ей в рот, я отношусь к тебе, как к нормальному мужчине. Поэтому предлагаю сделку тебе, а не ему. Меня тошнит от того, когда мужчины принимают свои решения в зависимости от мнения бабы.

Павел молчал. Бучино плеснул им виски, отдал один стакан Павлу и продолжил:

– Можно убить сразу двух зайцев. Заработать самому, подчеркиваю, самому, нормально денег и не ждать подачек. И к тому же сделать так, чтобы эта баба больше не унижала тебя своим влиянием на твоего отца, да и вообще своим присутствием в вашей жизни. Ты ведь этого всегда хотел?