Дельфания. Сокровенные истории - Владимир Лермонтов

Увидев на моем лице сосредоточенность, Дельфания продолжила:

– Представь, что море – это некий разум, который в определенное время и при определенных условиях начинает действовать – то есть создавать клетку и так далее.

– Но откуда в море, в воде может быть разум? Это ведь просто вода?

– Из главного центра управления вселенной поступает информация в море, оно – как бы компьютер, который связан с главным компьютером. Главный компьютер посылает информацию и управляет всеми процессами на Земле.

– Знаешь, Дельфи, ты извини, но как-то в твоей интерпретации исчезает романтика, поэтичность, что ли? Только ты не обижайся, но мне не только ухо, но и разум и душу режут твои слова, когда ты говоришь «компьютер», «программы», «энергия»! Во всем этом будто нет души, нет сокровенности, нет тайны, что ли… Не знаю. Я чувствую себя роботом, которым управляет хотя и очень умный, но бездушный программист, как ты называешь Бога. И Библия становится не таинством, а учебником по физике.

Я встал и начал прохаживаться около костра. Мне нужно было собраться с мыслями, ибо то, что рассказала Дельфания сегодня, разрушало мое представление о вселенной.

– Если, как ты говоришь, вселенная – красивый цветок, почему же мы видим ее как хаотично разбросанные звезды, галактики.

– Мы смотрим на нее под углом, сбоку, и потому она кажется нам хаотичной. Если бы могли посмотреть на нее сверху, то увидели бы прекрасный шестилепестковый цветок, сотканный из звезд.

В воздухе запахло напряжением, не знаю почему, но раздражение наполнило мое сердце. Мне хотелось услышать что-нибудь действительно красивое и поэтичное, а услышал я нечто бездушное, делающее меня песчинкой, которую Высший Разум ведет, куда Ему нужно и делает со мной что Ему нужно. Возможно, она и права, но изменить взгляд на вещи, который устоялся уже за многие годы в моей голове, было трудно. Я отвернулся от Дельфании, которая молчала, пока я расхаживал и складывал сушняк, чтобы чем-то занять себя и успокоиться. А когда я обернулся, то еще больше расстроился – место Дельфании было пусто. «Вот глупец! – ругал я себя. – В который раз твоя вспыльчивость приводит к неприятностям», – и бежал к берегу в надежде, что Дельфания еще не ушла в море. Я бежал, понимая, что все-таки обидел ее, понимая, что во мне уже как-то незримо и незаметно зародилось чувство. Чувство, которое ни с чем другим не спутаешь, и которое приходит тогда, когда его действительно совсем не ждешь.

Я стоял у темного моря и кричал: «Дельфи! Прости! Вернись!»

Глава 10. Одиночество

Не нужно объяснять, что весь следующий день я провел в ожидании вечера в страхе: вдруг она так обиделась, что теперь вовсе не придет? Было уже совсем темно, я стоял у берега и вглядывался в черную даль. Луна то появлялась, то исчезала из-за облаков, скользящих по небу. Дул несильный ветер. По морю гуляли «барашки». Я думал о том, что и раньше мне казалось, будто море – это некий глобальный разум, в котором хранятся таинственные знания, но только было неясно, как к ним прикоснуться. Присутствие некоего разума или вообще присутствие чего-то в этой бездне воды особенно ощущалось именно в вечерние и ночные часы, когда перед тобой разворачивалась черная бесконечность: то тихая и неподвижная, то свирепая и беспощадная.

Миллиарды лет назад Земля была покрыта водой, в которой совершилось самое главное таинство вселенной – зарождение жизни. Как это было? Как начались первые химические реакции, которые привели к появлению клетки? Тут я вспомнил, как российский ученый, занимающийся проблемой превращения неживой материи в живую, заявил, что пришел к однозначному выводу: живая клетка создавалась не по частям, а целиком сразу. А это значит, что кто-то заранее должен был разработать модель создания жизни, а потом и запустить программу, когда для ее исполнения возникли подходящие условия. Выходит, море – не только лаборатория, где происходит собственно сам процесс сборки клетки, но еще и аккумулятор информации-программы, по которой будет совершаться сборка матрицы живой материи. Действительно, интерпретация, которую дала Дельфания, не имеет ничего общего с тем, что я слышал и читал прежде, а главное, ее модель вселенной воистину стройна, гармонична, расставляет все по своим местам. После ее объяснения мироздание выглядит и разумным, и красивым, и понятным. Да, исчезает тайна, которая позволяет фантазии витать в бесконечных просторах, но, возможно, всякая раскрытая загадка приносит с собой не только радость победы от достижения очередного рубежа знаний, но и некое разочарование, потому что теперь все объяснено, разложено по полкам, формулам, рецептам. Успокаивает лишь то, что секретов этих достаточно во вселенной, а значит, всегда будет о чем помечтать, и всегда будет почва для фантазии и поэзии.

Я стоял, и мысли потоками неслись в моем сознании, так что когда я вернулся на землю и взглянул на часы, оказалось, что уже далеко за полночь, а Дельфании все нет. Сердце заныло и стало так пусто и одиноко на душе, что захотелось выть на луну. Неужели обиделась? Или что-то иное не позволило ей сегодня прийти? Почему вчера она исчезла так внезапно и без объяснений? Спать не хотелось, стало прохладно, я вернулся к очагу, в котором тлели угли. Ассоль разлеглась у палатки и видела десятый сон. И в который раз я позавидовал ей, не знающей душевных мук и человеческих переживаний. Я оделся потеплее, взял коврик и вернулся к берегу. Потом сел на коврик в позе лотоса, закрыл глаза и начал делать дыхательные упражнения, чтобы сбросить внутреннее напряжение и заполнить пустоту в сердце верой и надеждой. Затем я стал концентрироваться на море и как бы посылал в него луч мысли: «Дельфания, где ты? Что с тобой? Почему ты не пришла сегодня? Ты обиделась?»

Вдруг я услышал треск, доносящийся из моря, и открыл глаза. В темноте, в тридцати метрах от берега, я увидел спину дельфина, который высовывал морду на поверхность и издавал характерный звук. Он, видимо, максимально приблизился и ходил передо мной взад и вперед. Я взволнованно встал, вслушиваясь в его звуки, и следил, насколько это было возможно, за его движениями. «Что ты хочешь мне сказать? – спрашивал я дельфина. – Что-то случилось с Дельфанией? Что с ней?» Я спрашивал, а дельфин плавал и трещал. Я ничего не понял из его «слов», однако был убежден, что он приплыл сказать мне что-то о Дельфании. В это мгновение я посетовал на то, что не взял у Дельфании уроков по дельфиньему языку. Еще над ней смеялся, когда она училась разговаривать.

Дельфин вскоре скрылся в темноте, а я вернулся в палатку, и в моих ушах стоял голос дельфина. Не знаю откуда, только у меня появилось такое чувство, что с Дельфанией все в порядке, но произошло нечто из ряда вон выходящее, что не только заставило ее так поспешно, без прощания исчезнуть, но и не позволило сегодня прийти. Что случилось?

Глава 11. Трагедия в море

– Их было трое, – рассказывала Дельфания, сидевшая у костра с печальным лицом, слегка ссутулившись, положив руки на колени, и не сводя взгляда с огня. – Двое взрослых мужчин и мальчик, сын одного из мужчин. Они отправились на рыбалку. Поднялся ветер, и их понесло в открытое море. Пропитания у них почти не было. В первый день они съели все, что было. Их искали вертолеты, но из-за тумана найти не могли. Через три дня они начали голодать. В прошлый раз, когда мы с тобой сидели у костра, я получила сигнал от дельфинов, которые мне сообщили о бедственном положении людей, затерявшихся на лодке в море. Я сразу поспешила на выручку, – Дельфания посмотрела на меня. – Тебе я ничего не сказала, потому что надо было спешить и не было времени отвечать на твои вопросы, куда и зачем мне нужно немедленно уйти. Все эти пять дней я была у лодки, – она вновь отвела взгляд и уставилась в одну точку в огне костра. – Я не могла им показаться, Вова, ты меня понимаешь? Это могло бы вызвать у них шок и усугубить и без того бедственное положение.

Я кивнул в знак согласия и почувствовал, что ей сейчас очень нужна моя поддержка.

– Я была все время рядом с лодкой и старалась вступить с людьми в мысленный контакт, чтобы поддержать и подсказать, что самое главное – не нужно пить морской воды. Мужчины не слышали меня. Только мальчик доверился моему совету. Понимаешь, Вова, – Дельфания напряглась, – взрослые закрыты для тонких контактов, я ничего не смогла сделать. Хотя мальчик и убеждал их не пить морской воды, но они не послушались его и через два дня умерли, – Дельфания посмотрела на меня, и в ее глазах блеснули слезинки. – Они могли остаться в живых, ведь у них было гораздо больше сил, но они сдались. Они не поверили мальчику и умерли. Среди мужчин был отец мальчика. Понимаешь, что такое для ребенка увидеть медленную смерть отца?