Алкоголик - Андрей Воронин

Обширная асфальтированная стоянка перед зданием была почти пуста. Кроме машины Чижа здесь стояло около десятка автомобилей - в основном дорогих иномарок, среди которых майор заметил "ягуар", как две капли воды похожий на тот, что принадлежал его новому знакомому - Олегу. По старой милицейской привычке Чиж посмотрел на номерной знак, но это ничего ему не дало, поскольку номер машины Олега он не запомнил: просто в тот момент ему было не до номеров.

Продолжая коситься на "ягуара", Чиж запер свою машину и не спеша стал подниматься по широкой пологой лестнице, которая вела от стоянки к главному входу в центр. Странно, но о предстоящей работе майор почти не думал. Это было действительно странно, поскольку по дороге сюда он старательно обдумывал все детали предстоящей операции, по крайней мере те ее аспекты, которые хоть как-то поддавались прогнозированию. Планировать действия противника он был не в состоянии, поскольку не мог поручиться за то, что Абзац клюнет на заброшенную Кондрашовым удочку. Хуже всего было то, что майор до сих пор не был уверен в самом существовании неуловимого киллера, поэтому все его планы и прогнозы начинались с "если". Такая неопределенность раздражала: Чиж не привык руководствоваться в своих профессиональных действиях гаданиями на кофейной гуще. Поэтому к зданию нового торгового центра он приехал основательно заведенным и удивился, что его раздражение вдруг испарилось словно по мановению волшебной палочки.

Дойдя примерно до середины лестницы, он наконец сообразил, в чем тут дело. В имевшей место перемене настроения виноват был, конечно же, "ягуар". Майор ни за что не признался бы в этом вслух, но его новый случайный знакомый каким-то таинственным образом задел в нем давно молчавшие струнки - те самые, которые, как считал Чиж, давным-давно лопнули и были выброшены на помойку за ненадобностью.

Чиж приостановился, закурил и, обернувшись, бросил еще один взгляд на "ягуара". Машина действительно походила на ту, в которой его подвозили домой пару дней назад, но суть была не в этом. Конечно, случайно встретиться с Олегом посреди многомиллионного города и пару минут поболтать о пустяках было бы очень приятно, но Чиж понимал, что вероятность такой встречи довольно мала, и не строил на этот счет никаких планов. Но знать, что в этом городе все же существует человек, близкий тебе по духу, далеко не глупый и при этом не боящийся пустить в ход кулаки, чтобы защитить слабого, было чертовски приятно. Чиж подумал, что, будь они оба хоть чуточку моложе, они непременно подружились бы в первый же вечер и были бы, наверное, неразлучны на протяжении многих лет.

"Во, наворотил! - с неловкостью подумал Чиж, поворачиваясь к стоянке спиной и возобновляя неторопливый подъем по лестнице. - Ох и наворотил! Перескажи я весь этот бред, допустим, Лаптеву, бедняга хохотал бы до сердечного приступа. Хотя я к нему, наверное, несправедлив. Не стал бы он хохотать. Наоборот, заявил бы, что душевное благородство и высокие порывы являются неотъемлемыми моральными качествами офицера российской милиции, после чего пометил бы у себя в блокнотике, что за мной надо хорошенько присмотреть: дескать, заговаривается Чиж, как бы вообще с катушек не слетел... И стал бы присматривать, серьезно, добросовестно, искренне полагая, что выполняет свой служебный долг и действует мне во благо. Это еще противнее, так что лучше уж пускай хохочет. Да и не скажу я ему ничего, и никому не скажу. Что случилось-то, собственно? Да ничего!"

На верхней ступеньке лестницы он снова остановился и огляделся по сторонам. Вокруг на добрых пятьсот метров не было ни одного укрытия, в котором мог бы засесть снайпер: ни чердака, ни подвала, ни деревьев ничего, кроме ровного пространства, расчерченного идеально прямыми линиями асфальтированных дорожек и разноцветными пятнами клумб. Впрочем, если бы убийца собирался застрелить Кондрашова, он мог бы выбрать для этого более удобное место. Единственной причиной, по которой господин депутат все еще оставался в живых, по мнению Чижа, было нежелание Хромого афишировать свою неприязнь к уважаемому Владимиру Кирилловичу. Ему зачем-то было нужно, чтобы Кондрашов погиб в результате несчастного случая, а винтовочная пуля в черепе вряд ли могла сойти за случайность.

Стеклянные двери бесшумно разъехались при его приближении. Все еще не успевший привыкнуть к подобным штучкам, Чиж прошел в них с некоторой опаской и оказался в огромном, отделанном стеклом и черным мрамором вестибюле, посреди которого с негромким плеском бил фонтан, окруженный какой-то буйной экзотической растительностью. Не удержавшись, Чиж подошел к самому фонтану и наклонился над краем каменной чаши. Как он и ожидал, в фонтане, вяло шевеля роскошными плавниками, плавали упитанные золотые рыбки.

Чиж бродил по центру часа полтора: заходил в магазины, пил кофе в барах и даже перекусил в ресторанчике по соседству с тем самым банкетным залом, где через несколько дней должен был состояться организованный Кондрашовым банкет. Двери банкетного зала были закрыты, за ними сдержанно шумело какое-то веселье. Расплатившись с официантом, Чиж предпринял попытку проникнуть в банкетный зал и был немедленно остановлен вежливым молодым человеком двухметрового роста, который выглядел как сбежавший из магазина модной одежды манекен. К лацкану его пиджака была прикреплена какая-то табличка, а в левой руке молодой человек сжимал портативную рацию. Чиж вынужден был признать, что охрана здесь на уровне: он так и не успел заметить, откуда появился охранник.

Не поверив первому впечатлению, майор вступил с молодым человеком в пререкания, убедительно разыгрывая подвыпившего идиота, действующего по принципу: "Туда нельзя? А мне надо!". Охранник был предельно вежлив, но неуступчив. Разговор продолжался минуты полторы, после чего откуда-то возникли еще двое вежливых молодых людей и без лишнего шума, очень корректно и в то же время твердо взяли Чижа под локотки. Чиж готов был поклясться, что первый охранник никого не звал на помощь.

Будучи быстро и тихо выставленным на улицу, майор для очистки совести повторил попытку, зайдя на сей раз с тыла - через служебный вход. Здесь его поползновения были пресечены практически сразу, и через две минуты он, как злостный нарушитель установленного порядка, предстал перед начальником охраны, который, вникнув в суть дела, лишь пожал плечами и коротко бросил: "Вызывайте милицию".

Услышав эту фразу, Чиж прекратил валять дурака и предъявил свое служебное удостоверение. Пускаться в объяснения он не стал, но начальник охраны, похоже, все понял без лишних слов. "Зря вы это затеяли, - сказал он, провожая Чижа до порога своего кабинета. - Мимо моих ребят муха не пролетит, здесь вам не гастроном и не Большой театр."

В каком-то смысле начальник охраны был, конечно же, прав. Его подчиненные могли уверенно противостоять любым случайным беспорядкам, да и большинству неслучайных тоже. Чиж убедился в этом на собственном опыте и не сомневался, что мрачная личность в черном трико и маске с прорезями для глаз, вооруженная пистолетом с глушителем и связкой гранат, не пройдет дальше дверей центра. Но для человека, обладающего определенными профессиональными навыками и четко представляющего, чего он хочет, вся эта система безопасности не могла служить серьезным препятствием. Майор был убежден, что даже он со своим животом и одышкой мог бы пройти через здешнюю охрану, как нож сквозь масло, сделать дело и уйти прежде, чем кто-то успел бы ему помешать.

"Да ладно, - подумал он, выводя машину со стоянки. - Как сумеем, так и сыграем. По крайней мере, от вмешательства в это дело дилетантов можно считать себя застрахованным. Если, конечно, Хромой не позаботится о том, чтобы заранее перекупить охрану центра..."

В конце концов от всех этих "если" и "вдруг" у него зверски разболелась голова. Дело шло к вечеру, дома его дожидалась пустая квартира, возвращаться в которую совершенно не хотелось. Он задумался: а чем, собственно, может занять свободный вечер одинокий мужчина средних лет? Да чем угодно, сказал он себе. Можно зайти в любой бар, в ресторан, познакомиться с такой же одинокой и симпатичной дамой... Да-да, именно в ресторан! Заказать себе и даме по бокалу мартини, поднести ей зажигалку, сказать комплимент... Но в первую очередь - заказать выпивку, потому что... Ну потому что... А что еще делать в ресторане? Жрать котлеты?

"Нет, - решил он, - ресторан отпадает, тем более что я только что оттуда. Есть я больше не могу, а пить мне нельзя, потому что я так решил. Значит, в ресторане мне делать нечего. Что остается? Кино, например. Так ведь там показывают то же, что и по телевизору, и вообще, несолидно это - в моем возрасте шастать по киношкам. Ну тогда... Тогда на выставку. На какую-нибудь, все равно на какую, поскольку ценитель искусства из меня никудышный. И если идти на выставку, то, опять же, чтобы закадрить там одинокую даму. Пригласить ее в ресторан... Вот черт, опять ресторан! Не надо в ресторан. Домой. Зажечь свечи, открыть бутылку хорошего вина...