Алкоголик - Андрей Воронин

Кондрашов вдруг весело хмыкнул, как будто до этого они не орали друг на друга, а мило беседовали.

- Я в курсе, - сказал он, - мне уже доложили... И кой черт, скажите мне на милость, дернул вас лезть в эту драку? Вас ведь, кажется, не трогали!

- Однако, - сказал Чиж. - Я и не подозревал, что вы меня пасете. Доверяй, но проверяй, а? А насчет драки... Ну не знаю. Рефлекс, наверное, сработал.

- Вот видите, - сказал Кондрашов. - А вы говорите - не бодигард... Рефлексы у вас как у хорошей овчарки. Это комплимент, если вы не поняли. А что касается доверия, так ведь его заслужить надо. Пока что поводов доверять вам у меня маловато.

- Да я и не особенно нуждаюсь в вашем доверии, - сообщил ему Чиж.

- Вот что, Николай Гаврилович, - вздохнув, сказал Кондрашов. - Давайте сделаем вид, что вы только что сняли трубку, и начнем сначала.

- С самого начала? - ужаснулся Чиж. - Опять?

- Уф-ф-ф! - выдохнул Кондрашов. - Ну, полно вам. Я погорячился, вы тоже вели себя не лучшим образом... На самом деле я вам доверяю, потому и обратился не к кому-то, а именно к вам. Я ведь позвонил вовсе не для того, чтобы затеять с вами свару.

- Что вы говорите?! - поразился Чиж. - А мне показалось, что именно для этого.

- Мы теряем время, - сказал Кондрашов, а между тем у меня есть конкретное предложение. Неизвестно, где и когда Абзац выйдет на меня в следующий раз, поэтому я решил его немного подтолкнуть. На будущей неделе я намерен дать банкет по случаю пятилетия со дня образования фирмы. Средства массовой информации уже оповещены, будет куча народа. В такой толпе ничего не стоит незаметно подобраться к человеку и под шумок пришить его на глазах у пораженной публики. Как вы полагаете?

- Я полагаю, что вы правы, и шансов вернуться с этого банкета живым у вас немного.

- Вот именно! Абзац будет рассуждать точно так же и обязательно явится туда.

- А вы не ходите, - посоветовал Чиж. - Как-нибудь обойдутся без вас.

- Но ведь тогда Абзац не.., как это по-вашему.., не проявится!

- И слава Богу, - ответил Чиж. - И пускай себе. Кондрашов наконец сообразил, что майор попросту развлекается, и скрипнул зубами. Услышав этот скрип, Чиж вздрогнул и, отняв телефонную трубку от уха, бросил на нее удивленный взгляд. Сплошная мелодрама, подумал он с досадой. Все кругом с нервами, один я с милицейским чувством юмора. Хватит, пожалуй, не то его кондрашка хватит прямо у телефона, и никакой киллер ему уже не понадобится.

- Черт бы вас побрал, майор, - сквозь зубы процедил Кондрашов. Перестаньте валять дурака! Я предлагаю вам способ раз и навсегда разделаться с этим Абзацем.

- Если говорить серьезно, то ваш способ сильно смахивает на самоубийство, - заметил Чиж. - Вы отдаете себе отчет, насколько это опасно?

- А вы отдаете себе отчет в том, что я теперь живу в аду? - снова начиная заводиться, спросил Кондрашов. - Я три ночи не сплю, если хотите знать. Все мерещится, что он вот-вот выйдет из-за шторы...

Ну, майор! У вас же, в конце концов, рефлексы! Вы же видели его в лицо!

- Боюсь, я видел только то, что он хотел мне показать, - сказал Чиж. Куча грязных волос - это не лицо. Но если вы действительно серьезно настроены...

- Черт возьми! Он еще спрашивает, серьезно ли я настроен! А для чего я, по-вашему, затеял этот дурацкий банкет? Тоже мне, повод - пятилетие фирмы!

В конце концов они договорились, и Чиж повесил трубку с таким чувством, словно только что разгрузил вагон цемента. "Черта с два, подумал он. - Цемент - чепуха. Грузили мы этот ваш цемент, знаем, какой он на ощупь. Я бы предпочел два вагона цемента и вагон щебня одному такому разговору, пропади он пропадом. Ну хорошо, а на что тогда это было похоже, если не на разгрузку цемента? На танцы, может быть? Если я что-то и умею делать хуже, так это танцевать. Быстрый рок-н-ролл, к примеру. Да не простой рок-н-ролл, а акробатический. Станцевал бы я сейчас акробатический рок-н-ролл? Большой красоты танец, если его умеешь танцевать. Лично я не умею, и в молодости тоже не умел."

"Значит, - решил он, - я чувствую себя так, словно два часа без перекуров танцевал спортивный рок-н-ролл. Хотя насчет спортивного... Мое поведение во время этой пляски вряд ли можно назвать спортивным, а уж Кондратов - тот и вовсе вел себя как Майк Тайсон, когда тот пытался прямо на ринге отгрызть сопернику ухо. Как его звали-то, этого соперника? Ни черта не помню!"

Чиж встал, отнес на место телефонный аппарат, высыпал в мусорное ведро содержимое переполненной пепельницы и с тоской посмотрел на холодильник, в котором стояла принесенная госпожой генеральшей бутылка вина. Почти полная бутылка... Дрянь, конечно, страшная, но не идти же на ночь глядя в магазин!

Чиж вытянул губы дудкой и подвигал бровями, как делал всякий раз, когда его терзали сомнения. "Нет, - решил он, - буду терпеть дальше. День терпел, а теперь что же - все насмарку? Надоело, черт возьми! Похмелье надоело, и чувство вины, и эти бесконечные угрызения совести... Хотя у трезвости, при всех ее плюсах, есть множество жирных минусов, и закрывать на них глаза мы, работники правоохранительных органов, просто не имеем права..."

Гитара валялась там, где он ее бросил, - на диване в гостиной. Чиж присел на диван, пристроил инструмент на коленях, пошевелил пальцами левой руки (костяшки пальцев были ободраны и свежо розовели после ванны), зажмурился, нахмурил брови и принялся наигрывать медленный, спотыкающийся, искаженный почти до неузнаваемости рок-н-ролл. Пальцы вспоминали забытую науку с трудом: все-таки он не играл уже очень много лет. Но дело шло гораздо веселее, чем несколько часов назад, когда он впервые после долгого перерыва попытался исполнить известную композицию из репертуара "Битлз".

"Хорошо, что жена не слышит", - подумал он и сразу же вспомнил, как она зажимала уши ладонями и выбегала из комнаты, стоило ему только взять в руки гитару. У жены, в отличие от Чижа, был неплохой музыкальный слух, и в конце концов Чиж перестал терзать супругу своими музыкальными экзерсисами, чтобы не подвергать семейные узы излишнему напряжению.

"Черта с два это помогло, - рассуждал он, с трудом, по одному, переставляя пальцы левой руки в другое положение и взяв с трудом очередной аккорд. - Видно, такие это были узы, что только и ждали удобного случая порваться. А кто виноват? Чиж, кругом один Чиж. И ведь как странно получается! Из какой, в сущности, чепухи складывается жизнь! На старте ты силен, бодр и полон надежд, а потом начинается: сказал, не подумав, выпил не в той компании, помог тому, кому если и следовало помогать, то с оглядкой... Глядишь, почти вся жизнь уже позади, однокашники твои все до одного полковники, а жена так и вовсе генеральша... Вот ведь какой винегрет: сам майор, а у твоей жены муж - генерал-майор."

Чиж перестал бренчать и откинулся на спинку дивана, окончательно закрыв глаза. Спать ему не хотелось, но веки горели, словно в глаза насыпали по пригоршне песку. Как всегда, когда перевозбужденный мозг никак не мог отключиться от дневных проблем, Чиж постарался отвлечься, думая о чем-то постороннем, и вдруг понял, что верит Кондрашову, по крайней мере в том, что касалось Абзаца. Абзац действительно существовал, и покушения на Кондрашова не были инсценировкой. Для инсценировки все это было чересчур громоздко, а местами и просто нелепо. Человек, за умеренную плату изображающий покушение, ни за что не полез бы на дачу, встретившись в лесу с водителем милицейской "Волги". Он бы задал стрекача, для острастки пару раз пальнув в воздух. Конечно, Кондрашов мог сам нанять каких-нибудь жадных до денег дураков и на полном серьезе заказать им себя самого - через подставных лиц, разумеется. Это выглядело довольно логично, но Чижу в это не верилось. Почему - он не знал, но был уверен, что где-то поблизости вьется, сужая круги, настоящий убийца.

Он задремал, сидя на диване, и проснулся через два часа оттого, что у него замерзли голые ноги. Ворча и зевая, Чиж выключил свет в гостиной, почистил зубы и рухнул в постель, напоследок успев подумать, что впервые за очень много дней лег спать трезвым. По этому поводу у него немедленно родился какой-то блестящий афоризм, но в следующее мгновение Чиж заснул, а утром так и не смог вспомнить, что же это был за афоризм.

***

Чиж загнал машину на стоянку и выключил двигатель. Справа от него нестерпимым блеском сверкала, отражая лучи заходящего солнца, зеркальная громада новенького, с иголочки, торгово-выставочного центра, похожая на стеклянную безделушку, потерянную каким-то великаном. Для предстоящего банкета Кондрашов арендовал один из четырех расположенных здесь банкетных залов. О том, в какую сумму этот банкет обошелся господину депутату, Чиж старался не думать. Похоже было на то, что Кондрашов хотел изловить Абзаца даже сильнее, чем можно было представить, - если, конечно, он и вправду затеял этот банкет в качестве приманки для киллера.

Обширная асфальтированная стоянка перед зданием была почти пуста. Кроме машины Чижа здесь стояло около десятка автомобилей - в основном дорогих иномарок, среди которых майор заметил "ягуар", как две капли воды похожий на тот, что принадлежал его новому знакомому - Олегу. По старой милицейской привычке Чиж посмотрел на номерной знак, но это ничего ему не дало, поскольку номер машины Олега он не запомнил: просто в тот момент ему было не до номеров.