Перепаянный - Дуглас Ричардс

34

Дэш боролся с терроризмом долгие годы и накопил на этот счёт огромное количество информации. На тридцать секунд он сконцентрировался на стратегии борьбы с ним, и у него возникали прозрения за прозрением. Вспыхнуло понимание незамеченных вооружёнными силами США закономерностей спящих ячеек террористических групп. Был гораздо более лёгкий способ их раскрыть. Всё настолько очевидно! Ещё есть гораздо лучший способ использования спецназа. Вооружать подразделения нужно иначе.

Он чувствовал себя ребёнком в кондитерской. На какую бы проблему Дэш ни направлял свой интеллект, его осеняли сногсшибательные идеи — при условии, что в этой области он имел солидную базу знаний, да впрочем иногда и база эта была не нужна. На то, чтобы отслеживать разговор между Сэмом и Кирой, ему было достаточно небольшой толики внимания, и при этом их разговор Дэш анализировал на множестве различных уровней. Внешне спокойный, Сэм настолько сильно наслаждался собой, что едва не хихикал, особенно когда ему удавалось уязвить Киру замечаниями об убийстве брата. И хотя её напускной стоицизм мог бы провести других, Сэм, словно учуявший страх пёс, совершенно точно знал: его слова вгрызаются в трепещущие, оголённые нервы столь же уверенно, как сверло дантиста.

По мере того, как Дэш продолжал постигать открывшиеся в нём способности, он вдруг обнаружил, что автономная нервная система теперь полностью ему подчиняется. Но до тех пор, пока он не решит заняться ею сознательно, она продолжит работать в обычном режиме.

Обычный для него пульс составлял примерно пятьдесят ударов в минуту. Дэш понизил его до сорока. Затем до тридцати пяти. Потом вернул к пятидесяти. Понизил температуру тела до тридцати шести, затем быстро вернул её в норму. Затем Дэш приказал кровотоку перестать течь в конечности и сконцентрироваться на центральной части тела — именно это организм самостоятельно предпринимал для сохранения температуры тела в условиях крайнего холода. Кровеносная система послушно подчинилась, кровоток изменил свой обычный путь. Дэш приказал ему возобновить нормальную работу, и кровь моментально хлынула в конечности. Все эти действия Дэш предпринял, не имея ни малейшего понятия, как это ему удаётся.

В течение нескольких минут Дэш размышлял о бытие. Даже улучшенный, он мог бы провести более продвинутый анализ, но ему моментально стало ясно: Кира была права. Бога нет, как нет и послежизни. Он был идиотом. Стоило сбросить с себя эмоциональный багаж и получить доступ к полной памяти обо всём, что он когда-либо слышал и читал, как это стало кристально ясным. Как и любовь, религия — полезный обман — что-то вроде опиума для народа. Дэш по-прежнему сохранял в себе некоторый интерес и слабую привязанность к виду Homo sapiens, но было так легко представить, как этот интерес может быстро сойти на нет. Мощь мысли, которой Дэш сейчас обладал, опьяняла. И как Кире удавалось бороться с этим столько времени? Игнорировать волю к власти, обязанность для каждого живого существа? А ведь Кира добилась ещё более высокого уровня оптимизации. Невероятно!

Дэш вёл себя настолько тихо, что Сэм почти забыл о его присутствии. Глаза Сэма были накрепко прикованы к глазам Киры.

— С помощью одной-единственной вашей пилюли я разработал план по массовой стерилизации, — похвастался он. — Это было сразу после того, как вы сбежали от Лузетти. Сразу же начал создавать видимость того, что ты вовлечена в планируемый теракт с E. coli, по ходу дела добавлял доказательства о его реальности — потому что я делал его реальностью. Достаточно реальным — по крайней мере, на взгляд террористов.

— Жаль тебя разочаровывать, — снисходительно выпалила Кира, — но этот твой план не даст тебе того, что ты хочешь. Ты что, не слушал, когда в последний раз пытался заставить меня выдать секрет продления жизни? Я отчаянно стремилась спасти жизнь брата, помнишь? Но я не могла добраться до воспоминания о координатах закопанной флешки. Дело не в том, что я не хотела. Я не могла. До тебя доходит или нет? Улучшенная я устроила всё так, чтобы никто и ничто никогда не смогло принудить меня раскрыть эту тайну. Никакими угрозами — ни мне, ни моему брату, ни всей Вселенной, если на то пошло. Накачай меня сывороткой правды по самые гланды, и я повторю тебе это ещё раз: чем страшнее угрозы и сильнее принуждение, тем невозможнее становится добраться до информации.

Сэм пристально посмотрел на неё.

— Нет, моя дорогая. — Я этого не забыл. Моя стратегия принимает это в расчёт. Но я всегда верил: ты сумеешь отпереть свой маленький тайничок в памяти, если дать тебе, э-э-э… достаточную мотивацию, — сказал Сэм и помолчал. — Что же, я тебя щедро промотивирую.

Кира покачала головой.

— Я построила такую ловушку, которую не могу обдурить. Не могу! Если меня каким-либо способом принудят к тому, чтобы пытаться найти нужную информацию, ловушка захлопывается, и я остаюсь ни с чем. Даже если я усилю свой интеллект, мне всё равно не удастся до неё добраться. Я заперла пресловутые врата и заварила замочную скважину.

— Тогда у тебя есть шанс это проверить, не так ли? — не впечатлившись, сказал Сэм, и насмешливо добавил: — Ты откроешь мне свой секрет. Даже не надейся, что сможешь этого избежать. Я верю: для того, чтобы я не привёл в действие мой план по стерилизации, ты сумеешь пробраться сквозь созданный тобою же барьер в памяти. Но если я и ошибаюсь, в конечном счёте ты всё равно мне это расскажешь — по собственной воле, безо всякого принуждения.

— Если ты в это веришь, ты ещё более безумен, чем я думала, — дерзко огрызнулась Кира.

— Подумай ещё, — холодно сказал Сэм. — Я буду держать тебя в плену, пока ты не убедишься, что человечество абсолютно стерильно — сколько бы времени у меня на это ни ушло. И в этот прекрасный день ты поймёшь, что выживание человечества зависит от тебя. Несмотря на свою ненависть ко мне, ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы сделать последнее поколение человечества бессмертным. — Он выставил перед собой руки. — Больше не потребуется никакого принуждения. Никаких угроз. Ты сама добровольно захочешь поделиться своею тайной. И тогда твой запрос на доступ к информации спокойно пройдёт сквозь все барьеры, которые ты там себе построила.

На лице Киры появилось выражение ужаса; она осознала, что всё сказанное им, по-видимому, правда.

Сэм улыбнулся.

— И тебе больше не придётся волноваться насчёт перенаселённости. Я сделаю так, что этот аргумент перестанет мешать тебе делиться секретом, и уж точно позабочусь о том, чтобы не было никакого принуждения, — сказал он. — Но не стоит благодарности, моя дорогая!

Кира рванулась к нему. Её глаза горели ненавистью, и наручники резко дёрнули её назад, едва не вырвав руки из суставов и больно врезавшись в кожу на тыльной стороне ладоней.

— Послушай, я же на твоей стороне, — произнёс Сэм, с невинным видом выставляя перед собой руки. — Я не хочу так поступать. Правда. Мороки с этим куда больше, чем проку. Я бы предпочёл выдать террористам для распыления в крупных городах не активный вирус, а виалы с обычной водой. Всё, что для этого нужно — чтобы ты дала мне секрет долгожительства и согласилась работать над бессмертием. Чтобы нашла способ отворить дверку в своём мозгу до истечения крайнего срока, — сказал он и пожал плечами. — Но если ты делаешь иной выбор, я просто подожду, пока ты сама мне всё не выложишь.

Киру едва не стошнило.

— И всё это — лишь ради нескольких лет жизни?

Сэм ухмыльнулся и покачал головой.

— Куда больше, чем "нескольких". Гораздо больше, и мы оба это знаем. Разумно используя твои таблетки и дополнительные семьдесят лет жизни — уверен, я сумею подтолкнуть тебя, нанотехнологов и всех остальных в конце концов воплотить твой план по достижению бессмертия. Твоя процедура даст мне достаточно времени, чтобы я был уверен, что смогу дождаться появления проработанной процедуры.

На несколько долгих секунд в подвале повисло молчание. Кира с ненавистью смотрела на Сэма.

— Мне нужна информация по использованной вирусной конструкции и методу атаки на яйцеклетки, — наконец сказала она. — Я даже не попытаюсь открыть свою память, пока не удостоверюсь, что ты не блефуешь. — Кира нахмурилась и мрачно добавила: — Впрочем, мои попытки всё равно ни к чему не приведут.

— Уже пытаешься выиграть время, понимаю, — одобрительно произнёс Сэм. — Но это справедливое требование. Я дам тебе информацию, которую ты просишь. Что же до времени, с некоторых пор всё уже было готово, не хватало только тебя. Но сейчас, когда ты у меня в руках, мне нужно кое-что предпринять для запуска плана в действие, так что это даёт тебе дня три. По истечении этого срока — если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, я начну распространять виалы. Когда выпущу их из своих рук, даже я больше не смогу их отозвать. Связаться с террористическими группами по всему миру для отмены процедуры невозможно, так что к тому времени всё выйдет из-под моего контроля, — добавил он.