Дом шепота - С. Хеберт

Я кивнула, извиняясь за свои действия. Мин одарила меня легкой теплой улыбкой. Натье кивнул в знак согласия, все еще колеблясь. Я села на свою кровать, вытирая слезы и сцепив руки вместе.

— У меня есть идея, как его остановить. — Натье и Мин посмотрели на меня, ожидая услышать подробности. — Но сначала мне нужно рассказать Чесму.

— Новый вышибала? — Спросила Мин.

— Чесму обладает способностью отражать магию ведьмаков, — ответил за меня Натье. Мин подняла на него глаза.

— Как? — Она оглянулась на меня. — Как это вообще возможно?

Я пожала плечами.

— Я не уверена, — мои брови нахмурились, — но я собираюсь выяснить.

Натье шагнул вперед, его руки упали с руки Мин.

— Ты думаешь, мы можем доверять ему? Разве он не близок с мадам Чепи?

Я усмехнулась, слегка улыбнувшись.

— Так и есть. Но я верю, что мы можем доверять ему.

Мин и Натье кивнули. Мин подпорхнула ко мне, опустилась на колени и положила руку мне на колено. Натье пытался остановить ее, но она протиснулась мимо него.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Я нежно коснулась ее подбородка, улыбаясь, когда она посмотрела на меня. Мин действительно выросла. Теперь она была красивой женщиной. Сильной, независимой и заботливой. Этот мир не заслуживал ее.

— Мне нужно, чтобы ты купила мне маску.

Натье, Мин и я обсудили тщательно продуманный план поимки Потрошителя. Как только наш план был разработан, Мин отправилась домой, тайно готовясь. Натье взял свою полицейскую куртку, кивнув мне, прежде чем уйти, не сказав ни слова. Я выдохнула, когда они ушли, пытаясь мысленно подготовиться к тому, что мы запланировали. Самой мучительной частью нашего плана было не то, что мы должны были сделать, а предвкушение подходящего момента, чтобы сделать свой ход.

Я упала обратно на кровать, уставившись в потрескавшийся потолок своей комнаты. Я подняла руки и покрутила ими, пока фиолетовые искорки срывались с моих пальцев в воздух над головой. Светящаяся магия танцевала надо мной, создавая призрачное подобие лани. Олень гарцевал в воздухе, хлопая ушами, когда я запустила несколько изящных бабочек рядом с ним. Олени и бабочки вместе резвились на огненной картине надо мной.

Сцена была мирной, помогая успокоить мои нервы. Я покрутила кончиками пальцев, моя магия закружилась над головой, пока лань скакала вокруг, бабочки последовали ее примеру. Это было такое волшебство — наблюдать, как моя магия искрится и мерцает в воздухе. Легкая улыбка расползлась по моему лицу, когда вспышка красного цвета пронзила картинку в самое сердце. Я ахнула, поднимаясь с кровати в поисках его, когда магический прицел исчез из воздуха. Не было никаких признаков Джаккала, только единственная стрела его силы, которая, закружившись, вонзилась в потолок и исчезла. Мне показалось, что он был рядом и наблюдал за мной.

Тихий стук в дверь заставил меня напрочь забыть о Джаккале. Поднявшись, я стряхнула с себя беспокойство и направилась к двери. Как только я повернула ручку, Чесму ворвался в комнату, быстро захлопнув за собой дверь.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — Рявкнула я, скрестив руки на груди и приподняв бровь.

Чесму запер дверь и обернулся ко мне.

— Нам нужно поговорить. — Он прошел мимо меня и встал в центр комнаты.

Серьезность, окутавшая его, напугала меня. Я знала, что произошло что-то плохое, но видеть его таким только подтверждало это еще больше.

— Что случилось? — спросила я, направляясь к нему. Я осторожно положила руку ему на плечо. — Что случилось?

Чесму посмотрел на меня сверху вниз своими теплыми глазами. Он слабо улыбнулся мне, прежде чем отстранился и подошел к окну. Он положил руки на уплотнитель окна и опустил голову, вздыхая, когда посмотрел на улицу внизу, наблюдая за проходящими мимо людьми.

— Я знаю, ты чувствуешь себя прикованной к этому дому, — тихо проговорил он, — но, по крайней мере, ты не прикована к ней — ваши жизни навсегда свяжутся воедино, когда вы умрете. — Я могла видеть печаль в его глазах через его отражение в окне. Мое сердце почувствовало его боль, когда она зажгла мою собственную.

Медленно подойдя к нему, я положила руку на его голую, испещренную чернилами спину.

— То, что она однажды спасла тебя, не означает, что ты вечно у нее в долгу. — Чесму повернулся лицом ко мне, после прислонился к оконной раме. Моя рука двигалась вместе с ним, теперь она находилась в центре его груди. Я уставилась на отметины на его коже. Такие сложные и красивые произведения искусства. Моя рука в перчатке слегка провела по завиткам и формам цвета индиго и кайенны, которые смешивались с более темными чернилами. Продолжая движение, моя рука скользнула по длинным ожерельям из бисера, которые обвивали его шею, и остановилась на нижней части живота.

— Почему ты это носишь? — Спросила я, не сводя глаз с ожерелий. Не было двух одинаковых бусин. Каждая была новой формы или цвета, украшенная чем-то похожим на маленькие кристаллы, кость и медальоны. Они были уникальными и незнакомыми для меня.

Рука Чесму встретилась с моей рукой, когда я взяла камень побольше, который висел на одном из ожерелий. Он был тяжелым, с резным рисунком, похожим на клейма, выжженные у меня на груди. Я подняла голову, чтобы поймать его взгляд. Он притянул меня ближе, обхватив другой рукой за талию.

— Эти ожерелья привезены с моей родины. Их подарили мне в детстве, перед тем как меня украли. — Разговоры о его прошлом, казалось, преследовали его, отбрасывая мрачную тень на его лицо, когда он переживал эти воспоминания.

Ты ведь не из этого мира, не так ли?

— Как так получается, что ты можешь отклонять мою магию? — Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я смогла остановить себя. Чесму усмехнулся.

— Секрет за секрет. И помни, — он притянул меня ближе, крепче обнял за талию, — ты все еще у меня в долгу.

Вот Чесму, которого я знаю.

Мои руки лежали на его груди, пока я продолжала водить кончиками пальцев по чернильным отметинам на его коже, думая о том, какими секретами я могла бы поделиться с ним.

— Я… — Мои нервы затрепетали, когда я выдавила правду. — Я отняла много жизней, — мои руки перестали двигаться, — убила многих, потому что она приказала мне это. Чтобы защитить её. — Чесму приподнял мой подбородок. — И хуже всего то, — я подавила тихий вскрик, — что в глубине души я боюсь, что теряю контроль. Боюсь, мне это нравится. — Мои глаза изучали его лицо, пока он