Мир «Искателя», 1998 № 03 - Борис Воробьев

— Птица Ног, говоришь ты? Иногда наши охотники и рыбаки рассказывают, как издалека, в серебристой вечерней дымке далеко над горами или над озером примечали тень птицы, которая должна быть огромна…

— Нам нужно немного еды, сушеной рыбы или вяленого мяса, чтобы не приходилось тратить много времени на охоту — ведь у нас нет даже луков. И главное — смелый человек, который тайными тропами сумел бы подвести как можно ближе к сердцу этих гор, где скрывается источник злого колдовства! — продолжил Бор.

— Некогда наши предки завели себе охотничьи угодья и в горах, но их пришлось покинуть… Тот, кто привел вас ко мне — Лоптюж, — знает тропы, и у него остались друзья среди тех, кто еще там живет и охотится. Он сможет отвести вас, если согласится. Но следует помнить — об этом рассказывали немногие, забредавшие в те заповедные края и сумевшие воротиться, — что подступы к сердцу Тундар стерегут неведомые существа, чудовища, и колдовство. Не один век взрастала там недобрая сила, и черное сердце у этих гор… Недаром страшный Босоркун, дух горного ветра, насылает оттуда засухи, и Войпель, вызывающий зимние бури, прилетает с тех же вечно укрытых туманами нагорий.

— Я согласен, — сказал Лоптюж, до той поры безмолвно присутствовавший при этом странном разговоре. — Я проведу их.

… Уговорившись о припасах на дорогу, Бор и его товарищи выбрались наружу. Бросив взгляд на нескольких ветемурт, конопативших свои перевернутые челноки, князь обратил вдруг внимание на одного из людей, более рослого, чем остальные. Что-то знакомое почудилось ему в развороте плеч молчаливого рыбака.

— Эй! — окликнул он человека и, когда тот обернулся, с удивлением вскричал: — Это ты, Одар?!

— Да, я, Бор, — отвечал тот равнодушным голосом.

— Ты не вернулся в Дингард тогда, три года назад.

— Да. Я женился здесь, и живу — и мне хорошо. Простая жизнь, когда не нужно ходить за сохой, ездить в торг, стоять насмерть за честь Дингарда… Я ведь старше тебя, Бор.

— Гунн много старше нас обоих. Мне нужны сильные люди — ты пойдешь со мной?

— Нет, Бор, твое дело, ты и иди.

— Что ж, дело хозяйское. Но знал я тебя как неплохого ладейного мастера, хотя, вижу, давно ты этим не занимаешься. Прошу только — мне ворочаться надо будет, а не на чем. Сделай милость, надсади борта челнока, чтобы вышла лодка на несколько человек, на которой можно было бы сплыть бережком на юг.

— Ладно, сделаю. Только не стала бы она твоей погребальной ладьей, князь. Стоит ли связываться с теми, из-за гор?

— А уж это — мое дело, Одар! Подай тебе Юмбел счастья, авось свидимся! — С тем они разошлись, будто не земляки встретились.

Четверо людей, одетых в теплые кожаные куртки и штаны, с мешками провизии за плечами двинулись в лес, по направлению к подножию гор. Люди и собака молча провожали их взглядами, не надеясь увидать больше никого или почти никого из них. Ибо разнесся уже слух, что они идут в сердце гор, а мрачные ущелья Тундар считались краем смерти…

Целый день шли они непрерывно и переночевали в непривычно тихом и разреженном лесу. На следующий день лес начал редеть еще больше. В темноте они подошли к грозно нависающим горным склонам. Разбив лагерь, развели маленький костерок, надежно укрыв его от посторонних глаз. Лоптюж вынул из рукава изображение лося, сделанное из кости, и, воткнув основанием в землю, долго молился ему о чем-то.

— Завтра мы входим в горы, и вы должны будете поступать так, как говорю я. По крайней мере пока не достигнем сердцевины их, куда я никогда не заходил, — сказал он перед тем как уснуть.

Утром они вошли в ущелье, и скалы виднелись по сторонам, обступая редкий лес.

— Здесь, в горах, живут люди?

— Да, немногочисленные охотники… — отвечал Лоптюж. — Они платят дань мехами этим…

Ущелье было трудным, деревья иногда росли среди гигантских глыб, дно все поднималось. Внезапно впереди открылась широкая луговина, окруженная скалами.

— Стойте! И тише! — приказал проводник.

— Что такое?

— Смотрите. Видите траву? Круги… — В самом деле, во многих местах трава была выкошена кругами. Одни покосы успели пожухнуть, другие казались совсем свежими.

— Здесь, в этой долине обитают «поят» — косцы. Никто не знает что это и как они появились. Говорят, их вызвали ненянг из темного мира, чтобы преградить путь народу Сейдов… Они обитают лишь здесь, невидимые, пробуждаясь время от времени и начиная косить кругами. Тот, кто попадает под невидимую косу «поят», погибает. Кто видел, говорили, что зимой на этой луговине остаются круги, пропаленные жаром… И еще — если ты находишься на краю луговины, они могут прийти на звук громкого голоса…

— Как же нам быть? — спросил Бор, поеживаясь.

— Пойдем в обход, как все уже тысячу лет ходят.

Они направились к скалам налево — там темнел проход, поднимавшийся над страшной долиной. Они медленно взбирались по древней, протоптанной тысячами и тысячами ног за долгие века, тропе.

Наконец выбрались на ровное место. Сверху, с высоты сотни сажен было видно, что выкосы на днище долины идут по спирали, сгущаясь к центру.

— Странно… Это напоминает огромный лабиринт Ностранда?! — удивился Бор.

Гунн пожал плечами:

— Темное дело — галдерство!

Они огляделись. Леса здесь не было — только зеленая трава и кустарник покрывали покатое холмистое пространство, протянувшееся во все стороны до отдаленных горизонтов.

— А засуха-то здесь не чувствуется! — заметил конунг.

— Босоркун посылает долинами свои сухие и холодные ветры, — отвечал охотник.

Глава 17. ЗЕРКАЛО ТУНДАР

— Как широко… и пусто, — сказал Бор.

— Дальше там есть каменный стол, поставленный народом Сейдов, — ответил Лоптюж. — И еще кое-какие камни с той поры попадаются.

Они двигались ровно и быстро, и травы шуршали, раздвигаемые их сапогами. Вдруг вдалеке князь заметил темное облачко, к которому как бы поднимался столбик, постепенно изменявший очертания. Он приближался к путешественникам. Бор указал на него Лоптюжу, и тот мигом оценил опасность.

— Это Гундыр, ветряной змей. Плохо нам придется, если он пойдет на нас: здесь негде укрыться. Если только успеем спрятаться под Столом Великана! Бежим! — И они бросились вперед изо всех сил. Теперь трава уже летела навстречу, скрывая коварные камни и рытвины.

Смерч приближался, и, казалось, он идет прямо на бегущих людей. Однако впереди уже замаячило каменное сооружение, похожее на гигантскую столешницу. Гундыр завывал все ближе, но и видно было уже, — то, к чему они бегут, напоминает громадный, почти в рост человека, скальный ящик без передней стенки возведенный из гигантских плит.