...И паровоз навстречу! - Сергей Панарин

– Да, работа крепкая.

– Расколдуй его, пожалуйста!

– Зачем? – Хранительница вскинула бровь. – Он нам больше не нужен.

– Ни фига себе, бессердечная какая.

– Поживи с мое, еще не так запоешь, – заверила ведьма. – Я ночевать с этим болванчиком отказываюсь. Придется отлететь подальше.

– А он не замерзнет? – ляпнул парень.

– Ага, простынет и рассыплется от первого же чиха. Ты такой наивный, барон. Лучше покажи, что он там стянул у Дункельонкеля.

Солдат дал Грюне кристалл. Она долго рассматривала трофей.

– Остроумное вместилище информации, – заключила она. – Сейчас вольем в него немного магии…

Кристалл начал светиться, из него медленно показались зеленые лучики наподобие тех, какие Коля видел на лазерном шоу в Москве.

– Дискотека, да и только, – прокомментировал он.

Тем временем лучики достигли стены импровизированного чума. На ковре отобразилась карта.

– Надо же, Черное королевство! – Лавочкин узнал очертания. – А вот тут, похоже, я был.

Он ткнул пальцем в одиноко стоящую гору с парой вершин. Гора стала увеличиваться, проступило множество деталей, в том числе железная дорога.

– Точно! – завороженно сказал парень.

Хранительница накрыла кристалл шапкой:

– Все-таки давай переселимся подальше от Финтефлюгеля.

Коля спрятал трофей. Грюне собрала вещи. Развернув ковер, путники нашли на снегу метлу коротышки.

– Мужик, летающий на метле, – насмешливо изрекла ведьма, – низкий стиль.

Они совершили получасовой перелет. В свете луны заснеженная земля выглядела фантастически.

Снизились возле давным-давно заброшенной деревни. Остовы домов замело почти полностью. Присмотрев относительно чистую площадку у околицы, Грюне совершила виртуозную посадку рядом с обложенным высокой каменной кладкой колодцем.

Парень любопытства ради сходил к колодцу. Кладка была частично обрушена. Склонившись, Лавочкин долго всматривался в круглую черную дыру, пока не различил мерцание голубого света.

– Не может быть, – пробормотал Коля, вставая на колени.

Он нащупал металлическую скобу. Значит, внизу была шестистенная комнатка маленького народца.

– Что нашел? – спросила подошедшая Грюне.

– Там синяя комната.

Девушка прикрыла глаза, выставила ладонь над лазом.

– Ах, точно. Надо же, какое… везение, – нерешительно сказала она.

Солдат задумчиво проговорил:

– А ведь она защищает от магического поиска.

– Заночуем в ней, – постановила хранительница.

Они скатали ковер и забросали его снегом.

Спуск был, по обыкновению, небыстрым.

Теплая комната встретила путников привычным синим свечением.

И солдат, и ведьма порядком вымотались. Они легли, постелив на песок одежду, но сон не шел. Наконец Коля уселся, почесывая макушку.

– Оживи кристалл, пожалуйста, – попросил он.

Грюне не стала спорить, хотя испытывала по поводу украденного амулета стойкое беспокойство.

Направив лучи на пол, ведь стены светились сами и не были пригодны в качестве экрана, рядовой принялся изучать карту.

Ведьма отвернулась, уговаривая себя заснуть. Но не тут-то было. Хранительницу захлестнула волна предчувствий. Она ощутила: будущее, к которому она стремилась сама и вела барона, резко изменилось. Произошло это совсем недавно. Скорее всего, причиной стал визит Финтефлюгеля. Однако у Грюне были серьезные подозрения, что ей не стоило сближаться с Николасом. Может быть, в ней бунтовала совесть, а может, она действительно изменила устремления молодого человека.

Что-то складывалось абсолютно не так. До звона в ушах. До неприятной ломоты в пальцах. Хранительница постаралась отрешиться от всего и приподнять с грядущего новые завесы. Судьба Молота Ведьм стала неопределенной. Внутренним взором Грюне увидела красную нить, тянущуюся от артефакта к Дункельонкелю. Черный колдун узнал о Молоте! Значит, Финтефлюгель появился неслучайно. И вещица – некий капкан, ловушка. Карта? Стало быть, фальшивка, ведущая в западню. О, Николасу грозит нешуточная опасность.

«Мне надо быть рядом, следить за ним, – размышляла Грюне. – Не сводить глаз. Утром… Утром…»

Изможденная ведьма не заметила, как транс сменился крепким здоровым сном.

А Лавочкин открывал все новые и новые возможности магической карты. Он излазил территорию Доцланда вдоль и поперек. Потом занялся столицей. Без труда нашел цитадель Дункельонкеля. С удивлением осознал, что карта позволяет рассмотреть планы замка, да еще и поясняет, где какие помещения располагаются.

Колю интересовали казематы. Обнаружил. Наверняка там держат Эльзу, Всезнайгеля и прочих важных пленных. Потратив немало времени, солдат отыскал гениально простой маршрут к темницам.

– Блин, с одной стороны, мне не стоит спешить, – прошептал рядовой. – А с другой… Не настало ли время для сольного блицкрига?

Его охватило болезненное возбуждение. Мысли плясали краковяк: «Знать легкий путь к победе и не воспользоваться им? Что говорил Гроссешланге? Что я трус? Не пора ли доказать, насколько старый крокодил заблуждается? Всего-то двухходовочка. Вторая комната аккурат под замком Дункельонкеля. Вождь и Учитель плюхнется в лужу. Ай да, Финтефлюгель, ай да Павлик Морозов, часть вторая».

Постепенно Колина решимость выросла до гигантских размеров. Он тихо поднялся, убедился, что Грюне спит.

– Так, мне нужна южная стена, – произнес парень.

Глухое подземелье поглотило звук его голоса. Стало жутковато.

Солдат взялся за металлическую скобу-ступеньку, поглядел вверх, в отверстие.

Темнота.

– Допустим, скобы закреплены ровно, одна под другой. Тогда мы все время спускались спиной к Черному королевству.

Рядовой знал за собой умение ориентироваться. Он всегда мог показать стороны света в незнакомом городе. Здесь же, в подполе, Колино ощущение пространства потерялось. Пришлось воспользоваться логикой.

Лавочкин отвернулся от лестницы, приблизился к противоположной стене, обойдя сопящую хранительницу, сконцентрировался и произнес заклинание. Синее свечение сменилось фиолетовым.

Парень махнул, дескать, где наша не пропадала, и совершил переход.

Вваливаясь в новую комнату, солдат почувствовал, как его тянет вверх, а затем вдруг понял, что очутился в воде! Влага мгновенно пропитала одежду, проникла в уши и открытый рот. Коля выдохнул, сомкнул губы. Стена отпустила его, и он начал всплывать.

В первые мгновения паника сковала его движения. Рядовой смотрел сквозь прозрачную воду на сияющие стены каменного мешка.

«Что делать?!» – мысленно кричал пленник. Секундное оцепенение сменилось полной ясностью.

Хорошо, хоть вода была теплой. Солдат устремил взгляд к потолку, надеясь обнаружить кромку, но оказалось, что комнатка затоплена полностью. Воздуха в легких почти не было. В висках стучала кровь: бум-бум, бум-бум. Тишина пугала.

Найти отверстие и попробовать всплыть? Коля отбросил эту идею. Вздор, длинный туннель могло залить водой под завязку. А ведь там, на поверхности, не обязательно суша!

Парень принял решение. Он подплыл к ближайшей стене и попробовал успокоиться, сосредоточиться на синем свечении. Хотя он понимал, что времени ужасно мало, чувствовал, как легкие разрываются от отсутствия кислорода, и так и не справился с паникой, Лавочкин попробовал произнести спасительный «цуг-цурюк».

– Бульк, буль-бульк!

«Елки-ковырялки! Песец!» – зажглась мысль в сознании рядового. Он все же попробовал найти лаз, ведущий наверх. Увидел, рванулся к нему и – не выдержал – сделал вдох.

Вода хлынула в распахнувшийся рот. Коля обмяк, ему вдруг стало все безразлично… Даже то, что он сейчас утонет.

«Нет, я смертельно хочу выжить!» – неуместно комично подумал он.

– Эх, рядовой Лавочкин… – прошептал голос Полкового Знамени.

– Ектыш, рядовой Лавочкин! – заорал Палваныч.

Бывают моменты, когда страсть застает врасплох двух взрослых людей, и они бросаются на не расстеленную еще постель, покрывая друг друга горячими поцелуями… Примерно этим и занимались прапорщик с графиней Страхолюдлих, когда на них словно с неба свалился Коля.

Мокрый.

Без сознания.

– Он тонул! – воскликнула графиня, вскочив с кровати.

– Хейердалов сын! – сквозь зубы процедил Дубовых. – Хельгуленочек, ты только не ревнуй, это не то, что ты сейчас подумаешь.

Палваныч заскочил на постель и приступил к оказанию первой медицинской помощи пострадавшему на водах. Перевернул его на живот, чуть свесил с кровати. Между синюшных губ полилась вода. Вернул на спину, склонился к лицу.

– Ис… кус… ствен… ное… ды… ха… ха… ха… – Прапорщик принялся вдыхать воздух в рот солдата и ритмично нажимать на его грудь.

Вскоре Лавочкин заперхал и задышал. Открыл глаза.

– Ух-е, живой, – прошептал Дубовых.

– Чародей! Ты подлинный кудесник, Пауль, – вымолвила Хельга.

– Никаких чудес, – отмахнулся прапорщик. – Искусственное дыхание рот в рот называется. Ты где плавал, салабон? И что ты здесь делаешь?