Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском - Петр Ильич Чайковский

Нижний. Разочарование насчет каюты в Кавказе и Меркурии. Взяли каюту 2‐го класса. На пароходе. Обычная суета, пока не разместились. Мне нездоровилось. Погода скверная. Мало наслаждался, больше в каюте сидел. Табль d’Hôte. (Соседки: худенькая мать с капризным мальчишкой и няней, бойкая девица-телефонистка, впоследствии аккипарировавшая помощника капитана и т. д.) Нездоровилось, и по временам тоска брала. Погода скверная. Шум в каюте. Симпатичны только полная и, по-видимому, очень добрая дама с семьей и старый отставной военный, оказавшийся очень умным. Остальные очень несимпатичны, особенно три студента – туристы. Пассажиры 1‐го класса относятся горделиво. Лакей дал мне подушку – спал отлично, хотя живот болел.

22 мая. Казань. Нехорошо чувствовал себя утром. Выходил на берег. Казань издали очень красива. Завтракал вскоре после отхода в 11 ч[асов]. Потом весь день томился, и по временам находила необычайная тоска и сознание себя одиноким и всеми презираемым. Некоторые пассажиры возбуждают во мне что-то вроде ненависти, особенно три студента и еще 4‐й студент в форме, сопровождающий милого гимназистика Сашу. Припадок с пассажиром 3‐го класса. Погода мерзкая. Мой обед в 6 ч[асов] без всякого удовольствия. Симбирск. Ходили с Алёшей гулять. Потом чай пили и беседовали. Спал сноснее. Здоровье все еще не совсем хорошо. Какая-то слабость (боль в желудке), лихорадочное состояние.

23 мая. Вольск. Проснулся (топили и потому было очень жарко) в Самаре. Одевшись и напившись чаю, пошел с Алёшей погулять по городу. Город хоть куда. Везде объявления о данном вчера Онегине. Единоверческая церковь; оригинальное пение (очень мне понравившееся, ибо это не обычный дьячковский бас, как у нас), старушки, маленькая покойница, хлебы и т. д. Возвратились. Завтрак. Сызрань и ранее того мост. Долго ходил по палубе. В Сызрани село важное лицо. Вдруг вскоре после того узрел дирижера Эмануэля. Сделал вид, что не узнаю; он указывал на меня. Я удирал потом все время. Чтение (истории про Институт в Русск[ом] Вестн[ике] и омерзительный роман Позняка!!!). Хвалынск. Чай с Алёшей. Вольск. Помощник капитана. По его совету в город. Прелестный городок. Сад. Важная особа. Ресторан. Оригинальная обстановка. Гостиная. Ели хорошо. У меня все еще что-то неладно. Пешком на пароход. Великолепная лунная ночь.

Троицын день. 24 мая. Саратов. Одевшись, пошли в город. Далеко не так мне понравился, как я ожидал. Собор. Обедня. Из следующих остановок замечателен Камышин. Весь город высыпал на набережную, очень в своем роде оригинальную (доски и балюстрада над обрывом). Вокзал. Вчера я сдружился с симпатичным кадетиком, очень забавным собеседником. Вечером я так забеседовался с ним, что и не заметил, как Алёша перенес все наши вещи в 1‐й класс. Чай. Спал очень хорошо.

Духов день. 25 мая. Царицын. Этот город мне не понравился. Странно как-то! Напр[имер], на огромной, пустынной, немощеной площади, в коей ноги утопают в песке, вдруг огромный дом на венский лад! Завтракали с Алёшей у себя в 1‐м классе. Из Царицына мы вышли только в 2 часа. Далее все плоско. Сарепта. Пряники. Зуб болел. Обедал один в 6½ часов. После обеда разговор с умным грузином (в очках), который путешествовал по Сибири. А у нас в салоне целый день музыка двух малосимпатичных барышень, из коих одна мерзко поет (хотя и хороший репертуар), а другая на фортепьяно дудит.

26 мая. Утром приехали в Астрахань. Съездили с Алексеем посмотреть на город. Лучше гораздо Саратова. Переход на морской пароходик. Русский капитан с мамашей, разливавшей чай, когда мы завтракали. Несостоявшийся винт. Моя дружба с необычайно симпатичным гимназистиком идет все crescendo. С умным грузином-сибиряком тоже много раз и приятно беседовал. 9 футов. Переход на шкуну. Большая каюта, в коей мы одни. Табльдот. Я наконец говорил с певицей-консерваторкой, едущей с нами от самого Нижнего. Разговор все время был о пении, музыке, опере. Девица спросила: видел ли я Павловскую в Онегине? Седой господин рассказывал, что «Чайковский» в прошлом году расцеловал Лодия за исполнение [партии] Орлика в Мазепе. Вообще было очень весело. Потом беседовал с грузином, присевши в буфете, чтобы напиться кофе, познакомился с контролером, который рассказал мне всю свою биографию и то, как он 4000 просадил на нефть. Дивная ночь; луна, море… Насилу оторвался. Опять контролер; у него в каюте. У себя. Ночь провел ужасную. Качало страшно; казалось, вот… вот перевернет… Страх напал на меня ужасный. Только в 4 часа, когда мне показалось, что качка уменьшается, я заснул.

Море. 27 мая. Встал в 8 ч[асов]. Чай. Качка меньше. Грузин-сибиряк. Горы. Берег. Петровск. Простился с кадетиком. Бухта. Приехали встречать другую певицу, соседку (за столом) нашей. Завтрак, табльдот. Симпатичный моряк-бакенбард ист. В городе. Жара. Сад. Пустынные улицы. Встреча с нашим кадетиком (его зовут Мих[аил] Александр[ович] Шелемятев). Едва вовремя приехали. В лодке с целой компанией наших спутников. До обеда читал, ходил, беседовал с грузином, делал пасьянс и т. п. После весьма жидкого и плохого обеда за общим столом (я уже теперь дружески беседую с львицей) капитан остался со мной и замучил меня разговорами о политике. А тут, как нарочно, великолепный заход солнца. Дербент. Огни. Шум и крики туземцев. Долго сидел на палубе 2[ – го] класса, беседуя с двумя симпатичными грузинами. Красота лунной ночи была выше всякого описания. Спал я великолепно; качки не было вовсе.

28 мая. Встал в 8 часов. После чая сидел на палубе. Как досадно, что нельзя сидеть одиноко и наслаждаться морем и чудным днем! Погода сегодня великолепная, так бы хотелось без помехи отдаться созерцанию, а тут того и смотри набьются с разговорами! Это отравляет все удовольствие. Писал до завтрака письма и дневник. У меня ни малейшего побуждения «творить». Странно это. Завтрак. Смотрел на винт капитана с капитаном же (похожим на менялу). Ожидание приезда. Баку. Гостиница Гранд-отель. Ничего. Пошел один погулять. Базар. Михайловский сад. Все выгорело. Внизу встретился с грузинами. Вместе на базар. Обед с Алёшей. Сцена. Чтение газет. Цирк. Оттуда в сад. Опять цирк. Домой. Спал ничего себе.

29 мая. Разбудил Алёшу. Поездка на Балканы (??). Вышки, или, лучше сказать, лес вышек. Фонтан. Бурение. Домой. Завтрак. Вокзал. Беспорядок. Я в отделении с немцем. Нельзя курить! Курьезное обстоятельство. Моя злоба. Заснул. Ел на какой-то станции. Сидел в 3[ – м] классе у приятелей. Они знают, кто я. Дал Грелаеву 10 р. Лег спать в 10½. Спал хорошо.

30 мая. Тифлис. Встретили Толя [458], Паня, Тата и Кокодес [459]. Беседа и чай. Я с Алёшей в бане. Ужасный старик. Гадко. Дома завтрак с Паней. Татуся и куклы. Гулял