Русские до славян - Александр Анатольевич Пересвет

тем временам цивилизации – они поглощали эту волновую энергию, даже если сами разрушались при этом. Государство, построенное хеттами, или государство хурритов – тому примеры. Но в то же время мы видим – смутные, но всё же видим археологически – следы прохождения будущих хеттов с Дуная через Балканы, где, судя по всему, баденцы и были увлечены некоей волной, точнее, некоей местной инкарнацией ямников на восток.

Волновая природа этого явления, а не корпускулярная – вот чего не могут понять гуманитарии-историки!

А роль частиц, фотонов в волне света, в этих волнах и играла Y-хромосома. Ну, точнее, половой инстинкт её носителей, но это уже, что называется, аппарат. Мы, люди, вообще, быть может, сами только аппарат для развития цивилизации хромосом. Их боевые скакуны, как под ямниками. И вот она-то и передавалась всё вперёд и вперёд, когда сами физические носители её уже спали вечным сном, пав в схватке с какими-нибудь носителями культуры лендьель.

Вот, к примеру, прекрасная иллюстрация данной мысли – да и вообще всего давеча сказанного:

Следует сказать, что в V тысячелетии до н. э. в горах Трансильвании уже велась промышленная добыча золота. И хотя широкое распространение металлических изделий в Европе относится к более позднему времени и во многом связано с беспрерывными вторжениями индоевропейских кочевников начиная с середины IV тысячелетия до н. э., золотодобыча в Центральной Европе V тысячелетия до н. э. указывает на достаточно высокий уровень древних средиземноморских общин Европы.

Однако с середины IV тысячелетия до н. э. началась беспрерывная череда все более настойчивых и дерзких вторжений индоевропейских кочевников на юг правобережного Поднепровья. При этом ничто не могло сдержать их неуклонное стремление достичь тучных земель Центральной Европы. Прямым следствием возросшего напора степных всадников явился медленный закат трипольской культуры, поначалу выразившийся в уменьшении площади поселений, в переходе от наземных жилищ к полуземлянкам, в исчезновении расписной средиземноморской керамики, а затем и в деградации сельского хозяйства, приведшей к снижению численности населения и возвращению к охоте как важнейшему источнику питания.

Наряду с грунтовыми могилами оседлых земледельцев в правобережном Поднепровье начали появляться погребальные курганы кочевников, и все это происходило в рамках развития одной трипольской культуры. /192/

Дальше идёт лирика про то, что степные народы междуречья Днепра и Дона буквально много почерпнули для себя в этом процессе, но при этом оказалось сформулировано главное: взаимодействие-борьба разных начал привело к взаимной, так сказать, корреляции.

А далее так и шло: новая сущность взаимодействовала с соседями, возникала новая сущность-2, та взаимодействовала тоже, тоже изменяла и изменялась – и так развивалась цивилизация.

И язык. Ещё они передавали язык. Это несколько отдельный феномен, хотя и как-то связанный с базовыми гаплогруппами, как мы это проследили в первой работе этого цикла.

И вот тут интересно. В этой работе я прослеживаю, слава богу, несколько другую тему, нежели генезис и распространение индоевропейских языков. Однако не вызывает сомнения, что они изначально связаны с гаплогруппой R, а через давнее-давнее родство с урало-алтайскими языками – и с метагруппой К.

И вот стойкость индоевропейских диалектов поразительна. Не раз умные люди замечали поразительное сходство между русским языком и санскритом. Да, санскрит в какой-то мере искусственный язык, богослужебный. Но лексика у него с русским всё равно из одного корня. В свою очередь, русский считается довольно архаизированным из индоевропейских диалектов, хотя ещё более архаизированным оказывается балто-славянский диалект времён мифического балто-славянского единства. Ступая по лесенке архаизации языка – и археологических культур! – вниз, мы найдём только одно место и время, где могли пересекаться русский и санскрит. И это, конечно, не русский и санскрит, а их общий предковый диалект, на котором общались люди синташтинской культуры андроновской общности. Это те самые, которые строили знаменитый Аркаим, а потом, прожив в нём чуть больше века, бросили и куда-то ушли.

Куда ушли – в общем, ясно. Ибо часть из них – их потомков, конечно! – оказалась в Индии, где были названы ариями и стали носителями высших каст (и гаплогруппы R1a1). Это те, у кого светлые боги назывались дэвами. А другие – у кого дэвы оказались вредными враждебными существами, типа чертей, разошлись с первыми и ушли в нынешний Иран. Где оставались элитою до тех пор, покуда уже в историческое время их не вырезали арабские завоеватели времён первых Халифатов.

При этом кто-то из этой же компании остался в Степи. Это непременно, потому что синташтинцы входили в большую андроновскую общность, а она оставила по себе много этнических, культурных и, следовательно, языковых осколков. Которые позже стали скифами и прочими их родичами, которые говорили – и, как считается, привнесли многое из своего наречия в русский язык – на неких «иранских» диалектах. Ну, то есть понятно, что диалекты эти не иранские, к каковой биографии скифы никакого отношения никогда не имели, а как раз – синташтинские, аркаимские.

Но поскольку привнесение фиксируется, значит, проторусский язык уже при скифах имел более древние корни, нежели язык аркаимский. Следовательно, его носители не принадлежали к аркаимской общности. Да и трудно представить себе, что те самые, так яро разделённые религиозной реформацией аркаимцы бросят своих коняшек и уйдут по какой-то причине в глухие «оковьськие» леса и расположатся в периметре между Вислою и Волгою по долготе и Новгородом и Брянском по долготе. А между тем именно здесь наблюдается второй яркий (точнее, первый по яркости и географии) ареал гаплогруппы R1a1. И лингвисты говорят, что, по их данным, где-то здесь и формировались первоначально балто-славянский язык.

И тогда у нас остаётся только одна удовлетворяющая все эти посылы гипотеза: первоносители и этой гаплогруппы, и будущего этого языка очутились в этом периметре только с носителями, самое позднее, ямной культуры. С тою её волною, которая ширанула не вдоль Дуная, а на север, взаимодействуя и пуская перед собою осколки конфигураций тамошних культур – трипольцев, нарвцев, носителей ЯГК, льяловцев и так далее. И, как уже сказано, образуя вместе с ними новые конфигурации – волосовцев, трипольцев третьего этапа, среднеднепровцев. И все эти обрезки культуры ЯГК непредставимо широкого распространения – от Нарвика до Самары.

А просто это – представить: технология ЯГК, а общества – разные. И друг от друга разные. И генетикой разные.

Вот где-то на этом этапе, похоже, и сложилась та картина, которую мы видим