Апелляция - Гришэм Джон

В офисе «Судебных юристов Миссисипи» на Стейт-стрит Барбара Меллингер, генеральный директор и главный лоббист, встретилась за утренним кофе со своим ассистентом Скипом Санчесом. За первой чашкой они размышляли над утренними газетами. У них было по экземпляру четырех ежедневных газет южного округа — из Билокси, Хаттисберга, Лореля и Натчеза, — и лицо мистера Коули красовалось на всех четырех. В газете Джексона тоже только об этом и писали. «Таймс-пикаюн» из Нового Орлеана, которую читали на побережье, опубликовала статью агентства Ассошиэйтед Пресс с фотографией (в наручниках) на четвертой странице.

— Быть может, нам стоит посоветовать всем кандидатам попадать под арест, когда они выступают, — сухо сказала Барбара, причем в ее словах не было и доли шутки. Она не улыбнулась ни разу за последние двадцать четыре часа. Она осушила первую чашку и взялась за вторую.

— Кто такой, черт возьми, этот Клит Коули? — спросил Санчес, разглядывая разные фотографии мужчины. В газетах Джексона и Билокси разместили его тюремные фотографии, на них он выглядел как человек, который сначала готов ударить, а только потом задать вопрос.

— Я вчера вечером позвонила Уолтеру в Натчез, — сказала она. — Он говорит, Коули крутится там уже давно, постоянно занимается какими-то темными делишками, но всегда достаточно осторожно для того, чтобы его поймать. Уолтер полагает, что когда-то он занимался нефтью и газом. И была какая-то неприятная сделка с займами малому бизнесу. Теперь он воображает себя хорошим игроком. И никогда ближе чем на шесть кварталов к зданию суда не подходил. Он неизвестная личность.

— Уже нет.

Барбара встала, медленно прошлась по кабинету, затем вновь наполнила чашки, села и вернулась к изучению газет.

— Его вряд ли можно отнести к реформистам системы гражданских исков, — сказал Скип, хотя и с неким сомнением. — Он не особенно подходит под их параметры. К тому же у него слишком большой «багаж» для серьезной кампании. Как минимум одно задержание за управление автомобилем под воздействием алкоголя или наркотиков и как минимум два развода.

— Не могу не согласиться, но если он никогда не занимался этим раньше, то почему вдруг появился с криками о смертной казни? Откуда взялись эти убеждения? Эта страсть? К тому же его вчерашнее шоу было хорошо организовано. У него есть люди. Откуда они все?

— А разве нам не все равно? Шейла Маккарти побьет его с результатом два к одному. Мы вообще должны радоваться, что он оказался именно таким — клоуном, которого финансируют, судя по всему, не «Торговый совет» и все прочие корпоративные товарищи. Так почему же нам не порадоваться?

— Потому что мы юристы по судебным делам.

Скип вновь помрачнел.

— Может, устроить встречу с судьей Маккарти? — предложила Барбара после долгой тяжелой паузы.

— Через пару дней. Пусть улягутся все волнения после случившегося.

Судья Маккарти встала рано, а почему бы и нет? Конечно, ей не спалось. В 7.30 они уже видели, как она вышла из квартиры. Потом за ней следили весь путь до района Белхейвен в Джексоне, старой части города. Она припарковалась у дома его чести судьи Джеймса Генри Макэлвайна.

Тони совсем не удивился этому маленькому междусобойчику.

Миссис Макэлвайн радостно встретила Шейлу и пригласила внутрь, затем провела через маленькую комнатку и кухню прямо до кабинета судьи. Джимми, как его называли друзья, как раз заканчивал читать утренние газеты.

Макэлвайн и Маккарти. Большой Мак и Маленький Мак, как над ними иногда подшучивали. Пару минут они проболтали о мистере Коули и его необыкновенной популярности у прессы, а потом перешли к делу.

— Вчера вечером я прошелся по документам времен своей кампании, — сказал Макэлвайн, передавая ей папку толщиной в дюйм. — Первый раздел включает список спонсоров, начиная с влиятельных людей и заканчивая мелкими сошками. Все чеки на крупные суммы выписывались юристами по судебным делам.

В следующем разделе освещались расходы кампании, суммы, в которые Шейле верилось с трудом. Далее следовали отчеты консультантов, образцы рекламных объявлений, результаты опросов и дюжина других докладов, связанных с кампанией.

— Это вызывает неприятные воспоминания, — сказал он.

— Мне жаль. Я не этого хотела, поверь.

— Сочувствую тебе.

— Кто стоит за этим парнем?

— Я думал об этом всю ночь. Возможно, он просто подсадная утка. Он точно сумасшедший. И кем бы он ни был, нельзя его недооценивать. Если он будет твоим единственным оппонентом, то рано или поздно плохие парни найдут дорогу в его лагерь. И принесут деньги. А этот парень с толстой чековой книжкой на руках может оказаться действительно опасным.

Макэлвайн когда-то был сенатором от штата, а затем был избран судьей канцлерского суда. Он принимал участие в политических войнах. Два года назад Шейла беспомощно наблюдала за тем, как он переживал мучительную и оскорбительную кампанию. На самом неприятном этапе, когда в телевизионной рекламе соперника (которую, как выяснилось позднее, финансировала «Американская стрелковая ассоциация») его обвинили в поддержке законов о контроле над оружием (а в Миссисипи нет большего греха), она дала себе слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах не допустит такого унижения своей персоны. Это того не стоит. Она лучше сбежит назад в Билокси, откроет маленький бутик и будет через день навещать внуков. А кто-нибудь другой пусть получит эту должность.

Теперь она не была так в этом уверена. Ее разозлили нападки Коули. Кровь пока не закипела, но ждать осталось недолго. В пятьдесят один год она была слишком молода, чтобы уходить, и слишком стара, чтобы начинать все заново.

Еще около часа они проговорили о политике. Макэлвайн рассказывал небылицы о давних выборах и ярких политиках, а Шейла деликатно возвращала его к теме битвы, в которой ей предстояло сражаться. Его кампанией занимался квалифицированный специалист — юрист из большой юридической конторы Джексона, который специально для этого взял отпуск. Макэлвайн пообещал позвонить ему и проверить, как у того дела. Кроме того, он обещал обзвонить всех крупных спонсоров и местных агентов. Он знал редакторов газет. Он сделает все возможное, чтобы сохранить ее должность в суде.

Шейла ушла в 9.14, без остановок доехала до Дома суда Кэрролла Гартина и припарковала машину.

Выступление Коули не осталось незамеченным в фирме «Пейтон энд Пейтон», но говорили по этому поводу мало. 18 апреля, на следующий день, произошли более важные события, и фирма не интересовалась другими новостями. Первое событие было воспринято с восторгом. Другие — нет.

Хорошая новость заключалась в том, что молодой юрист из крошечного городка Боуг-Читто заехал к ним и заключил сделку с Уэсом. Этот человек, работавший в фирме и не имевший опыта возмещения личного ущерба, каким-то образом умудрился отхватить дело по защите пострадавших в ужасающем происшествии с машиной для рубки дерева на федеральной автостраде номер 55 близ границы с Луизианой. По версии дорожно-патрульной службы автострады, поводом к несчастному случаю послужила безалаберность водителя фуры с восемнадцатью колесами, принадлежащей крупной компании. Уже объявилась одна свидетельница, которая сообщила, что грузовик пронесся мимо нее на огромной скорости, притом что она двигалась со скоростью «около семидесяти миль в час». У юриста был договор, предусматривающий оплату по результатам в случае выигрыша дела, благодаря чему он мог рассчитывать на 30 процентов от каждой суммы, которую удалось отсудить. Они с Уэсом договорились поделить это пополам. Машине для рубки было тридцать шесть лет, а зарабатывала она примерно 40 тысяч долларов в год. Подсчитать все было несложно. А компенсация в размере миллиона долларов казалась вполне вероятной. Уэс составил исковое заявление меньше чем за час и уже жаждал его подать. Было особенно приятно взяться за это дело, потому что молодой юрист выбрал фирму Пейтонов благодаря их недавним успехам. Вердикт по делу Бейкер наконец-то привлек стоящего клиента.