Псионикум - So..The End

тоже из «наших», как называл псиоников Майлз. Парапсихолог-профайлер, выпускник другого Пси Института. Итальяшка был старше нас всего на пять лет. За три недели работы мы его видели один раз. Молодой, довольно худосочного телосложения парень со светлыми короткими волосами и с вечно меланхоличным выражением лица. Он постоянно ходил в элегантном пальто и шарфике и по облике не походил на полевого агента, скорее на художника или на любого другого любителя эстетики и искусства. В целом, он производил впечатление тихого воспитанного молодого человека из интеллигенции с невероятно острыми скулами. Наверняка он любит говорить о поэзии и прочем — не знаю, пообщаться с ним еще не доводилось.

— Что произошло? Что даже нас вызвали на настоящее дело.

— А вот это вы мне и скажете. Ученик старшей школы устроил акт самосожжения где-то час назад. Это уже третий суицид за месяц в этом районе. Прослеживается связь, не находите? Местная полиция с удовольствием передала дело нам, — пришел Джим Майлз. — Мисс Рейн, осторожнее, это место преступления, а вам пока не вернули удостоверение.

— Я могу идти домой, если хотите.

— Анна… — встряла между нами Кэс. — Пусть она проверит место, как следует, агент Майлз. Вы сказали самосожжение? Личность уже установлена?

— Да, мисс Уильям. Всё нужное узнаете у патрульного и следователей. В общем, расклад таков. Это дело я поручаю вам троим, без нашего надзора, но с одним условием, будете отчитываться каждый день. Лишнего прессе не болтать. Тихо делайте свою работу. Винсент, ты за старшего.

— Понял, кто первым…

Разговор коллег в стороне постепенно выветрился из моей головы. Ведомая тяжелыми ощущениями, я осторожно шагала по парку от следа к следу. Смерть и агония навсегда отпечатались здесь. Будто эхо я слышала последние душераздирающие вопли умирающего в своей голове. А тело горело всё, словно меня саму охватил огонь. Я хотела посмотреть ещё глубже, но сосредоточиться мешали криминалисты и посторонние зеваки — постоянное шарканье, щелчки камеры, шуршание, разговорчики, а кто-то и вообще снимал на телефон и неистово гоготал, не знаю, отчего, шум города, да и чертовы насекомые и лай собак!

— Извините, вы можете на несколько минут отвлечься и ничего не делать. Мне нужна тишина. Пожалуйста, — попросила я остановиться всех вокруг.

Все вмиг застыли и посмотрели на агента Майлза.

— Выполняйте, — они послушались его и, собрав свои манатки, отошли в сторонку попить кофе или покурить.

— Понятно?

— Да.

— Жду отчёт утром. — Джим уехал быстро, оставив нас в тишине, отгоняемой только звуками жизни трущоб.

— С чего начнем?

— Пройдемте, Винсент, не будем ей мешать, — Кэссиди с Винсентом ушли разговаривать с патрульными и представителем школы, также предстояло опросить местных ребят из толпы зевак.

Немного, но стало тише. Так, попробуем ещё раз. Подросток и такая ужасная смерть — это же не в порядке вещей, ведь так? Первая мысль о суициде напрашивалась сама с собой, но не таким же, блин, способом. Однако не стоило спешить с выводами. Даже если это и вправду было самосожжение в знак какого-то протеста то, что он хотел сказать?

Криминалисты очертили на полу место, где было обнаружено обгоревшее тело и пожар. Именно там псионический след вёл себя странно и выглядел, словно кровоточащая рана на полотне мироздания. Да и ощущения от неё были крайне негативными, что сразу можно отметать обычную смерть. От одного только вида раны меня одолевало чувство тошноты и отторжения. Было в нём что-то чуждое и опасное. Чем глубже углублялась в свои ощущения, тем сильнее размывались очертания раны, но зато отступала темнота, и я могла заглянуть за вуаль настоящего, где нормальный глаз ничего не увидит. А мне нужно увидеть всё.

Долгое время не могла собраться с мыслями. Что-то мешало мне увидеть. Но вскоре через силу мне удалось прорваться через вуаль. Чернота исчезла, и я уже стояла посреди людного парка. Объекты вокруг появлялись постепенно: сначала размытые, потом становились чётче. Затем возникли голоса — гомон и шум от скейтов. Потом запахи, чувство тепла и ветра.

Видимые образы людей не имели лиц, кроме одного. Подозреваю, именно он и погиб здесь. Помимо него в этой гуще мазни образ одного паренька мерцал странным алым свечением. Он стоял в сторонке и наблюдал. Багровым цветом горели только его глаза. Я хотела рассмотреть его поближе, но вдруг случилось неожиданное, он будто заметил меня и его образ резко исчез. А потом в огне исчезло всё это место, и меня оглушил вопль погибшего. Я вынырнула из видения вся в холодном поту, в ушах бешено колотилось сердце. А черный образ того парня стоял у меня перед глазами, весь дерганый и стреляющий алым свечением в глазах. Думаю, самоубийство можно исключить. Кто-то хотел ему навредить и навредил. Осталось узнать «кто?», «почему?» и главное — «как?».

Известна личность погибшего — неподалёку нашелся его рюкзак. Его успели обчистить местные, но вернули школьную карту. Это был ученик старшей школы. Он не вернулся с вечерних занятий. Его родители особо не волновались, прошло всего-то несколько часов, а что для молодежи десять часов вечера — не такое уж позднее время. К тому же, по словам работников школы, Кевин Стюарт не слыл прилежностью, постоянно тусил с плохой компанией.

— А где Винсент?

— Он разговаривает с журналистами. Не прошло и часа, а они тут как тут.

— О, ясно.

— Миссис Деллер, это моя напарница, агент Рейн, — представила меня женщине Кэссиди.

Слегка полноватая женщина лет пятидесяти вся тряслась от нервов и едва ли сохраняла спокойствие.

— Я знала… Знала, что наркотики не доведут его до хорошего. А ведь сам юноша, он неплохой. Просто…

— Миссис Деллер, нам нужно будет поговорить со всеми его одноклассниками и друзьями.

— Д-да…

— И ещё нужно фото всех его одноклассников. Или может, вы подскажете, в последнее время никто из них не вёл странно?

— Я… Я не знаю…

— Не знаете? А кем вы работаете? И откуда вы его знаете?

— Я-я-я… Я социальный педагог в школе, где он учится. И живу рядом.

— Гм… Понятно.

— Миссис Деллер, успокойтесь, — спокойно объясняла ей Кэссиди. — Просто расскажите всё, что знаете. Мы сами свяжемся со школой.

— С-ссейчас?

— Да, сейчас. Офицеры запишут показания, — передав бедную женщину в руки патрульных, она обратилась ко мне. — Что-нибудь увидела?

— Помимо смерти? Не думаю, что это суицид. В видении был странный образ. Я не смогла увидеть его лицо. Но этот образ был очень странным. И он как будто смотрел на меня.

— Знак предостережения?

— Не знаю. Образ был какой-то дерганный. А ощущения от него не передать словами.