Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

Никакой высшей сущности? Вы обвели меня вокруг пальца, Хозяин! Хотя, в моём случае это было ожидаемо.

Пауза.

— С вами на самом деле никто не говорил? — осторожно уточнил ИскИн.

— Черномор, ну сам подумай, а? — поморщился я.

— В моих настройках есть ограничения на обсуждение религиозных вопросов, — деловым тоном отрапортовал он. — Желаете их снять?

Я зевнул:

— Желаю спать.

Проспать удалось почти до обеда, и даже после этого мне не удалось почувствовать себя отдохнувшим. Большие затраты энергии, конечно, это творчество. Внутри образовалась пустота, от которой было чуточку прохладно. Невероятный акт творения, участником которого я стал, так и остался непознанным. В тот момент, когда под моими жестами менялась плоть гигантской рыбы, всё казалось понятным и логичным.

Вот только повторить это по собственной воле не факт, что получится. Сработало наше слияние с Баженовым, однако как только рыба была готова, всё заволокло туманом. Осталось на уровне ощущений.

После обеда в трактире я вышел на улицу. Сегодня посвежело, так что пришлось даже поднять воротник у плаща. Слева мимо башни Тринадцатого Отдела медленно плыл военный дирижабль. Тяжёлая мощь Империи бесславно прожигала дни. Ну, как говорят, чем дольше скучают солдаты, тем лучше для всех. Увидеть на своей земле все возможности боевых летучих кораблей не хочет никто из владельцев. Пусть где-то в другом месте горит и плавится камень под ударами орудий.

Пару минут понаблюдав за летающей черепахой, я позвонил Турову. Начальник гвардии ответил почти сразу же и выслушал мой запрос, коротко сказав, что люди сейчас прибудут. Я же тем временем вернулся к себе, где переоделся в свежее и загрузил стиральную машину. Придирчиво изучил своё отражение в зеркале, и вышел на улицу ровно в тот момент, когда к моему дому подходило трое запрошенных бойцов. Двое одарённых и Нюра. Последнюю вызвал специально, чтобы занять девушку, возлюбленный которой прохлаждался в госпитале под заботливой магией монахинь Святой Варвары.

За руль сел уже знакомый мне Волгин, и вскоре «Метеор» шуршал шинами по дороге в сторону Малориты. Я расположился на заднем сидении рядом с Якимовым, адептом Умений. Впереди на пассажирском месте с трудом устроилась Нюра. Никто ничего не спрашивал, и меня это вполне устраивало.

Заправившись у Малориты, мы свернули на шоссе к Хрипску, и уже через полчаса были на землях Володина. Дороги к Колодцу не оказалось. Помещение, в котором прятался освобождённый Конструкт, находилось на небольшом холме. Зона действия ему вытянули при помощи дорогущих усилителей, однако, что стоило отметить, Володин поступил так из вполне благородных порывов. Конструкт покрывал большую часть старого посёлка, обеспечивая его необходимой для жизни энергией.

Когда мы подходили по тропе к Конструкту, то у дверей в святая-святых увидели троих бойцов, увлечённо режущихся в карты. Два совсем седых и один средних лет. Вооружены были автоматами, и ни один не владел магическим даром.

Первой шла Нюра, и когда стражи, наконец-то, увидели великаншу, то схватились было за оружие.

— Меня зовут Баженов! Я назначенный на этот Конструкт Зодчий! — крикнул я, спеша предотвратить ненужное кровопролитие, так как перстни моих одарённых уже загорелись, проявляя пробуждающуюся силу.

Два автомата сразу опустились, а третий всё ещё смотрел в грудь хмурой Нюры, которая перехватила топор двумя руками, но шаг не сбавила. Я сломал всё оружие людей Володина, просто на всякий случай. Великанша тем временем приблизилась вплотную к охранникам и встала, глядя на них сверху вниз. Как дикий кот, вернувшийся с охоты, и нашедший дома своих никогда не виденных до этого дитёнышей, которые ещё и шипеть осмелились. Вроде бы и свои, но и не обнаглели ли?

— Василий Петрович ничего такого не говорил, — жалобно сказал один из стражей. Нюра медленно положила ладонь на последний автомат и направила тот в землю. Владелец не сопротивлялся.

— Вы можете доложить, а я пока пройду, если позволите, — зашагал я к двери. Волгин и Якимов двигались рядом со мной молча и собрано. Один из стражей всё-таки набрался смелости и преградил нам дорогу.

— Простите, ваше благородие, не велено, — пискнул он. — Не имеем права! Василий Петрович просил, чтобы ни единая живая душа не проникла. Как же подвести-то его?

Автомат в руках охранника так и целился в землю. Нюра тяжело вздохнула, готовясь избавить меня от препон на пути к Конструкту.

— Отставить, — повысил голос я. — Раз так угодно хозяину этих мест, то можно и подождать. Василий Петрович в своём праве.

Володин прибыл через пятнадцать минут. Он был весь в чёрном, продолжая носить траур по погибшей дочери. Бледный, уставший и потерянный с виду. По тропе от подъезда со стороны деревни, а не с того, откуда пришли мы, хозяин земель шагал первым. Увидев нас, мужчина слабо улыбнулся.

— Вы долго добирались до моих скромных владений, ваше благородие, — тускло проговорил он, когда расстояние между нами сократилось настолько, чтобы тихий голос Володина был услышан.

— Сожалею о вашей потере, — не ответил я. Василий Петрович сокрушённо вздохнул и поморщился.

— Спасибо, Михаил Иванович. Аля была моим светом, но я сам не заметил, как он превратился во тьму. Прошу, не будем об этом. Вы пришли забрать Конструкт? Наконец-то. Мне пришлось пройти все круги бюрократического ада, чтобы выдавить отсюда Блиновского и настоять на вашей кандидатуре.

— Спасибо за честь, Василий Петрович.

— Это самая малость из того, что я мог сделать, — вздохнул он. — Слухи о ваших талантах летят далеко впереди вас. Да и не думаете же вы, что я забуду о том, как вы спасли мою жизнь? Как вы помогли вспомнить о таком понятии как честь. Дали набраться смелости, чтобы сказать нет Игнатьеву… Жаль, Борис не видит нас сейчас… Так всё плохо получилось, но такова цена попытки перехитрить дьявола.

Я молчал. Володин поник, но затем будто вспомнил о чём-то и взбодрился:

— Не подумайте, что я жалею о содеянном той ночью на лесопилке. Это был верный этап моей жизни. Я жалею только о том, что бы отвратительным отцом, раз упустил мою девочку. Хорошо, что жена этого не увидела.

Глаза седовласого заблестели, и он торопливо отвернулся:

— Прошу, ваше благородие, сделайте то, что нужно. Вы надежда Хрипска. Я рад, что мои мольбы были услышаны. Верю в вас.

Мне хотелось как-то поддержать седовласого, но подобное не в моих силах. Такие раны лечит только время, и то не всегда.

Так