Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

— Если Господу так угодно, значит, именно так и будет.

Она двинулась по дорожке ко мне.

— Всё пройдёт быстро, Носитель Обетования. Я смотрела, как это нужно делать. Ай!

— Нямко, перестань, — попросил я, и снизу раздалось недовольное:

— Ням, няма ня!

Но кидаться камушками оно прекратило, а потом я услышал, как ведро шуршит во тьме, в поисках выброшенного им богатства. Монахиня тем временем поднялась на крыльцо и остановилась рядом со мной.

— Не упрямься, — сообщила она мне, — ты один. Никто не узнает, если тебя тревожит твоя репутация. Это останется только между нами, хоть и странно хранить верность той, что всю жизнь провела во грехе.

Ей бы поработать немного с соблазнением. Придыхание какое-нибудь, манеры жеманные. Повернуться красиво, и наклониться, что-нибудь уронив, а не вот так вот. Грубо, агрессивно и язык тела скорее походит на подготовку спортсменки к боям без правил.

— Вы не понимаете, матушка. Я категорически против того, чтобы меня насиловали. Как бы странно это не звучало.

— Не обманывай себя, Носитель. Ты всего лишь мужчина, и ты предаёшь свою природу. Но хватит. Блудница уехала днём, твой охранник ранен, и ты совсем без сил. Просто смирись. Сегодня всё закончится.

Её рука коснулась моей. Амулеты на шее нагрелись, отбивая биомантию монахини. Единственно, что я одел кроме халата. Знал, с кем придётся общаться. Красивые глаза Ирины дрогнули сначала в изумлении, а затем в злости.

— Может, это знак? — спросил я тихо. — Может, надо остановиться?

— Я должна была догадаться, что ты подготовишься, Носитель Обетования, — упрямо тряхнула головкой монахиня. — Защитная магия! Не смей припутывать к этому божественное проявление!

Она подняла руку, в которой был зажат пистолет. Огромный, по сравнению с её маленькой ладонью. Поэтому девушка подпёрла оружие второй рукой, упрямо сдула прядь волос, падающую на глаза. Ствол ходил ходуном.

— Проходи в дом и ложись, — странным тоном сказала монахиня.

— Ты же не выстрелишь, Ира, — улыбнулся я.

— Ты своей необъяснимой упёртостью обрекаешь человечество на вымирание от Скверны. Конечно, я выстрелю! — возмутилась она. — Какая разница, если пророчество не исполнится — все обречены!

Я протянул руку и без труда забрал пистолет. Затем демонстративно снял его с предохранителя и приложил ствол к своему виску.

— Нет. Нет, Носитель, не делай этого! Это смертельный грех! — перепугалась Ирина, а я нажал на спусковой крючок. Биомантка вздрогнула, порывисто шагнув ко мне, чтобы остановить самоубийство, но застыла. Я передёрнул затвор и повторил «выстрел». О том, что монахиня идёт ко мне с сюрпризом — Черномор сообщил заранее. Вывести её оружие из строя было делом пары секунд.

— Это ли не знак, Ира? — мягко спросил я.

— Как ты сделал это, Носитель⁈ — ахнула монахиня.

— Думаешь, я смог бы это сделать? — хмыкнул я. — Думаешь, кто-нибудь в этом мире сумел бы, если бы не было воли Его?

Она перекрестилась, растеряно отступила на шаг и замотала головой:

— Но пророчество… Оно же чётко гласит о конце времён. О чужаке, о непорочной деве. И он сказал мне! Но так… Я… Боже, дай сил мне, дай уверенности пройти по пути, избранному тобой. Избавь от голоса лукавого и шёпота тысячи мирских соблазнов.

Монахиня забормотала, осеняя себя знамениями.

— Не кори себя. Весь замысел известен только ему. Каждый из нас лишь кусок мозаики, — вкрадчиво сказал я. — Ты ведаешь только одну её часть. Мне известна другая.

— Он говорил с тобой? — воскликнула девушка. — Говорил?

Я не ответил, глядя в глаза монахини. Врать не хочу, пусть сама придумает версию. Надо просто со значением молчать. Вера и фанатизм всегда идут бок о бок. Ничего не имею против первой. Ко второму есть некоторые вопросики. Именно он ослепляет своих владельцев пуще любви, которая, говорят, и вовсе слепа и зла.

— Он говорил с тобой… — монахиня прикрыла рот ладошкой. — Он говорил с тобой… Получается, ты обманывал меня⁈

Интонация изменилась, стала обвиняющей:

— Ты утверждал, что этот голос принадлежит не ему! Что это демоны Изнанки! — сжала кулачки монахиня.

— Время предназначения ещё не пришло. Ещё не пробудился пятый град, — со значением сказал я, не обратив внимания на слова Ирины.

— Пятый град, — повторила эхом она. — Какой пятый град?

Её лицо прояснилось, приняло возмущённое выражение:

— Это же сказка!

Я хранил серьёзный вид, борясь с желанием взять девушку за плечи, потрясти и возгласить: «А с чем ты сама ко мне явилась, матушка? С суровой реальностью⁈».

— Это правда? — вытаращилась Ирина, сделав свои выводы из моего молчания. — Это правда!

Мгновение она боролась с собой, а затем бросилась на колени мне в ноги и запричитала:

— Прости, прости меня. Не ведала, что творю. Не понимала сути замысла Его!

Я почувствовал, как девушке стало легче. Ирина вдруг заплакала.

— Я не понимаю его и сейчас.

Пришлось присесть рядом с монахиней, прикосновением попросить её подняться. Глядя в наполненные слезами глаза, я тихо произнёс:

— Время придёт. Но случится это не сегодня. Не завтра. Помни про пятый город. Ты должна ждать, Ира. Ты должна быть готова. Но не сейчас.

Она часто-часто кивала, пожирая меня взглядом.

— Иди, Ира, — отступил я.

— Скажи, Носитель Обетования. Это очень больно… Когда. Ну… Мы будем исполнять пророчество. В тех видео, что я видела, это…

Она покраснела.

— Иди, Ира, — терпеливо повторил я. Биомантка поспешно засобиралась и спустилась по лестнице. Обернулась нерешительно, а потом торопливо вышла за ворота. Ударила калитка, а из-под дома донёсся ворчливый голос, ставящий вердикт тому, чему ведро оказалось свидетелем:

— Ням…

Я повернулся, чтобы отправиться назад в дом, и облегчённо вздохнул.

— Хозяин, что такое пятый город? — возник рядом со мной Черномор. Искусственный интеллект казался встревоженным. — В сети нет никаких данных про детали пророчеств, связанных с пятыми городами и прибытием чужака, способного зачать дитя победителя Скверны. Есть лишь древнее предсказание о том, что у мира будет возможность полностью избавиться от зла после пробуждения пятого града, но источником её считается шумерская цивилизация. Это совершенно разные пророчества по времени их сотворения!

— Зато красиво сходятся в одно целое.

Седовласый нахмурился и расстроенно спросил:

— Сходятся? То есть вы обманули монахиню Ирину⁈ С вами никто не говорил⁈