Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

— Ну, кабан, это я тебе еще припомню! — голос Нины, в отличие от слов, был почему-то ласковым и даже нежным, как и пинок в бок — просто напоминание, что не помешало бы встать и одеться. — А ты лохматый… Вы что вообще одежды не знаете?

Федька даже замер с одной надетой штаниной — вопрос его тоже заинтересовал. Сидевший совершенно в собачьей позе (даже язык был вывален похоже) пришелец со звезд задумчиво склонил голову набок, потом скосил глаза вниз и, совершенно не смущаясь, ответил:

— Знаем. Но она у нас выполняет исключительно защитную функцию, как и у вас. От холода там… но тут и так жарко. Но вот если б у меня шерсть выпала, — мохнатик натурально передернулся всем телом, — я бы тоже чувствовал себя голым.

— Я тебе её сама выщипаю… — весьма натурально прошипела Нина, тоже прыгая одной ногой в штанине в попытке побыстрее одеться. — Если свои зенки бесстыжие пялить не перестанешь!

— А смысл? — меланхолично ответил гость, — я через одежду все равно прекрасно вижу… чем окончательно вогнал девушку в краску и онемение. Но тут же одарил добрым советом:

— Ты просто представь, как хотела бы выглядеть, а шкурка сама нужную форму примет, — объяснил он нерешительно замершей со штанами в руках девушке. Та серьезно кивнула и, закусив губу, прикрыла глаза. От получившегося результата Федор едва успел поймать собственную челюсть.

Он такое видел только в цирке, когда показывали номер женщина-змея. Все тело покрылось как бы чешуей, узор которой просто завораживал, превратив весьма угловатые подростковые прелести благоверной в идеал, расти до которого было еще не один год.

— Ну как? — насмешливо поинтересовалась эта провокаторша, сначала надевая, а потом укладывая покрасивее, капюшон из того же материала, с весьма характерными «очками».

— Э-ке-к-хм… — только и смог выдавить Федька. — Это, пожалуй, даже сильнее, чем вообще без ничего.

— Да-а-а? — девушка провела рукой по бедру, и узор «потек», гибко меняя очертания, — Ну тогда прощен!

И тут же, всплеснув руками, воскликнула:

— Ой, Федь! А ты такой красивый!

Оставалось только скосить глаза на собственные руки — покрытые черной текучей броней, повторявшей все расположенные под ней мышцы и сухожилия. Насчет красоты тут Нинке виднее, а вот пугал новый вариант все же поменьше зазубренных клешней…

— К-хм, — не к месту раздалось за спиной, — а меня Зябликом зовут. Пойдемте уже, что ли, а?

— Нет, ты мне, все же, скажи, — на вынужденном привале, пока дожидались чтобы довольно хрюкающее семейство кабанов удалилось подальше, Нинка вцепилась в мохнатика похлеще клеща, — ты зачем все это устроил? И вообще — куда мы идем?

Зяблик сверкнул виноватыми глазищами, продемонстрировал ушами пантомиму как ему не хочется отвечать на этот вопрос, тяжко вздохнул, но все же ответил:

— Чтобы вы, наконец, с «Дипломатами» освоились на сознательном уровне. А те, по каждому поводу, перестали орать «Караул!» на всю Вселенную. Эх, знали бы вы какого шороха навели…, меня вон — аж на побывку к мамочке отпустили. И заодно узнать не съехала ли она с катушек, — Зяблик вполне по-человечески дернул уголком рта и глазом, дополнив, правда, этот жест движением уха, совершенно невозможным с точки зрения человеческой анатомии.

— А кто у нас мама?

— А мама у нас «Ваше Величество» — и, фыркнув при виде вытянувшихся физиономий уточнил, — Её Величество первая царица улья Термопсайт Первая, — и, ещё раз фыркнув, — она же единственная. Но можно и просто «Терм» или даже «эй ты!» — ей обычно церемонии… до хвоста. Но тут стоит, всё же, убедиться — кто в данный момент перед тобой, братан. А то откусит чего ненужное, например — голову. Ко мне она тут недавно в качестве «Матери» заглянула — так хорошо хоть по связи, а не лично, иначе бы я точно от страха обоссался.

— Как это, мы же…

— Так вы же…

Федька с Мелкой начали говорить одновременно, но, в этот раз, для разнообразия — каждый о своём. Потом также синхронно смущенно заткнулись — слишком недипломатично выглядели незаданные вопросы. Но Зяблику на дипломатию, походу, было плевать — весело сверкнув глазищами, он начал резать правду дольками:

— Отвечаю в порядке очередности:

Да, та самая царица улья. Хвала… хм… словом, дружно порадуемся, что на Прерии всего один улей, и тот — одно название, точнее он пока и вовсе названия не имеет.

Теперь второй вопрос — тоже «да». Мы с ней разных видов, не будем отрицать очевидное, хотя до определенного возраста… меня такие мелочи не волновали. Как и вопрос кого считать матерью — ту что тебя родила, или ту, что выкормила, вырастила и воспитала. Верно Федя?

Глаза, с вполне человеческими, круглыми зрачками, казалось, заглянули в самую душу. Парень, не зная, что ответить, только скрипнул зубами и расстроено отвернулся.

— Зря, братан! — Казалось бы, не слишком крепкая лапа дружески опустилась на плечо, даже заставив немного присесть. — Проблема твоя чисто филологическая. Вот я не заморачиваюсь — такое в обычае. Так вот — в биологии самок, которые кормят и воспитывают малыша наравне с родной мамкой, называют «тетушками», но на человеческий язык это будет все равно «матушка».

Всё, ребятки, топаем дальше, а остальное на бегу договорим.

Некоторое время сторожко пробирались следом за кабаньими семейством, пока подлесок вокруг буквально не вымер. Только птицы беззаботно оглашали окрестности историей своих радостей и горестей, а вот всё ходячее живое предпочло убраться подальше и затаиться. Федька немало встревожился от такого затишья, но Мелкая, в ответ на невысказанную тревогу, улыбнулась скорее саркастично, три раза стрельнув взглядом по сторонам и четвертый — на их мохнатого проводника. Потом громко поинтересовалась:

— Слышь, принц, нас твои брательники уже с полчаса ведут… как девушку под руку. Кончай уже комедию ломать.

Зяблик с разочарованным вдохом перестал изображать из себя «чингачгука на тропе войны» и поднялся с колен от следа который он уже минут пять сосредоточенно обнюхивал с самым серьезным видом.

— Ну ведут… Зачем, спрашивается, я вперед бегал? — как раз о визите договаривался. Операция прикрытия, скажу вам… ещё та — от Матери на её территории шиш что скроешь, а хотелось сделать сюрприз, — любитель сюрпризов потер пятна на мордочке. — Он, кстати, там один — Минатор — един в трех тушках. Заодно и через охранный периметр Стражей нас проведёт.

— Погоди, погоди… — от стукнувшей в голову мысли Фёдор аж споткнулся. — Если и ты сын Матери, и Минька… а мы по должности тоже принц с принцессой…

— Узнаю родного брата Федю! — воскликнув сие, Зяблик раскинул лапы и полез обниматься — аж ребра захрустели, несмотря на инстинктивно накинутый «доспех». Было впечатление что в руках этот мохнатый держит жгут из пожарных рукавов под давлением, но эту мысль новоявленный родственник не дал закончить, сбив ехидным: — И полдня не прошло, как до тебя дошло очевидное. Ты вон с жены пример бери — она давно обо всем догадалась.

— Э-э-э?

— Ну, в улье — все немного друг другу родственники. Терм конечно и тут отличилась, но после меня, парочка усыновлённых человечьих детишек — скорее проверенное временем решение, чем нечто оригинальное. Особенно, если с Минькой… — тут он отчего-то засмущался, полыхнул ушами и поспешил перевести на другое: — Стоп. А расскажи-ка ты мне Федя, что ты вообще знаешь о фермиках?

— Ну-у-у… они похожи на насекомых, то есть, эээ… с внешним скелетом. А так вполне себе похожи на нас. Отличаются размером и… кажется, чем крупнее — тем умнее. Управляются царицей улья и… наверное, всё.

Теперь пришла очередь спотыкаться на ровном месте для их лохматого друга. В попытке разобраться с мыслями, тот сначала почти открутил собственную губу, а потом чуть не вытер пятна на физиономии.

— Да как же, интересно, вы до сих пор живы?! С такими-то представлениями? Впрочем, — ставший осмысленным взгляд унесся куда-то в чащу леса, — Минька приглядывает.

И, разом сменив настроение и решительно тряхнув ушками, Зяблик продолжил:

— Тогда вовремя я вас заставил костюмчики освоить… привал и небольшая лекция. По технике безопасности.

Лектор с многозначительным видом уселся на ближайший выворотень, предоставив студентам размещаться где им угодно, но тут же, видимо уколовшись о шило в одном месте, вскочил, пару раз пробежался туда-сюда и, в итоге, зацепился лапой за ближайший сук, вскарабкался по стволу и начал вещать, разлёгшись в развилке ближайшего дерева. Видимо за неимением кафедры.

— Улей, как таковой, представляет из себя натуральный город, в том смысле что на раздражители реагирует как самое простейшее одноклеточное, несмотря на то что вроде бы как состоит из разумных элементов. Имейте это в виду. Чем больше группа, тем примитивней в ней связи, по крайней мере, так называемые «сильные» или формальные связи подчинения, иначе вся система развалится под собственным весом. Или её просто разорвет противоречивыми реакциями.