Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

Потом ты сможешь воссоединиться с ними и продолжить службу уже в другом направлении.

– Каким образом? – удивляется ЮнСок.

– Пока неясно. – честно признаёт полковник и произносит оптимистичным тоном. – Будем думать. Пока, только прикидки.

– Моя племянница мечтает стать популярным айдолом. – говорит ЮнСок. – И у неё получается…

Он с вопросом смотрит на полковника. Тот некоторое время молчит.

– Сделаем всё, что сможем. – сухо обещает он.

ЮнСок опускает голову и смотрит в пол.

– Я взял за неё ответственность перед своим братом. – не поднимая головы, произносит он.

– Там почти пятнадцать человек. – повторяет полковник уже прозвучавшую ранее цифру. – Которым грозит смерть, а не сожаление о несбывшихся планах. NIS[7] позаботится о ней. С её способностями она не пропадёт. Может, тоже отправим за границу.

Снова воцаряется молчание.

– Хорошо, я понял. – наконец говорит ЮнСок. – Когда?

– Если ты о суде, – то в ближайшее время. – отвечает ему собеседник. – Тянуть смысла нет, информация просачивается. Твоя племянница уже подключила семью чеболей, и её служба безопасности узнала, где ты. Она отличный организатор.

ЮнСок кивает.

– Да, она даёт поводы гордиться ею. – соглашается он.

– Будут какие-нибудь личные пожелания? – спрашивает полковник и тут же накладывает условия. – Кроме таких, «сказать хотя бы жене». Любое неосторожно произнесённое слово или даже несоответствующее поведение могут уничтожить результаты многих лет работы.

– Нет, личных просьб нет. – подумав, отвечает ЮнСок. – Всё хорошо.

– Господин капитан. – произносит полковник, вставая из-за стола и вытягивая руки по швам.

– Господин полковник. – отвечает ЮнСок, тоже вставая и прижимая подбородок к груди.

Время действия: двенадцатое сентября, десять часов дня.

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– Господин ЮСон!

– Да, КиХо.

– Менеджер ЮнМи прислала СМС, что ЮнМи находится у себя дома.

– А почему так? Почему не в госпитале?

– ЁнЭ сообщила: ЮнМи и ИнЧжон всю ночь провели в звукозаписывающей студии, закончили рано утром. Поехали отдыхать к ЮнМи, поскольку это было ближе.

– Что они делали в студии?

– Записывали японский сингл ИнЧжон.

– А кто им это разрешил? Ты?

– Нет, господин директор. Я не разрешал.

– И я не разрешал. Значит, самодеятельность. Что за бардак в агентстве, КиХо?

– Я всё выясню, господин директор.

– Сделай это. И потом… Я отдал указание сообщить, что пресс-конференция с представителями СМИ состоится только для БоРам ввиду проблем у ЮнМи со здоровьем из-за ранения. Это уже сделали?

– Да, господин директор. Информация размещена на сайте агентства.

– Чёрт! И что теперь? КиХо, почему она дома, а не в госпитале? Она же туда вчера поехала?

– Не знаю, господин директор.

– А кто знает?! ЁнЭ?! Сейчас я ей сам позвоню! Впрочем… Наверняка ЮнМи и ИнЧжон уже видели какие-нибудь страдающие бессонницей фанаты. Говорить всем, что она в госпитале – глупо. Хм…

– Господин директор, убрать сообщение с сайта?

– Убрать? Нет, КиХо, оставь как есть. И говори всем, кто будет спрашивать, что ЮнМи поехала в госпиталь на обследование

– Вы же сами сказали, что это глупо…

– Глупо – не значит неправильно. И, это, КиХо… У тебя есть запись последней ссоры ЮнМи с группой?

– Найду, господин директор.

– Найди. Хочу знать, что она им наговорила. Да! Чем сейчас заняты остальные участницы «Короны»?

– М-мм… БоРам сейчас на съёмках клипа для французского продвижения, а остальные участницы в агентстве, работают согласно своему расписанию.

– Ага. Значит, только двое отсутствуют на рабочем месте по неуважительной причине. Ладно, КиХо, спасибо за информацию.

– Да, господин директор.

Место действия: дом мамы ЮнМи

Время действия: двенадцатое сентября, полдень.

Выныриваю из глубин сна ближе к поверхности реальности от достаточно сильного толчка в бок.

– ЮнМи, давай, вставай! – слышу я где-то над собою голос СунОк.

Ага, – продолжая лежать, не подавая признаков жизни, сквозь дрёму соображаю я. – Если это онни, то значит, – я дома. Куда, собственно, и собирался попасть. Помню, как сказал водителю ехать сюда, потому что было ближе, чем в общагу. Потом, с ИнЧжон мы немного «приняли» в процессе работы… Не так чтобы сильно, но запах, думаю, девчонки бы заметили. Соответственно и ещё кто-нибудь, кроме них, заметил бы тоже. К примеру, обманутый в общаге охранник. Точно бы начальству доложил. На кой это надо, в нынешней нервозной ситуации?

– ЮнМи, уже почти двенадцать часов. – информирует СунОк и спрашивает. – Ты вставать собираешься?

Двенадцать? Да, уже прилично времени… Но если посчитать… Запись закончили в шестом часу, пока собрались, пока ехали… Не больше шести часов на сон получается. Прямо жалко себя становится, когда понимаешь, как мало ты спал!

– ЮнМи! – восклицает СунОк и снова достаточно чувствительно пихает меня в бок. Кажется, ногой.

Ммм… – мычу я в ответ, подавая сигнал, что жив и не надо меня так пихать. Но это не помогает.

– Вставай давай! – требует онни и опять меня пихает. А если точнее, то скорее – пинает.

– Отвали! – подаю я голос.

– Вставай! Тебя в агентстве ждут!

Чё я там не видел? Всё что мог я уже сделал.

Мм-м? – издаю я вопросительное мычание, предлагая обосновать эту необходимость.

– Чего ты мычишь? – не поняв интонации, возмущается в ответ СунОк. – Притащилась вчера пьяной так, что на руках домой заносили, а теперь двух слов сказать не можешь?

Реально – «заносили»? Ну, может быть. Помню, я ещё в машине начал «отрубаться». Только не от того, о чём она думает. Выпил за компанию с ИнЧжон не больше рюмки. Просто весь день на нервах, на ногах, потом у меня творчество попёрло. Эмоциональное истощение.

– Как значит самой – тебе можно! А как я, так сразу – алкоголичка!

Блин… Сеструха, похоже, в раж входить начинает… Прибьёт?

– Пиджак какой-то с собою привезла! – продолжает возмущаться СунОк. – С этикетками! Где ты его взяла? Надеюсь, ты его