Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– Потому, что меня сейчас прёт. – честно отвечаю я.

– «Прёт»? – удивлённо переспрашивает СонЁн.

– Ага. – кивком подтверждаю я. – Я написала сегодня минусовку для «Лимона» ИнЧжон и минусовку для ХёМин.

– А. а… – издаёт озадаченный звук СонЁн.

– Мне нужен вокал ИнЧжон. Хочу сегодня закончить или хотя бы довести до девяноста процентов. – объясняю ей ситуацию.

– ИнЧжон не готовилась к записи. Получится ли что-то сделать за оставшееся до утра время?

– СонЁн-онни. Я потом поеду на обследование в госпиталь. Не знаю, что скажут врачи и на сколько они меня потом упрячут. Реально что-то с нервами не в порядке. Поэтому лучше сейчас достичь почти максимума, чем потом сидеть неизвестно сколько с голым нулём. Оставшееся можно будет потом допилить и без моего присутствия. Телепатически.

– «Телепатически»?

– Ну, удалённо. ИнЧжон что, ночью вообще никак не будится? «Умертвие»?

– Сейчас её ДжиХён разбудит. – обещает КюРи. – У ИнЧжон очень крепкий сон, но она знает, как это сделать.

– Да уж… – с оттенком зависти отвечаю ей я, думая при этом об ИнЧжон и о своей легко возбудимой нервной системе. – Всем бы так.

– Если моя минусовка готова, то я могу поехать вместо ИнЧжон. – предлагает ХёМин.

– Не. – отказываю ей и объясняю причину. – Онни, у тебя английский текст. За ночь с ним точно не управиться. А у ИнЧжон – японский. У неё с ним хорошо. Реально можно успеть до утра.

ХёМин недовольно морщит носик.

– Потом с тобой. – обещаю я. – Минусовка уже есть, дня за два-три запишем.

– Я поеду с вами. – говорит СонЁн, имея в виду меня и ИнЧжон.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Помогу.

– Не надо ничего помогать. На улице в машине ЁнЭ сидит. В студии – двое «звуковиков» ждут. Есть кому, если что.

– Посмотрю, чтобы ничего не случилось. – объясняет СонЁн своё желание поприсутствовать.

– Да верну я вам вашу ИнЧжон в целости и сохранности! – обещаю я. – Ничего с ней не случится. Если хотите помочь, тогда помогите отвлечь охранника.

– «Отвлечь охранника»!? – удивляется ХёМин.

– Ага. – киваю я. – Он же сейчас рогом упрётся кого-то ночью выпускать. Заманите его подальше от входа, а мы с ИнЧжон в это время и выйдем.

– «Заманить»? Как – «заманить»?

– Скажите, что мышь в комнате… или – в окно кто-то стучит… Трубу прорвало! Вот!

– ЮнМи, ты такая классная! – восклицает БоРам, обнимая и прижимаясь ко мне. – Там, где ты, постоянно происходит какое-то сумасшествие!

– Сейчас мне после обследования справку из дурдома выпишут, – вообще супер буду! – обещаю ей я.

– Можно, с тобой поехать? – спрашивает она, подняв голову и просительно глядя на меня снизу большими глазами.

– Зачем? – уже второй раз за пару минут удивляюсь я желанию разных сонбе поехать со мной.

– Посмотрю, как вы будете работать. И я никак не могу найти время поблагодарить за песню. Ты постоянно занята и всё время что-то случается. – объясняет БоРам, плотнее прижимаясь ко мне.

– Короче, мешать поедешь. – делаю я вывод с её слов. – Онни, у тебя завтра съёмка видеоклипа. Тебе нужно выспаться, чтобы набраться сил и хорошо выглядеть. Бессонная ночь к этому не располагает.

– А ты когда будешь сниматься для Франции? – спрашивает БоРам, не выпуская меня из объятий.

– Вот как только из дурдома выпишут, так сразу и начну. – обещаю я и вспоминаю про ещё одно дело.

– Да! – восклицая, обращаюсь ко всем. – Я разговаривала с директором, и он сказал, что акционеры агентства недовольны тем, что «Корона» получает семьдесят процентов от прибыли при заграничных выступлениях. Хотят снизить группе размер отчислений. Не соглашайтесь. Шлите всех лесом. Лично я буду делать именно так.

В этот момент вижу сонную ИнЧжон, выходящую неуверенной походкой из комнаты. Её сзади в спину, осторожно подпихивает ДжиХён.

О! А вот солнце, выглянуло в оконце! – с удовольствием думаю я и говорю. – Всё, ИнЧжон-онни, поехали записывать твой японский хит!

ИнЧжон, видимо, так ещё толком не проснувшись, с удивлением смотрит в ответ, не понимая, зачем разбудили и чего от неё хотят. Ладно. Скажу, чтобы в машине включили кондей похолоднее. Пока доедем, – замёрзнет и проснётся.

– А теперь нужно отвлечь охранника. – говорю я.

(несколько позже. В комнате ИнЧжон и ДжиХён. Охранник, – мужчина, примерно лет сорока, стоя на четвереньках, заглядывает под кровать ИнЧжон. В дверях, наблюдая за происходящим из коридора, толпятся остальные участницы группы)

– Нет, господин охранник, там точно кто-то скрёбся. – делая честные глаза и стараясь самой верить в свои слова, произносит ДжиХён.

– Нет там никого! – категорическим тоном отвечает мужчина.

– Правда? Ой как хорошо! А ИнЧжон так испугалась, что даже убежала! Пойду, найду её, скажу, что всё в порядке!

ДжиХён, смотря на своих онни и делая большие глаза, устремляется на выход, стараясь при этом не расхохотаться. Охранник, продолжая пребывать на четырёх точках, удивлённо смотрит ей вслед.

(несколько позже, общежитие, кухня)

– Я чуть не рассмеялась! – жалуется ДжиХён улыбающимся девчонкам, обмахиваясь при этом ладонью. – Думала – лопну от смеха. Он был таким смелым, когда заглядывал под кровать!

– Кто хочет успокоительного отвара? – спрашивает у всех КюРи, берясь за маленький белый заварочный чайник.

– Да поздно уже. – неуверенно произносит в ответ ХёМин. – Спать надо…

– Не уверена, что я сейчас просто лягу и усну. – отвечает КюРи снимая с чайника крышечку. – Перед сном нужно успокоиться, а когда уже уснула, а потом просыпаешься от криков и беготни…

Не договорив, она сокрушённо качает головой, показывая, что теперь ей будет очень и очень непросто отправиться в царство Морфея.

– А ещё ЮнМи сказала, что агентство хочет снизить нам заработок. Как думаете, она правду сказала?

Повернувшись от стойки с чайником, КюРи вопросительно смотрит на согруппниц. БоРам пожимает в ответ плечами.

– Зачем ЮнМи врать? – говорит она. – Она не врёт. Если только так, чуть-чуть…

– Но у нас же контракты? – задаёт вопрос КюРи. – В них условия оговорены. Как можно уменьшить процент?