Боевой клич - Леон Юрис

Хаксли молча достал бумажник и, вынув оттуда фотографию жены, передал ее Пэт. Она внимательно разглядывала фотографию.

— Ваша жена очень красивая. Представляю, как вы скучаете по ней.

— Я знал, что вы поймете меня, Пэт. Можно, я кое-что скажу вам, только обещайте, что не обидитесь.

— Конечно, не обижусь.

— Когда я вошел в зал, то сразу заметил вас, хотя здесь много женщин. И мне сразу захотелось потанцевать и поговорить с вами. Может, это потому, что вы очень напоминаете мне мою жену.

Она слегка улыбнулась.

— Спасибо, полковник Хаксли.

Он взял ее за руку.

— Не волнуйтесь, Пэт. У вас все будет хорошо. Я больше чем уверен в этом. А теперь давайте вернемся за стол. Последний раз, когда я дрался со шведом, обошелся мне в пару сломанных ребер.

Пэт кивнула, но не двинулась с места.

— Вы думаете, он решится на семейную жизнь?

— Жизнь не баловала этого парня, Пэт, но когда такой полюбит, то это на всю катушку, до гроба. А он любит вас. Это известно, по-моему, всему батальону.

Пэт наклонилась к полковнику и что-то прошептала ему на ухо. Он удивленно поднял на нее глаза и широко улыбнулся.

— Вот это здорово! А он знает?

— Пока нет, я не хочу, чтобы ребенок чем-то связывал его.

— Это глупо, Пэт, он придет в полный восторг. Не надо скрывать такие новости от человека, который любит вас.

— Вы так думаете?

— Уверен. Скажу больше. Готов рискнуть бутылкой виски, что, судя по его торжественному виду, сегодня он сделает вам предложение.

Пэт оглянулась на Энди, и в глазах ее вдруг замелькали лукавые искорки.

— Знаете, полковник. Я, пожалуй, не приму ваше пари. У меня целый вечер точно такое же предчувствие.

Я ободряюще похлопал Энди по плечу, когда мы остановились у палатки капеллана Петерсона.

Энди обалдело уставился на листовку, прищепленную над входом. На ней была изображена шикарная голая красотка с надписью: «Нет, ты не можешь жениться, если только твоя избранница не похожа на эту. Капеллан Петерсон».

Должен сказать, что с браками у нас в Корпусе всегда было очень строго. Морпех, женившийся без разрешения, с позором изгонялся из Корпуса.

Я обнял Энди за плечи и подтолкнул в палатку.

Навстречу нам поднялся круглолицый человек с короткой стрижкой и обаятельной улыбкой.

— Здорово, Мак. Каким ветром тебя занесло в мою обитель? Шпионишь для отца Маккэйла?

— Ты похож на толстую северную лисицу, — нарочито мрачно буркнул я. — Короче говоря, полный песец.

— Русские морпехи говорят это совсем по другому поводу. Я двенадцать лет в морской пехоте, но иногда совершенно не понимаю, о чем говорят наши парни. А кого это ты привел?

— Это из моего отделения. Энди Хуканс.

— Садитесь, ребята. Хуканс, говоришь? Всегда рад встретить земляка. Ты ведь швед, Энди?

— Да, сэр.

— Я тоже. Дай пять. — Он пожал ему руку, и Энди начал успокаиваться.

Капеллан угостил нас сигаретами.

— Хуканс... — Петерсон покопался в бумагах на столе. — Что-то знакомое... где-то я... ага, вот!

— Сэр, эта девушка на плакате очень похожа на мою! — поспешно проговорил Энди, начавший опять нервничать.

Петерсон вытащил нужную бумагу и улыбнулся.

— Похоже, вы хорошо подготовились к визиту сюда. Даже начальство на меня натравили.

— Не понял, сэр, — растерянно выдохнул Энди.

Я тоже вопросительно смотрел на своего старого приятеля.

Все еще усмехаясь, он передал нам бумагу, которую держал в руках.

"Дружище Свен!

Судя по всему, здоровенный швед по имени Энди Хуканс на днях зайдет получить твое благословление. Я знаю его девчонку и заверяю тебя, что она даже слишком хороша для него. Она просто ангел. Так что благословляй их без промедления, не то я заставлю своих овечек ходить только к отцу Маккэйлу.

Заранее благодарен

Сэм Хаксли.

P. S. Почему вчера не пришел на покер?"

— Постскриптум разглашению не подлежит, — строго предупредил Петерсон.

— Есть, сэр, — радостно гаркнул сияющий Энди.

Глава 4

Последние недели Эрдэ зачастил на увольнительные в маленький городок Отаки. Он всегда был компанейским парнем и легко заводил друзей, а этот городок он просто покорил. Эрдэ Браун стал просто негласным мэром Отаки, и это признавали все жители города. Его знали все и каждый. Когда он шел по улице, все от мала до велика кричали ему: «Привет, Эрдэ!» А он, сплевывая табак, неторопливо отвечал: «Привет, брат!»

Хотя в Новой Зеландии тесно переплелись культуры белых и маори, последние тем не менее твердо чтили свои обычаи и традиции, особенно в маленьких городках, таких, как Отаки. Традиции ушедших поколений соблюдались неукоснительно, и маори по-прежнему делились на племена и повиновались своим вождям. Немногим белым удавалось увидеть воочию обряды коренных жителей Зеландии, зато Эрдэ был постоянным и желанным гостем на всех праздниках маори. Благосклонность местного вождя (выговорить его имя оказалось совершенно невозможно даже в трезвом виде, и поэтому Эрдэ окрестил его Кузеном Бенни) дошла до того, что Брауну разрешили привести нескольких друзей на очередной туземный праздник.

Несмотря на то, что Эрдэ пользовался большой популярностью в Отаки, я не очень-то охотно согласился на его приглашение. Пару дней назад кто-то из морпехов трахнул там местную девчонку-маори и при этом забыл спросить ее согласие, так что обстановка в городе была довольно накаленная. Но Эрдэ заверил нас, что все будет в порядке, поэтому я, Мэрион и Элкью приняли его приглашение. Ходкисс сгорал от нетерпения своими глазами увидеть церемонию празднества, чтобы использовать этот материал для очередного рассказа. Эрдэ предупредил его, что отказ от алкоголя на торжестве считается оскорблением, но Мэрион заявил без колебаний, что ради дела готов пропустить стаканчик.

— Кузен Бенни может предложить тебе одну из своих бесчисленных внучек, — продолжал Эрдэ. — И, сам понимаешь, отказаться тоже нельзя.

Мэрион покраснел, но снова подтвердил, что идет с нами.

Прямо с поезда мы направились в ближайший бар под несмолкаемые приветствия многочисленных жителей города.

— Привет, Эрдэ!

— Привет, брат! — отвечал Эрдэ всем — независимо от пола и возраста.

Дюжина смуглых ребятишек с радостными воплями набросилась на Брауна, чтобы выразить свой восторг от его появления в городе. Эрдэ раздал им пригоршню мелочи и отправил в ближайший кондитерский магазин. Только после этого нам удалось попасть в бар. Там мы взяли по кружке пива и бутылку лимонада для Мэри-она. Усевшись за стойкой, мы спокойно потягивали свои напитки, когда дверь бара отворилась и на пороге показался на редкость здоровенный маори. Рубашка не сходилась на его могучей груди, а глаза сверкали свирепым голодным блеском, не уступавшим блеску мачете в его руках. Он прошелся по бару и, заметив нас, двинулся в нашем направлении, зловеще похлопывая себя по ноге широким лезвием мачете. Элкью, сидевший ближе всех к выходу, поспешно освободил свой стул и спрятался за спину Мэриона. Этот маори явно не любил морпехов. Возможно, он был братом изнасилованной девушки.

Он подошел к стойке, встал лицом к лицу с Эрдэ и, взмахнув ножом, всадил его в стойку бара.

— Привет, Эрдэ! — рявкнул он и, широко улыбаясь, обнял Брауна.

Элкью тихо, с облегчением охнул и лишился чувств.

— Привет, брат, — важно кивнул Эрдэ. — Бери стакан, я хочу познакомить тебя... — Он обернулся и озадаченно нахмурился. — Странно, готов поклясться, что я приводил с собой троих друзей...

С наступлением сумерек мы наконец добрались до хэпу — большого раскрашенного дома, напоминающего ритуальные хижины индейцев у нас в Штатах. У входа нас приветствовал арики — вождь племени, он же Кузен Бенни. Они с Эрдэ обнялись и потерлись носами. После этого Браун представил нас, и мы тоже повторили этот ритуал с вождем.

Нес провели в просторный зал, где висело подвешенное на канатах к потолку большое плоское каноэ. Вполне возможно, одно из тех, на которых восемьсот или девятьсот лет назад приплыли в Зеландию полинезийские предки маори. Стены были украшены щитами и копьями, как напоминание о том, что маори прирожденные воины. Целый батальон маори сражался где-то в Северной Африке и, по слухам, наводил настоящий ужас на противника своей свирепостью.

Посреди зала стоял накрытый длинный низкий стол, ломившийся от диковинных блюд, за который нас не замедлили пригласить. Стульев не было, поэтому мы уселись на циновки, предварительно разувшись у порога.

Кузен Бенни в боевой раскраске, украшенный перьями и ожерельями, сидел во главе стола. Нас, как почетных гостей, усадили рядом, а дальше в строгом соответствии с местным табелем о рангах шла здешняя маорийская олигархия.

Пока Эрдэ углубился в светскую беседу с вождем, который, как и Браун, обожал жевательный табак, мы глазели по сторонам, а Мэрион быстро делал пометки у себя в блокноте.