Ричард Длинные Руки — гроссфюрст - Гай Орловский

Она пробормотала ошеломленно:

— Значит, ты все понимал и… не боялся? Или боялся?

— Еще как, — признался я. — Вдруг укусишь или откусишь…

— Я что, совсем дура?

— Ну ты же красивая? — возразил я. — Значит, любой дури ждать можно. А ты в самом деле красивая, при свете дня видно в красках, шкурка у тебя оранжевая, шелковая, мягкая, животик тепленький, сама ты толстенькая, просто чудо!.. Фурриарточка ты моя мурлыкающая. А почему у тебя на хвосте нет кисточки?

Она прошептала, глядя исподлобья и еще не веря услышанному:

— А… зачем?

— Красиво, — сказал я убеждающе. — У вас, женщин, должен быть вкус насчет всей этой дури, раз уж в политике, как курицы в Кентерберийском соборе. Кисточка на хвосте — это все!.. По крайней мере — важно. Серьги в ушах или палочка в носу есть, а хвоста нет?

Она пробормотала обалдело:

— Хорошо… Постараюсь отрастить. Если получится.

— Получится, — заверил я твердо. — Мы фурри или где?

— Ну…

Я поднялся, поднял ее с нашего истертого ложа и, прижав к себе, крепко поцеловал в мягкие и теплые, уже раздавленные за ночь моими, губы.

— Прекрасно. Обратно буду ехать, проверю. А сейчас, увы, вперед и к новым подвигам! Вон мои друзья уже говорят: мы мужчины или чё?.. К эльфам по этой дороге?

— Нет, чуть левее…

Арбогастр одобрительно фыркнул, а Бобик перестал ревниво метаться и как бы невзначай вклиниваться между нами, отпихивая ее от меня, даже посмотрел на нее благосклонно, когда я занял место в седле, все-таки у нее уши, хвост, даже шерсть в некоторых местах.

Я разобрал повод, оглянулся на нее.

— Кстати, как тебя зовут?

— Элизаэль…

— А меня — Ричард Захватыватель… то есть Завоевыватель, хотя вообще-то это ты завоевательница… мое сердце завоевала и в полон взяла!

Бобик ринулся, как огромная черная, низко летящая птица, арбогастр ломанулся за ним. Я прижался щекой к конской гриве, в памяти осталось вспыхнувшее счастьем ее лицо. Я сказал такие великие для нее слова, но мы всегда говорим их с легкостью, почему не сделать человеку приятное, нам такая мелочь ничего не стоит, особенно вот так, когда знаем, что больше сюда не попадем и больше не встретимся, а ночь покроет любой стыд.

В оправдание себе говорю громко, как на исповеди, хотя на ней никогда не был и плохо себе представляю, чтобы я исповедовался другому человеку, а не напрямую Богу: фурриартил с нею только в интересах дела, эльфы тоже не люди, а раз хочу с ними поддерживать союз, то надо получше узнать этих существ. Лучший же и самый короткий путь пролегает через постель. Можно и без нее, конечно, но копуляция все-таки обязательна, хотя иногда удается обойтись простым коитусом. А вот так, проведя с ней ночь, я как бы сказал, что мы одной крови, что ни раса, ни пол, ни вероисповедание, ни шерсть на пузе не должны ставить границы общения между людьми, а людьми считаем всех тех, с кем удается общаться и достигать некоторого демократического понимания.

Красочный восход в прекрасном эльфийском лесу тронул даже мою заскорузлую душу, хотя как-то не до красот вообще-то, но все-таки я оценил и даже повертел головой, глядя, как яркий солнечный свет сползает по стволам деревьев, будто жидкий огонь.

Из зелени раздался грозный, так он должен быть или казаться, голос, только вот слишком звонкий и писклявый, словно кричит перепуганная девочка-подросток:

— Стоять!.. Дальше смерть! Поворачивай назад!

Я помахал рукой.

— Эй-эй, полегче… Свои, не видишь разве? Хотя да, вы больше на слух…

Зеленые ветви пышного и с виду непролазного куста почти не шелохнулись, но с той стороны на эту шагнул стройный изящный эльф в зеленой одежде, зеленой шапочке, даже лук украшен зелеными листьями.

Он проговорил удивленно:

— О, это вы, сэр Ричард?

Я поправил строго:

— Конт Астральмэль к вашим услугам. А Ричардом стану, когда контесса Гелионтэль разродится наследником и род благородного конта Астральмэля продолжится.

Он сказал виновато:

— Простите, это я от усталости. Всю ночь торчал тут…

— Тогда вам пора сменяться, — сказал я. — Можете отправиться со мной.

— А вы… к контессе Гелионтэль?

— Да, — согласился я. — Иду выполнять, так сказать, супружеские обязанности.

Сказал и ощутил себя как-то странно, вот надо выполнять супружеские обязанности, а нет тоски, что всегда охватывает любого при слове «обязанности». Возможно, потому, что выполняю не свои, а чужие, и не совсем как бы лес корчую.

— Долг, — сказал он с сочувствием, — святое дело.

— За друга, — пояснил я, — ничего не тяжело. Есть такое святое слово «надо».

Он кивнул.

— Да, мы ведь эльфы? Но как хорошо, что кроме «надо» есть еще и «можно», когда делаешь то, что хочется!

Мы улыбнулись друг другу понимающе, тут и тролль все поймет. Пес понесся вперед, я не стал останавливать, у эльфов к нему совсем другое отношение, никакой паники, вообще эльфы со всеми зверями, птицами и, наверное, даже червяками уживаются настолько хорошо, что даже не знаю.

С седла видно поверх кустов, но когда вдали блеснула золотая крыша, я соскочил на землю, почвы не видно под плотным ковром изумрудно веселой травы, и пошел вперед, держа Зайчика за повод.

Деревья раздвинулись, на огромной площади, язык не поворачивается назвать ее поляной, блистает оранжевым огнем, словно янтарная игрушка под прямыми лучами солнца, сказочно прекрасный замок, изящный. Вычурный и в то же время настолько огромный, что даже я не запомнил, куда ведут эти длинные мостики на огромной высоте, переходы от башни к башне, почему столько окон в одних и ни одного в других, и что за странный дизайн, от которого радостно и тревожно стучит сердце.

Основание дворца горит в пурпурном огне, а мраморные ступени, ведущие ко входу, сегодня желтые, как мед, хотя в прошлый раз, как мне помнится, были снежно-белыми.

Я выпустил повод и пошел по ступенькам, напоминая себе, что я по делу, и вообще я аменгер, а не хто-то, я по праву, а что не сразу к жене, так это ж уважение хочу высказать королеве Синтифаэль, рожденной из Света и Солнца.

В воротах двое эльфов заступили дорогу, я покачал головой.

— Ребята, вы меня не узнаете?

Один сказал недружелюбно:

— Узнаем. Но только по своей воле и без приглашения можете заходить разве что в свой хлев.

— А в ваш?

Он не врубился, эльфы вообще-то простые, не зря же красивые, ответил резко:

— Ждите здесь. О вас доложат.

Ждать пришлось недолго, буквально через пару минут появился совсем молоденький эльфенок и прочирикал сладеньким голоском: