Трофей для Зверя - Полина Верховцева

— Больно. Где Софи?

— Не знаю.

— Софи! — шепотом позвала Мел, чувствуя, как сердце заходится в ужасе, — Софи!

В ответ была тишина.

А через секунду раздался дикий визг и рычание.

— Софи! — уже не скрываясь, хором завопили они.

Снова визг, треск веток, и сквозь мглу замаячила маленькая фигурка.

— Беги к нам! Быстрее!

Софи почти добралась до них, но споткнулась и неуклюже повалилась на траву. Попыталась встать и не успела. Позади возник зловещий, размытый силуэт, тяжелая лапа с растопыренными огромными, как кинжалы когтями, ухватила ее за ногу и рывком утащила обратно.

— Софи!

Визг стремительно удалялся, а потом и вовсе утих.

— Софи!

— Надо идти за ней, — Мелена бросилась следом, но Мира ее остановила.

— Нет! Надо в деревню! Нам нужны взрослые! Мы сами не справимся.

Вся их магия, которой они так гордились, теперь казалась бесполезным барахлом.

Мел всхлипнула, а потом что есть мочи закричала:

— Мы придем за тобой! — и тут же надрывно закашлялась.

— Бежим! — Мира дернула ее за рукав, — надо позвать на помощь.

Они бросились через болото, а позади них все сильнее полыхал сухой лес.

Это лето было жарким, и жадный огонь легко перескакивал с дерева на дерево, стремительно расползаясь во все стороны. Клубы дыма заполняли всю округу и закрывали солнечный свет. И вскоре девочкам прищлось пробираться чуть ли наощупь сквозь едкую завесу.

Мелена кашляла и шаталась из стороны в сторону. От боли тошнило, голова кружилась, но она упорно шла вперед, перешагивая с кочки на кочку. Софи еще жива! Мел знала это, чувствовала. Они должны успеть привести помощь. Просто обязаны.

Когда под ее ногами оказалась твердая земля, девочка облегченно выдохнула.

— Бежим! — крикнула, оборачиваясь к Мире.

Только у нее за спиной никого не было. Сколько бы она ни всматривалась, не могла увидеть сестру, а когда, совсем перепугавшись и срывая голос от криков, бросилась обратно, то нашла только старенькую наплечную сумку, наполовину выглядывающую из зловонной трясины.

* * *

Огонь уже хлынул на болото и резво расползался по сухой траве. Влево и вправо, насколько хватало глаз, тоже полыхала огненная стена.

Мел снова побежала. Спотыкаясь, падая, не пропуская ни одной кочки на своем пути. Пару раз растянулась, зацепившись за вздыбленные корни, выглядывающие из земли, ободрала ладони. Сухая ветка хлестнула по щеке, распарывая кожу, но девочка даже не заметила этого. Она продолжала бежать, и в ушах стоял истошный визг Софи, а перед глазами — грязная сумочка Миры.

Надо найти взрослых, рассказать все! Они непременно помогут! Убьют медведя, разыщут старшую сестру среди болота. Она, наверняка, жива и здорова. Просто заблудилась.

Горло сдавило железной лапой, не вдохнуть, ни сглотнуть, и перед глазами дрожала пелена. Не только из-за дыма.

Когда она выскочила к деревне, слезы уже вовсю лились по щекам. Она рыдала, горько, навзрыд, впервые в жизни.

— Мама! — с криком неслась к дому, — мама!

Навстречу ей выскочила перепуганная мать.

— Меленка!

Девочка с размаху влетела в пухлый материн живот и обхватила руками, боясь, что с матерью что-то случится, стоит только разжать объятия.

— Доченька, что случилось. У тебя кровь! Где Мира и Софи?

Мелена еще сильнее прижалась к матери и затряслась, чувствуя, как та деревенеет. Материнское сердце дрогнуло и разорвалось, почувствовав страшную беду.

— Мел, — она с трудом отлепила от себя ребенка и, обхватив теплыми ладонями зареванное лицо, просипела, — где они?

— Медведь…Там был медведь. Он утащил Софи.

Женщина охнула и пошатнулась:

— Что ты такое говоришь? — схватила дочь за плечи и встряхнула.

Мелена ничего не могла ответить, только глотала воздух.

— А где Мира?

— Она не вышла…с болота. Мы бежали, потом я обернулась, а ее нет.

— Что вы делали на болотах? — в панике закричала мать, — я же запретила туда соваться!

— Мы…мы играли, — девочка беспомощно всхлипывала, — у старой башни возле утеса. Потом она обвалилась, и из пещеры появился медведь. Мы побеждали, а он за нами. Потом лес загорелся, Софи утащили, а Мира пропала.

Про магию она ни сказала ни слова. Еще утром хотелось поделиться с целым миром, то теперь их драгоценный секрет казался грязной, постыдной тайной.

— Надо найти их! Может, еще не поздно! — женщина бросилась к кузнице, на которой работал ее муж, а Мелена смотрела вслед, зажимая рот руками, чтобы не завизжать.

Только сейчас, услышав слова матери, она поняла страшную правду.

Некого там искать, и некого спасать.

Мира утонула, Софи погибла от когтей медведя или от огня.

И во всем этом была виновата она! Ее желание показать свою силу!

Девочка упала на пыльную дорожку и сжалась в комок, обнимая себя худенькими ручками.

Это только ее вина. И магии, которая зачем-то проснулась в их крови.

Словно в тумане она чувствовала, как ее бережно понимают на руки и несут в дом. Слышала плачь матери и решительный голос отца, отправляющегося на поиски сестер, ощущала, как теплой влажной тряпицей кто-то стирает кровь с ее лица. Проваливалась в черный сон и выныривала, не понимая где находится.

А потом раздалось звонкое ржание лошадей и совсем другие голоса:

— Собрать всех жителей!

Холодный приказ разбил мирную тишину, окружавшую деревню. Тут же стражники начали ходить по домам, грубо стучаться в двери и вытаскивать на улицу всех: старых, молодых, мужчин, женщин, детей. И плевать им было, кто чем был занят, одет ли, обут.

Через десять минут все, кто обитал в крошечной деревне, стояли возле дома старосты и испуганно переглядывались. Мелена цеплялась за подол матери, поседевшей всего за несколько часов, и таращилась на богато одетого мужчину, восседающего на сером жеребце.

Никогда еще ей не доводилось видеть такой роскоши. Его камзол был расшит золотыми нитями, на плаще — тяжелая брошь с сапфирами, на пальцах — массивные кольца. Начищенная обувь ослепительно блестела, а конь совсем не походил на тех унылых работяг, что вспахивали поле или зимой таскали тяжелые сани по укатанному снегу. Он был высоким, тонконогим и лоснился в солнечных лучах.

Сам мужчина был молодым, всего лет тридцать, но каким-то некрасивым. Несмотря на худобу у него были тяжелые, отвисшие щеки, светлые выпученные, как у лягушки глаза и бесформенные рыхлые губы с надменным изгибом.

Он был заносчив и смотрел на деревенских так, будто перед ним не люди, а грязь.

— Кто это? — тихо спросила Мелена у матери, но та лишь плотнее прижала к себе дочь, надеясь, что ее слова окажутся неуслышанными.

Он услышал. Впился в нее ледяным, ничего не выражающим взглядом:

— Я твой король, девочка. И если ты этого до сих пор не