Оракул - Сергей Шведов

— Но ведь это касается и вас, господин Кузнецов, — прищурился на Ярослава следователь. — На месте оракула я бы сделал все, чтобы не допустить вас в храм.

— Оракул не знает Кузнецова, — покачал головой детектив. — Я в его программе числюсь как Друбич.

— Пожалуй, — согласился Аполлон. — Но одного не могу понять, почему я в этом спектакле играю роль графа Калиостро?

— Но ты ведь сам этого захотел, — пожал плечами Ярослав. — Вот здесь, в этом дворце. Надо было назваться Байроном, кто тебе мешал. Может быть, вам тоже, Анатолий Сергеевич, поменять фамилию и имидж? Назовитесь, скажем, генералиссимусом Суворовым или князем Потемкиным-Таврическим. Уверяю вас, оракул все стерпит. Ему, в сущности, все равно.

— Я останусь просто Рябушкиным, — сухо отозвался следователь. — Ну, как угодно, — кивнул Ярослав и последовал примеру Кравчинского, уже вовсю храпевшего в своем неудобном кресле.

Впрочем, сон Ярослава не был продолжительным. Его разбудил все тот же неугомонный граф Глинский, которому дурная кровь покоя не давала. Призрак был готов к великим свершениям и очень надеялся, что гости, по несчастливой случайности собравшиеся во дворце, разделят его триумф. Катюша тоже вызвалась сопровождать брата, несмотря на возражения, высказанные Ярославом. Детектив чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы рядом с ним не было любимой девушки. В конце концов, от разгневанного оракула можно было ждать чего угодно. Как ни крути, а этот чертов компьютер обладал многими поразительными качествами и способен был превратить в порошок любого бросившего ему вызов смельчака. К сожалению, у Катюши были свои твердые представления о том, как должна вести себя в критических ситуациях представительница знатного рода Глинских.

Кравчинский любезно пригласил в тарантас Катюшу и Рябушкина. Графиня Глинская впорхнула в экипаж шаловливой пташкой, зато следователь прокуратуры занял место только после грубого окрика со стороны графа Глинского. Сам граф уже горячил своего вороного жеребца, размахивая над головой факелом. Все-таки, каким был Колян взбалмошным типом, без царя в голове, таким он, в сущности, и остался. Прежде Ярослав все списывал на издержки дворового воспитания, но, оказывается, виной всему дурная наследственность. Иметь такого ни в чем не знающего удержу предка большая проблема для потомков, живущих в эпоху всеобщего гуманизма и драконовских законов, не дающих разгуляться графской душе.

Попривыкший к ночным безумствам Ярослав уже не испытывал неудобств от бешеной скачки. Беспокоился он только за тарантас, летевший по ночному лесу с запредельной скоростью, но граф Калиостро пока довольно успешно справлялся с норовистыми конями.

У лесной избушки Ефросиньи стояла карета императрицы, запряженная четверкой лошадей. Для Ярослава ее присутствие здесь явилось сюрпризом. Ему казалось, что, получив искомое, императрица никогда не вернется в окрестности Горелова. Но он упустил из виду двойственность натуры особы, сейчас прохаживавшейся по поляне, опираясь на руку рослого лейб-гвардейца, в котором детектив без труда опознал конопатого Стеблова. Преображением, стоявшим у дверцы кареты, был скорее всего тот самый Гришка, что едва не подстрелил Кузнецова и Кравчинского на улицах родного города, изрядно попортив при этом лобовое стекло «Лады». Что же до третьего мужчины, сидевшего на ветхом крылечке избушки, то и он показался Ярославу знакомым. И, как вскоре выяснилось, он не ошибся в своих предположениях — это действительно был фон Дорн. Тот самый наглый преображенец, которому Друбич проиграл сто рублей в трактире на Мещанской улице и которому Ярослав Кузнецов пропорол руку шпагой на злополучной дуэли. Правая рука фон Дорна действительно была подвязана к шее, да и выглядел он в свете факелов бледнее обычного. Ярослав пожалел, что не убил тогда на дуэли этого человека и тем самым облегчил Иванову задачу. Правда, Кравчинский полагал, что между ранением и смертью в этой игре нет разницы — человек так или иначе выбывает, но, видимо, оракул все-таки видел разницу между раненым и убитым. Кузнецов нисколько не сомневался, что это именно Иванов уговорил Светлану Хлестову, озабоченную сохранностью полученных от мужа дворцов, вернуться в зону отчуждения. Ибо, если дворцы сооружены при помощи оракула, то в его воле разрушить их до основания в любую минуту.

Единственным человеком, который обрадовался присутствию здесь императрицы, был граф Глинский. Он соколом пал с седла и склонился перед государыней в глубоком поклоне.

— Я решила дать тебе шанс, Николай, — произнесла императрица, — но ты должен понимать, что этот шанс — последний.

Самое скверное, что Ярослав не имел ни малейшего представления о том, как Глинский и фон Дорн собираются использовать оракула в своих целях. Тем не менее он надеялся разобраться во всем на месте, и если не удастся выключить компьютер, то, возможно, он сумеет помешать этим безумцам, одержимым жаждой власти, осуществить свои планы.

— А где Ефросинья? — спросил Аполлон, заглядывая в избушку.

Возможно, неуемный Калиостро рассчитывал еще раз поучаствовать в оргиастическом представлении, но в этот раз, кажется, ничего подобного не предвиделось. Ведьма Ефросинья куда-то запропастилась, и к нужному месту группу повел граф Глинский. А лошади, к немалому удивлению Ярослава, двинулись за ними следом, таща за собой карету и тарантас. Судя по всему, не только люди, но и животные чувствовали себя неуютно в этом колдовском месте.

Ярослав практически сразу же опознал поляну. Благо луна в эту ночь была полной и давала достаточно света если не для чтения, то, во всяком случае, для ориентировки в пространстве. Ворота в храм были открыты, и открыты конечно же Ефросиньей, которая, однако, не стала дожидаться прибытия родственников и знакомых и решила отправиться к оракулу в одиночку. Не исключено, что у нее для этого были очень важные причины. Глинский уверенно шагнул под арку, созданную волшебной диадемой, а всем остальным не оставалось ничего другого, как последовать за призраком. Особенного страха Ярослав пока что не испытывал. Все было практически так же, как и в первый раз. Сначала они шли по полутемному тоннелю, а потом оказались на освещенной ярким светом поляне. Храм Йо произвел впечатление на всех, но особенно удивились Стеблов с Гришкой и Рябушкин, которым ничего подобного прежде видеть не доводилось. Лошади притащились за исследователями и сюда, но уже стараниями Кравчинского и Стеблова, решивших, что и по волшебной стране можно путешествовать со всеми удобствами. К храму Йо тоже решили ехать на лошадях, хотя оракул, чего доброго, мог расценить это как оскорбление своего божественного величия. Во всяком случае, Катюша высказала по этому поводу свое робкое мнение. Однако вся остальная публика ее предостережения проигнорировала, включая графа Глинского, подсевшего в карету императрицы. Ярослав, Аполлон, Рябушкин и Катюша ехали в тарантасе. Управлявший каретой фон Дорн разогнал лошадей до бешеного аллюра и буквально в пять минут достиг вершины священного холма. Кравчинский ехал не торопясь, сообразуясь с торжественностью момента и пожеланиями Катюши, а потому и прибыл к храму много позже расторопных конкурентов. Еще несколько минут детектив с поэтом обсуждали внешний вид храма с привлечением в качестве эксперта следователя прокуратуры. Сошлись во мнении, что архитектура сооружения, безусловно, земная и что компьютер скорее всего позаимствовал идею у какого-то древнего строителя, не озаботившись тем, чтобы запечатлеть его имя в скрижалях. Тем более что прототип был разрушен во время одного из многочисленных земных катаклизмов.

— Ладно, пошли, — отмахнулся от споров ученых спутников Ярослав. — Как бы Глинский с фон Дорном чего-нибудь не учудили.

— А что, этот оракул действительно предсказывает судьбу? — спросил Анатолий Сергеевич, кося настороженным взглядом на внутреннее убранство храма.

— Только тем, кто искренне хочет узнать свое будущее, — охотно отозвался Кравчинский. — Вам это очень нужно?

— Пожалуй, нет, — поспешно отозвался следователь.

— В таком случае не смотрите на иероглифы, ибо один из них содержит информацию о вашем прошлом, настоящем и будущем.

Но Рябушкин все-таки не удержался и посмотрел, после чего поспешно прикрыл глаза рукой:

— И какова вероятность исполнения предсказания?

— А черт его знает! —Аполлон пожал плечами, оглядываясь по сторонам. — Интересно, куда же все-таки подевались наши коллеги?

— Возможно, проникли в ту дверь, — показал в дальний угол обширного зала Рябушкин.

— А почему в ту, а не в эту? — рассердился Кравчинский. — Здесь дверей не меньше десятка.

Тем не менее Рябушкин уверенно направился именно к «своей» двери, и друзьям не оставалось ничего другого, как последовать за ним, дабы не потеряться в этом грандиозном сооружении. Далее произошло нечто, весьма похожее на чудо. Исследователи совершенно неожиданно для себя оказались на проселочной дороге в двух шагах от «мерседеса», который еще совсем недавно был тарантасом. Катюша ойкнула и схватила Ярослава за руку. Кравчинский крякнул расстроенным селезнем, и только Рябушкин облегченно засмеялся. Похоже, для него возвращение в реальный мир не оказалось сюрпризом.