"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Изменение датировки этих городов из эпохи Соломона до времен омридов имеет огромное значение для археологии и истории. Оно удаляет единственное археологические доказательство того, что когда‑то существовала объединенная монархия, основанная в Иерусалиме, и предполагает, что Давид и Соломон в политическом плане были по сути горными вождями, чьи административные достижения оставались на довольно локальном уровне, ограниченным нагорьем. Что более важно, оно показывает, что, несмотря на библейский акцент на уникальности Израиля, на севере в начале девятого века до н. э. возникло горное царство совершенно обычного ближневосточного типа.

Забытый памятник правления омридов?

Теперь можно искать дополнительные примеры городов омридов в более отдаленных местах, далеко за пределами традиционных племенных наследий Израиля. Стела Меши сообщает, что в Моаве Омри построил два города, Атароф и Йахац, наверное, как свои южные пограничные крепости в Трансиордании (Рис. 16). Они оба также упоминаются в различных географических списках Библии, Атароф отождествляется с еще нераскопанным местом Хирбет Aтарус к юго — западу от современного иорданского города Мадаба. Йахац идентифицировать труднее. Он упоминается несколько раз в Библии как находящийся на краю пустыни близ Арнона, глубокого, извилистого каньона, который проходит через центр Моава — от восточной пустыни до своего выхода к Мертвому морю. Омриды по — видимому расширили свое господство до этого региона. А на северном берегу Арнона находятся отдаленные руины железного века, называнные Хирбет — эль — Мудайна, которые содержат все признаки, которые мы описали как типичные для архитектуры омридов.

Место, в настоящее время разкапываемое П. М. Мишель Девью из канадского Университета Уилфрида Лорье, состоит из большой крепости, построенной на вытянутом холме. Казематная стена охватывает площадь около 1 гектара и заканчивается шести — камерными воротами. Из оборонительных элементов присутствуют наклонный земляной вал и ров. Внутри огражденной территории находятся остатки монументального здания с рухнувшими изваяниями. Аэрофотоснимки места намекают, что весь комплекс был основан на искусственном насыпанном подиуме. Первый исследователь Иордании, Нельсон Глюк, который посетил это место в 1930–е годы, был настолько впечатлен общими чертами крепости, что он сравнил ее с огромным и знаменитым Замком Девы, городищем железного века в Англии.

Возможно ли, что эти отдаленные руины — это древний форпост омридов Йахац, упомянутый на стеле Меши? Может ли быть так, что при строительстве этого отдаленного пограничного форта инженеры и архитекторы омридов использовали типичные характеристики своих великих строительных проектов в северном царстве к западу от Иордана? Возможно ли, что, как и в случае с Самарией и Изреелью, они использовали сложные земляные работы и огромные подпорные стены, чтобы превратить небольшое поселение на вершине холма во внушительную крепость? Возможно, омриды были еще более могущественными, а их культурное влияние еще более далеко идущим, чем признано в настоящее время.

Сила разнообразия

Откуда взялись сила и богатство, чтобы создать и поддерживать это полноценное царство? Какое событие в северном нагорье привело к появлению государства омридов? Мы уже упоминали о том, что сравнительно ограниченные ресурсы и редкое население Иудеи делали бы весьма маловероятным то, что Давид мог бы добиться огромных территориальных завоеваний или что его сын Соломон был бы в состоянии управлять большими территориями. Но, как мы и говорили, ресурсы северного нагорья были гораздо богаче и его население было относительно большим. Кроме того, с разрушением ханаанских центров в низинах, возможно, во время кампании Сусакима, в конце десятого века до н. э., любой возможный северный лидер был бы в состоянии установить контроль над плодородными долинами на севере. Это соответствует тому, что мы видим в картине самых известных археологических находок, принадлежащих омридам. При расширении от первоначальной нагорной территории северного царства Израиля до центра бывшых ханаанских территорий в Мегиддо, Хацоре и Гезере, а также до территорий южной Сирии и Трансиордании, омриды выполнили вековую мечту правителей нагорья о создании обширного и разнообразного территориального образования, контролирующего богатые сельскохозяйственные угодья и шумные международные торговые пути. Оно было также, неизбежно, многонациональным обществом.

Северное Израильское царство соединило Самарийское высокогорье с северными долинами, интегрируя в свое государство различные экосистемы и неоднородное население. Высокогорье Самарии (основная территория государства и место расположения столицы) было населено сельскими общинами, которые культурно и религиозно идентифицировали себя как израильтяне. В северных низменностях (Изреельской и Иорданской долинах) сельское население в основном состояло из постоянных крестьянских деревень, которые на протяжении веков были тесно связаны с ханаанскими городами — государствами. Далее к северу находились деревни, более тесно связанные с арамейской культурой Сирии и с финикийцами на побережье.

В частности, большое и пестрое ханаанское население, которые выжило на севере, должно было быть интегрировано в административный аппарат любого полноценного государства. Еще до недавних археологических открытий уникальный демографический состав населения северного царства и, особенно, отношения между израильтянами и хананеями не ускользнули от внимания исследователей Библии. На основании библейских рассказов о религиозных потрясениях внутри царства омридов немецкий ученый Альбрехт Альт предположил, что омриды разработали систему двойного управления из своих двух главных столиц — с Самарией, функционировавшей в качестве центра для хананейского населения, и Изреелью, служащей столицей для северных израильтян. Недавние археологические и исторические данные указывают на прямо противоположное. На самом деле израильское население было сосредоточено в нагорье вокруг Самарии, в то время как Изреель, в самом центре плодородной долины, был расположен в области отчетливой ханаанской культурной преемственности. В самом деле, удивительная стабильность системы заселения и неизменное расположение маленьких деревень в долине Изреель являются явными признаками того, что омриды не пошатнули ханаанскую систему деревень в северной низменности.

Для омридов задача политической интеграции была особенно актуальной, так как в то же время в соседних Дамаске, Финикии и Моаве возникали конкурирующие государства, каждое с сильными культурными претензиями на группы населения, живущие на границах с Израилем. Поэтому, начало девятого века было временем, когда национальные и даже какие‑то территориальные границы должны были быть определены. Таким образом, строительство омридами впечатляющих крепостей, некоторые с роскошными помещениями, в вотчине израильтян, в Изреельской долине, на границе с Арам — Дамаском, и еще дальше следует рассматривать и как административную необходимость, и как царскую пропаганду. Британский библеист Хью Уильямсон охарактеризовал их как визуальное проявление силы и престижа государства омридов, направленное на то, чтобы произвести впечатление, внушить благоговение и даже запугать население как дома, так и вдоль новых рубежей.

Из всех ресурсов, которые имели в своем распоряжении омриды, неоднородное население было, пожалуй, наиболее важным из всех — для сельского хозяйства, строительной деятельности и войны. Не смотря на то, что трудно с большой точностью оценить население Израильского царства девятого века, крупномасштабные исследования в регионе показывают, что к восьмому веку до н. э. (столетие после омридов) население северного царства могло достигать около 350,000. В то время, Израиль, наверное, был самым густонаселенным государством в Леванте, с гораздо большим населением, чем в Иудее, Моаве и Аммоне. Его единственным возможным соперником было царство Арам — Дамаска в южной Сирии, которое, как мы увидим более подробно в следующей главе, ожесточенно соревновалось с Израилем за региональное господство.

Другие позитивные изменения из‑за пределов региона принесли значительную выгоду царству омридов. Их приход к власти совпал с возрождением торговли в восточном Средиземноморье, когда портовые города Греции, Кипра и финикийского побережья были вновь активно вовлечены в морскую торговлю. Сильное финикийское художественное влияние на культуру израильтян, внезапное появление большого количества сосудов кипро — финикийского стиля в городах Израильского царства, и (не случайное) утверждение Бибюлии о том, что Ахав женился на финикийской принцессе — все, кажется, показывает, что Израиль был активным участником этого экономического возрождения в качестве поставщика ценной сельскохозяйственной продукции и хозяином некоторых из наиболее важных сухопутных торговых путей Леванта.