Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"

Кидая знамена и оружия к орочьим ногам, на захватчиков родного города воины смотрели совсем не как побежденные. По крайней мере большая часть из тех, кто сегодня сдавался, явно не был ни побежден, ни сломлен. И это было ясно даже оркам. О чем Кагару доложили сразу же.

— Командующая, — обратился Кагар к Зувлок, нависшей над картой тоннелей, — разреши спросить, почему мы отпускаем столько сильных и здоровых мужчин, ты же не можешь не понимать, что это грозит нам огромными неприятностями в случае чего. Подпольные организации освобождения, листовки, памфлеты, теракты… Как только сюда явиться Имперская армия, или не приведи его под уздцы Шилок, Лесной Король, и даже до этого, у нас внутри в городе будут бунты и восстания. Нам все равно придется вешать их десятками, а рубить сотнями. Так чего ради мы их отпускаем теперь?

— Проявляем избирательное милосердие, Кагар.

— Не понимаю.

— Да я и не надеялась, что ты поймешь, — она устало вздохнула, — просто успокой орков. Их волнения мне сейчас не к чему. Цель нарьяма тут взять Даэдрахир, взять Рану и установить в нем власть нашей владычицы. Над кем властвовать, если все умрут? Город должен жить. Торговцы торговать, строители строить, в городе должно быть чего жрать, и что пить. Пока еще темные расы начнут стекаться сюда для жизни, сначала они будут приезжать только для торговли, надо организовывать рыночные площади, до того пока начнут открыть торговые дома и ряды. В общем до того момента пока сюда переселиться на постоянку первая гоблинская семья, или орки устроят тут свой первый клановый дом для торговли должно пройти время, и люди будут теми, кто не даст городу умереть до тех пор. Все тоже самое что и сейчас, но с налогами в другую казну, а управлять всем этим будет не лорд империи, а наместник Владычицы Теней в Ране.

— Да-да, это все понятно. Но Зувлок, еще раз говорю, будут беспорядки. Серьезные. Мы сами себе в тыл запускаем сейчас своих же врагов. Если не Лесной Король…

Зувлок остановила поток его сознания, движением руки.

— Мы же отпустили его родственника, так с чего ему являться?

-Нет. Ну мало ли…

— Кагар?

— Я просто помню этого засранца. Он очень гордый.

— И именно поэтому он и не станет спасать тех, кто его предал. И вообще при грамотном управлении люди вполне могут осознать, что власть Владычицы Теней куда приятнее, чем их лорда.

— Тогда мне жаль наместника. Кем бы она не была… Даже ели это будешь ты.

— О, Кагар, это так мило с твоей стороны, но я командующая всеми войсками нарьяма, если помнишь, — женщина просто-таки сочилась ядом, — Мое место в Оре Орон, и когда город и башня будут взяты меня, уверена меня быстро вызовут обратно в столицу. К моему даже сожалению. Я бы задержалась тут и посмотрела бы на то, что из этого выйдет.

— Так всех, кто засел в замке ты тоже собираешься миловать? Мне так и передать оркам, что Серебряная Ведьма пытается быть дипломатом.

— Нет. С замком мы поступим по рецепту твоей матушки, разве что жечь не будем, ведь там разместится совет наместника.

— Всех?

— Всех, без исключения, до последнего человека, мужчин, женщин, детей. Всех и каждого. Мы избирательно милостивы. Думаешь люди в городе любят аристократию, так вот мы кроваво их от нее избавим. Заодно покажем в красках, что бывает с теми, кто поднимается против нарьяма.

***

К утру в замке стало тихо.

Дети Шилок принесли ей поистине великую кровавую жертву. Уж кровью-то точно было залито все. На кухне и стены, и полы, и все поверхности были в крови кухарок, посудомоек, кухонных девок, и даже не преуспевшего в собственной защите мясника.

Лестницы, галереи, коридоры являли собой картину уже больше похожую на сражение, а не на резню, но все же и тут кровавые лужи чавкали под ногами, а кровавые брызги авангардным рисунком ложились на стены, а кое-где и на потолок. Другое дело, что умирали тут в основном стражники и мужчины с оружием. Нечеловечески быстрые дщери Шилок не нуждались в щитах при атаке в помещениях, они использовали все пространство с умом, прекрасно пользуя для своих засад балки перекрытий, выступы для укрытия от стрел, если защитники успевали возводить арбалеты, даже мебель, гардины, и гобелены шли в ход. Диваны вместо баррикад и таранов. Кресла вместо щитов. Рухнувшая габардина для отвлечения внимания. Итог все равно один, литры и литры остывающей крови.

Страшнее всего было в подвалах и залах, куда пытались спрятать высокородных леди с детьми. Вместо убежища такие залы превращались в бойню. Там убивали не мечами, там массово резали глотки женщинам, и пробивали сердца детям.

А еще были спальни, где добивали не спрятавшихся.

Нарьяма бесполезно умолять, просить, подкупать, уговаривать — верные своей Богине и своей Владычицы они беспощадны.

Стража замка, войны со стен, какие-то там священнослужители, той ночью не выжил никто.

Орки под стенами замка изображали осаду. Даже орудия проволокли по городским улицам и начали обстреливать замок. Однако в тот момент, когда защитников на стенах почти не осталось, на штурм они не пошли. То, что сейчас происходило внутри даже для них было бессмысленной и ненужной жестокостью. Естественно, на совести любого война были отобранные жизни мирных людей, но такие поистине кровавые расправы без выживших устраивались в маре только во имя Шилок. За такое орки боялись командующих армиями нарьяма, будь то нынешняя Серебряная Ведьма или почившая две тысячи лет назад Белая Смерть, как и каждую из Владычиц Теней. За такие вот приказы, отдаваемые без сомнения, выполняемые без промедления их уважали, и все-таки предпочитали не доверять. К ним и правда порой относились, как к смерти, величественной и беспощадной, однако в некоторых своих проявлениях предельно мерзкой.

Особняком среди нарьяма для орков стоял Кагар, и не потому, что он был мужчиной, и даже не потому, что был силен и умел в бою, хотя это тоже играло роль, но не основную, а потому что орки могли ему доверять. Он знал их законы, их правила, то, что для них невозможно по моральным принципам и никогда не спорил с этим. Орки не режут детей просто так, убивают в налетах и под горячую руку сражения, но никогда специально не нападают на женщин, спрятавшихся с детьми в подвале. Им это не по чести.

Именно по его слову орки смогли остаться в ту ночь за стенами.

Когда Зувлок озвучила ему свой план, он с ним согласился, да и сам участвовал в этом убое. Но также и возразил на ее желание втянуть в это орочьих налетчиков.

— Хочешь резни, давай устроим резню, зальем все кровью, завалим трупами, напугаем живых до полусмерти, и лет через сто услышим о Серебряной Ведьме замаравшей кровью младенцев свет наших лун, но до рассвета, пока все не будет кончено, не один орк не войдет в замок.

— Отчего же? Они вполне могли бы штурмовать стены.

— Тогда ты должна обещать жизнь беспомощным, Зувлок. Это ниже их чести, ты ведь знаешь.

— А ты знаешь, что, если им прикажешь ты, они сделают это. Они ведь подрядились слушаться тебя.

— Да, — Кагар кивнул, — и именно поэтому я им не прикажу. Запомни Зувлок, ты можешь резать женщин и детей во имя Шилок, я могу это делать по твоему приказу, ибо верен Владычице и нашей темной Крови, но требовать от орков нарушать законы их чести я не стану, а если сделаю, то предам их. Предательство ниже моего достоинства Зувлок. Выбор за тобой. Хочешь резню, не требуй орков.

***

Зувлок стояла за спиной молодой воительницы в одной из спален на верхних этажах башни, внимательно глядя той в затылок, молодая женщина видимо настолько погрязла в своих мыслях, что не услышала подходящую командующую. Картина перед глазами Серебряной Ведьмы разыгралась душераздирающая. В объятиях уже мертвой матери вопил человеческий ребенок, а у воительницы тряслись руки и судя по звукам она рыдала. И будь эта самая рыдающая воительница простой девчонкой Зувлок бы просто приказала убить, но она смотрела в затылок возможному будущему своего народа, борясь с собственными эмоциями над кричащим младенцем стояла Намарин, младшая дочь Намарок Владычицы Теней.