После развода: в постели с врагом - Лена Тэсс

class="p1">Но я не поворачивалась и даже не собиралась этого делать, если бы не почувствовала как на затылке натянулись волосы. Он схватил меня так сильно, что казалось хотел выдрать клок. Потянул наверх, так, что я сначала оказалась на коленях, потом уже уперлась пятками и вперился в меня своими шакальими глазами.

- У меня тут кровь, а ты за эту суку переживаешь?! Что за дрянь!

Перед глазами мелькнул револьвер. Исмаилов переложил его в целую руку и направил прямо на меня.

- Если ты не сделаешь как я сказал, то ляжешь рядом со своей вонючей псиной. Пошли.

- Но документы?

- Они вам больше не понадобятся. Я сделаю вам новые. Пошли я сказал!

Холодный металл уперся мне в район почки. Тупая боль пронзила бок.

Боль и страх. За себя, за Давида, за Герду.

Оглянувшись назад, я увидела ее взгляд, еще осмысленный, но уже на грани между реальностью и забытьем. Герда почти перестала издавать какие-либо звуки и все, что мне оставалось делать - молиться, чтобы эта девочка оказалась достаточно сильной и держалась до возвращения Захара. Она должна жить. Должна бороться.

Тигран нетерпеливо ждет, пока я перевязываю его кисть чистым кухонным полотенцем. Оно моментально пропитывается кровью. Подонок грязно ругается, дергает запястьем от чего ему еще больнее.

Злорадствую, но недолго.

Тигран выталкивает меня из дома не утруждаясь закрыть входную дверь. Прямо у порога стоит старенький Фольксваген Гольф.

- Где сейчас Давид?

- В школе, - вру глядя Исмаилову в глаза. Он ничего не понимает. Болевой шок, ненависть ко мне и безусловное чувство превосходства не дают ему возможности заподозрить меня в обмане. В его глазах я все еще глупая овца, которая не посмеет перечить мужчине. Слабая. Затравленная. Покорная. - У него сейчас последний урок.

- Тогда едем туда.

- На мне кровь.

Я развожу руками и только сейчас понимаю, что выскочила на улицу в тонкой кофте, забыв и куртку и шапку и холодный ветер быстро остужает разогретую адреналином кожу.

- Накинь мой плащ. Мы подождем его у ворот.

Тигран впихивает меня за руль, громко хлопает дверью, но ключ не отдает сразу и медленно обходит машину со стороны пассажирской двери. Он оглядывается, словно надеется встретить Горина и решить эту “проблему” сразу, не откладывая на потом.

Кажется, что именно на это он и рассчитывал, на эффект неожиданности и растерянность Захара и мою. Мы оба считали его мертвым. Мои опасения на этот счет развеял Макс Титов, но… почему? Как Исмаилову удалось одурачить всех? Был ли он действительно причастен к смерти Любы?

Что его связывало с Захаром? Возможно ответ на последний вопрос многое бы объяснил касательно моей находки в его кабинете - фото, досье, статьи, тонны информации про меня, про Давида и самого Тиграна. Их что-то связывало и вряд ли приятные и добрые воспоминания.

И имеет ли теперь это какой-то смысл.

Подонок, оказавшийся на соседнем сиденье сам сунул ключ в замок зажигания и повернул его.

- Лиля, давай без глупостей, - прохрипел он. Тон кожи с красного сменился на бледный. - Поехали.

Я медленно выжала газ, включила первую передачу и вырулила на общую поселковую дорогу. Давид был в магазине и я попросила его ждать там. Тиграну сказала, что он в школе. Насколько он мог подготовиться к визиту и как хорошо изучил местность?

Если я поеду не к школе, а к посту ДПС на выезде из поселка, как быстро он поймет что происходит? Пост заметный и надпись большими синими буквами видно издалека. Это плохой план.

Но у школы много людей. Можно поехать туда и постараться привлечь внимание кого-то из учителей, тогда они могли бы оценить и мой странный вид и неадекватного сопровождающего.

- Жена моя, ты так громко думаешь, - усмехнулся Исмаилов. Он сделал несколько непонятных движений рукой с револьвером, словно пытался в воздухе изобразить какую-то фигуру, но затем бросил это. - Послушай, Лиля, не делай глупостей и следуй строго намеченному плану. За то, что трахалась с другим ты еще получишь свое наказание, но если сейчас попытаешься меня обмануть и выкинуть какой-нибудь фокус, то мне придется обидеть ни в чем неповинных людей. У школы гуляет много детей, так ведь? Урок закончится и все они веселые и счастливые выбегут из центрального входа на улицу, чтобы отправиться домой. Дай им возможность дойти до дома, Лиля. В револьвере не так много пуль, но поверь мне - я достаточно меткий, чтобы каждая достигла своей цели.

Цепенею. Неужели он сделает это?

А что его остановит?

Слова настолько дикие и жестокие, но короткого взгляда на Исмаилова хватает, чтобы понять - он серьезно.

И я не смогу с этим жить. Не смогу думать о том, что подвергла опасности жизни чужих детей, что мое решение может навсегда отобрать у родителей их ребенка. Оборвать чью-то жизнь.

Ответ приходит в мою голову моментально. Перед развилкой дорог, одна из которых ведет к школе, а вторая как раз к магазину, есть мост через местную речку. К этому времени она почти обмелела и местами даже видно дно, но высота в высшей точке более десяти метров. Если я наберу достаточную скорость и направлю машину вправо, то мы без труда пробьем ограждение, которое давно требовало замены.

Гольф полетит вниз и мы разобьемся. Тогда Тигран никому больше не навредит. Ни нашему сыну, ни Захару, ни другим детям.

Вообще никому.

Возможно, что в этом есть смысл. Именно я должна проконтролировать и обеспечить смерть этого урода. Моя жертва не так уж важна, если мир избавится от Исмаилова. Все пройдет быстро. Главное не бояться.

Я кивнула сама себе, словно одобряя принятое решение. После ближайшего поворота я увижу нужную переправу, а значит это последняя минута моей жизни. Давид меня поймет и когда-нибудь простит. Горин тоже поймет, но не сразу. Отступать глупо и поздно… вот только…

Желтая шапочка и красная с синим куртка на пешеходной дорожке привлекли мое внимание. Боже мой.

Сынок. Что же ты наделал!

Давид шел один, вцепившись руками в лямки рюкзака. Тигран увидел его. Узнал.

- Тормози, Лиля.

И клянусь, клянусь я хотела надавить на газ и проехать мимо, но Дава тоже узнал меня за рулем. И меня, и отца. Он практически выскочил перед нами, широко размахивая руками. Исмаилов опустил стекло на пассажирской двери и до меня донеслись радостные возгласы сына.

-