Пламя любви - Барбара Картленд

— Это мое наследство, — сухо ответил он. — Оно не продается.

— Как знать, как знать — вы сами в курсе, какие нынче времена! — отвечал Леккер. — Мона, пойдем потанцуем?

— Лучше поищу Чар, — поспешно отозвалась Мона. — Она ведь здесь почти никого не знает.

— Свою подругу ты найдешь в столовой, — проговорил Майкл.

И открыл дверь жестом, который даже Джарвис Леккер не смог бы истолковать двояко.

Мона молча прошла по галерее; щеки ее пылали. «Что подумал Майкл?» — спрашивала она себя, содрогаясь от стыда и унижения при мысли о том, в какой неудачный момент его угораздило войти.

Неужели он теперь считает, что она принимает ухаживания этого грубого пошляка? Ведь увиденную им сцену трудно истолковать иначе.

Сама Мона, попадись ей на глаза Майкл с девушкой в укромном уголке, именно так бы и подумала… Кстати, вот вопрос: зачем он повел в башню Стеллу Ферлейс?

В дни их с Майклом ранней молодости, когда в Коббл-Парке постоянно устраивались вечеринки, башня была у всех на устах. Порой какая-нибудь влюбленная парочка пропадала из виду. Где их искать? Конечно, в башне! Приглашая туда Джарвиса Леккера, Мона совершенно об этом забыла; она просто была смущена и хотела любым способом прекратить неприятный разговор.

И как же теперь об этом жалела! С ужасом она понимала, что Джарвиса эта сцена совершенно не смутила — наоборот, он доволен собой.

Он уверен, что Майкл ревнует, и ощущает свое превосходство над ним. Как он и сказал, он всегда получает то, что хочет, даже если за это приходится драться, — вот и сейчас он готов драться с Майклом.

Мона вдруг почувствовала, что больше не выдержит. Сеть, сплетенная вокруг нее, затягивалась все туже, жить становилось все сложнее. С самого начала, когда Чар напросилась к ней погостить, надо было знать, чем это кончится!

Где появляется Чар, там вечно возникают недоразумения, ссорятся старые друзья…

«Сегодня же скажу ей, чтобы уезжала!» — поклялась себе Мона.

Вечер был в разгаре. Чар, со стаканом виски с содовой, присоединилась к компании летчиков, окружавших Линн, и что-то оживленно им рассказывала. Молодые офицеры смеялись, но как-то сконфуженно.

Должно быть, делится с ними какими-нибудь грязными историйками, подумала Мона, или отпускает ядовитые замечания о других гостях.

Несомненно, Чар умела быть занимательной и забавной, однако юмор ее был не того сорта, к которому привыкли в Литтл-Коббле, и вряд ли мог здесь всерьез кого-то привлечь.

Прощаться было еще слишком рано, так что Мона нашла глазами миссис Уиндлшем и подсела к ней.

— Потанцуйте со мной! — взмолился Джарвис Леккер, но она покачала головой.

— Если вам не трудно, принесите мне чего-нибудь выпить, — попросила она и повернулась к тетушке Майкла. — Я хочу побыть здесь.

— Отлично, мне как раз хотелось поделиться впечатлениями, — ответила миссис Уиндлшем. — До чего же приятно смотреть, как веселится молодежь! Говорят, счастлив тот, кто умеет радоваться чужой радостью как своей: старикам поневоле приходится осваивать это искусство.

Появился Джарвис Леккер с бокалом для Моны.

— Вам что-нибудь принести? — поинтересовался он у миссис Уиндлшем.

Та покачала головой.

— Ничего, благодарю вас, — ответила она. — Мистер Леккер, почему бы вам не пойти потанцевать с молодежью? Такому партнеру, как вы, любая девушка будет рада. А мы с Моной, как две старушки, посидим здесь и посудачим о гостях.

— Я лучше вас послушаю.

— Идите-идите, не отлынивайте! — настаивала миссис Уиндлшем.

К удивлению Моны, он послушался. Мона испустила нескрываемый вздох облегчения, а миссис Уиндлшем довольно рассмеялась.

— Дорогая моя, вы, оказывается, не так искушены в жизни, как я думала. Если еще не умеете обращаться с мужчинами такого рода, самое время научиться.

Мона слабо улыбнулась:

— Мне еще многому предстоит учиться. Теперь я понимаю, что совсем… совсем ничего не понимаю в жизни!

— Все мы рано или поздно к такой мысли приходим, — ответила миссис Уиндлшем. — Огорчаться тут нечему, и стыдиться тоже нечего. На самом деле это хорошо. Это значит, что мы достигли низшей точки и теперь у нас одна дорога — вверх.

Мона поняла, о чем говорит ее собеседница.

— Кажется, я веду себя очень глупо.

— Вовсе нет, — возразила миссис Уиндлшем. — Просто — по-человечески. Вы очень человечны, это мне в вас и нравится. И Майклу понравится, если вы не побоитесь показаться ему такой.

— Какой «такой»?

— Слабой, — ответила миссис Уиндлшем, и в глазах ее блеснул озорной огонек.

— Ну уж нет, такой радости я ему не доставлю! — отрезала Мона.

— Ох уж эта молодежь! — вздохнула миссис Уиндлшем. — Сколько гонора, сколько шипов и колючек!

— О чем это вы?

— Вообще-то о вас, моя дорогая, — ответила тетушка Майкла. — Что, не так?

— Может быть, и так, — ответила Мона. — Но вы даже не представляете… не представляете, насколько все сложно!

— Все кажется гораздо сложнее, чем на самом деле, когда мы отталкиваем протянутую руку друга. Вам, дорогая моя, нужна помощь…

— Мне никто не поможет! — отрезала Мона. Она вдруг ощутила, что больше не выдержит.

Невыносимо сидеть здесь и ждать, когда из галереи вернется Майкл. Ждать, когда он взглянет на нее и на лице его отразится неодобрение, быть может, даже презрение и отвращение… Мона вскочила на ноги.

— Мне что-то нехорошо, — быстро проговорила она, — но я не хочу никому портить праздник. Пожалуйста, скажите остальным, что я ушла домой. Пройдусь пешком — ничего страшного, проветрюсь.

Миссис Уиндлшем не стала спорить: один из ее принципов, пришедших вместе с опытом и знанием людей, состоял в том, чтобы не вмешиваться в чужие дела.

— Так и передам миссис Стратуин и мистеру Леккеру… чуть позже, — пообещала она.

Мона догадалась: старушка получит большое удовольствие, заставив Чар и Джарвиса Леккера гадать, куда она исчезла. Импульсивно она наклонилась и поцеловала миссис Уиндлшем в щеку.

— Вы прелесть! — прошептала она.

— Да и вы, милая моя, не так уж плохи. Уж точно лучше, чем сами считаете, — отвечала миссис Уиндлшем, заставив Мону глубоко задуматься.

Глава четырнадцатая

Взошла луна и озарила призрачным светом сказочную, почти нереальную красоту сельской Англии.

Над озером стелился легкий туман; он напомнил Моне австрийские озера с их туманами, что, казалось ей, в свете восходящей луны порой сгущались и принимали облик нимф или призраков.

Плотнее запахнув шубу, она двинулась вперед по аллее. В Коббл-Парк она приехала вместе с Чар, в машине Джарвиса Леккера, стоявшей сейчас у парадного подъезда вместе с двумя дюжинами других машин.