Куртизанки дорог - Борис Мишарин

А Вера перебирала свои мысли, свои впечатления, сравнивая с рассказами подруг по профессии. Граф слыл добрым, отзывчивым и ласковым клиентом, иногда помогающим девочкам в решении насущных вопросов. Никогда не брал денег за помощь и не давал в долг. Не врал и не возил на точки сбыта наркоты. Его железное «нет» невозможно переиграть. Нежный и чуткий мужчина, доставивший удовольствие. Но это клиент — пусть лучший… Маска внимания и послушности исчезнет с расставанием, желание неоплаченной встречи не замаячит на горизонте.

Сафронов вернулся в свой кабинет от непосредственного начальника немного расслабленным — два уголовных дела передали другому следователю, оставив в производстве одно. Забот поубавилось, но и ответственность возросла. Серийные убийства с маньяком раскрывались чаще заказных. Если бы на заказные бросали столько же людей, иногда сотни, не мешали противодействием большие начальники, то и этот процент мог вырасти хотя бы до половины.

Он понимал, что большого общественного резонанса не будет. Многие отнесутся к этому спокойно, а некоторые и с одобрением. Дорожные проститутки и наркоманки — кому нужны эти падшие и заблудшие овцы?.. Сами виноваты в своем общественно негативном и аморальном поведении. Но, это все-таки люди!

Необычное дело серийного маньяка… Никто не даст несколько десятков сотрудников для прочесывания мест преступления, не создадут огромную следственно-оперативную группу, но особо ущемлять не станут. Спрашивать будут жёстко — галочка по серийности начальникам необходима, как хлеб.

И Сафронов понимал все это… Считал делом чести раскрытие этих преступлений не для галочки, а для восстановления справедливой законности. Закон не сортирует людей на падших, обычных и не досягаемых. Люди, инструментом которых он является, иногда используют его по-разному.

Глеб пододвинул поближе, уже начавшие распухать, материалы уголовного дела. Закурил, собираясь с мыслями. Вспомнил последний разговор с Костей Пулковым и огорчился. «Неужели все опера так думают о прокуратуре? Что ж… сами даем повод. Некоторых из кабинета палкой не вышибить — все им принеси, найди и подай. Строчат кучу отдельных поручений, жалуются, что то и это опера не выполнили, жопу от стула оторвать не могут. Сидит такой следачок, корчит из себя начальничка и за дело совсем не болеет».

Сафронов вздохнул, открыл папку — подвести итоги, наметить дальнейшие действия. В кабинет ворвался запыхавшийся Пулков.

— Привет, Глеб! Чай есть?

— Есть, — сухо ответил Сафронов. — Наливай.

Пулков налил полную кружку, отпил несколько глотков, присаживаясь напротив следователя.

— Ты, Глеб, не обижайся…

— А я и не обижаюсь, — перебил его Сафронов. — С чего ты взял? Выкладывай — с чем пожаловал.

Пулков хмыкнул, покачал головой, но в прения вступать не стал и объясняться то же.

— Вам бы все выкладывать… ладно… Особенно и выкладывать нечего. Мурашка меня тут к себе приглашала, по этому… нашему делу.

— Какая Мурашка? — Удивился Сафронов.

— Мурашка, как Мурашка… Мурашова Диана Сергеевна.

— Ах, Мурашо-ова, — протянул Глеб. — Она-то каким боком здесь?

Не опер, а знает про Мурашову. Да и кто ее не знает. Костя улыбнулся.

— Соски к ней приходили, просили помочь. Обрати внимание, Глеб, не к нам и не в прокуратуру приходили. Не верят они в наши с тобой силы… не верят. — Пулков вздохнул тяжело. — А ей верят и надеются. И расскажут ей все — не как нам.

— Вот те раз… Почему к ней пришли? К нам не пришли — понятно. Почему к ней, а не к Испанцу, к его людям? Он же всем заправляет.

Костя допил чай, еще раз убедился, что не вся прокуратура знает подробности о Мурашке. Так… слышали немного о влиятельной даме… бизнесменше.

— Потому и пришли, — улыбнулся Пулков, — что эта самая Мурашка, когда-то давно, и была их мамочкой. На нее все соски пахали. Сейчас, конечно, этого нет, но она им покровительствует. И поверь мне — найдет этого ублюдка. Быстро найдет — не как мы, с годами.

— Ты сам-то понял, что сказал? — Спросил Сафронов.

— А ты на понял не бери, — ощерился Пулков. — Я то понял и знаю: вмешалась Мурашка — все, кранты маньяку. — Костя немного помолчал. — Не переживай, договорился я с ней. Поймают и сдадут нам. Будет тебе работенки куча — оформлять все процессуально правильно. Может и поймешь потом, что ни хрена серьезного прокуратура не может решить актуально быстро — аппарат не так настроен.

— Что с тобой происходит, Костя? — Поинтересовался Сафронов. — Ты какой-то… не в себе что ли? В последнее время.

— Ладно, Глеб, — отмахнулся Пулков. — Все нормально. Давай к делу.

— К делу так к делу. — Сафронов открыл папку. — Я допросил пару десятков шлюх. Тех, которые на дорогах стоят, кого найти сумел. Почти все убитых знают, но ничего существенного сказать не могут. Главное им неизвестно — с кем и на чем уезжали в последний путь девочки. Кто может мстить им. — Он помолчал немного. — Однако, проведенные экспертизы кое-что разъясняют. Все девочки, по крайней мере три последних, по которым и проводили экспертизу, ездили в одной и той же машине. На их верхней одежде обнаружены одинаковые частицы материала. Полагаю — это чехлы на сиденьях. Вот, возьми, ознакомься.

Сафронов протянул несколько листков.

— Да, Глеб, согласен. — Пулков вернул заключение экспертов. — Необходимо узнать где и когда этот материал поступил в продажу.

— В том то и дело, Костя, что уже пять лет данная ткань в продажу не поступала. Я узнавал. Как видишь, мы не только в кабинетах сидим и взятки берем, — подковырнул его Сафронов, — но и о результатах печемся.

— Обиделся все-таки. — Опечалился Пулков. — Не сердись, не про тебя говорил, не о тебе думал. Но факт есть факт… Извини.

Сафронов не совсем понял о каком факте идет речь — то ли о взятках, то ли о ткани. Тема, неприятная обоим, тяготила и он решил не раздувать ее, пропустить мимо ушей.

— И еще добавлю следующее, — продолжил Глеб, — у моего соседа «Волга» имеется, ГАЗ 3110, и чехлы такие же. Он покупал их восемь лет назад. Поэтому можно выдвинуть версию, что интересующий нас автомобиль ГАЗ 3110 и приобретенный маньяком восемь лет назад. Плюс-минус годик. Тебе, Костя, необходимо через ГАИ установить все «Волги» этих лет, стоящие на учете в городе, и осмотреть салоны.

Пулков внимательно смотрел на Глеба. «Какой все-таки башковитый мужик этот Сафронов. Таких надо ставить руководителями следственных управлений»… Много мыслей крутилось в голове, но вслух он произнес:

— Да-а, Глеб, подкинул ты мне работенки. Перелопатить сотни машин — не пуд соли съесть. Одно радует: хоть что-то сдвинулось с места, есть версии. Машины мы отработаем, полагаю, что интересных с десяток всего наберется. И образцы тканей на экспертизу возьмем. Но одному мне пахать не один месяц придется и от других дел меня никто не освобождал. Так что быстро результата не жди. Месяцев за шесть справлюсь… может быть.