Куртизанки дорог - Борис Мишарин

— Конечно не хуже. — Вера даже улыбнулась в знак примирения и улегшегося волнения. Теперь ее распирало любопытство — каким же Граф окажется на самом деле? Подруги рассказывали легенды, сами осознавая, что приукрасили, но признаться в этом — боже упаси.

Машина плавно катилась по асфальтовой ленте, петляющей то вправо, то влево, поднималась с бугра на бугор, пробиваясь сквозь обступившие с обеих сторон сосны, выскакивала на простор и неслась, словно ветер, оставляя за собой снежистую поземку. Чистый снег радовал и немного слепил глаза, привыкшие к городской саже. Зимний пейзаж хорош по особенному и радовал душу в теплом автомобиле.

Они подъехали к месту, Николай загнал машину в гараж, что б не маячила белой вороной. Никто из соседей не приезжал сюда зимой, лишь немногие следы от колес свидетельствовали о том, что кто-то все-таки проезжал здесь мимо.

Камин разгорелся быстро, уложенные заранее березовые поленца отдавали тепло. Но пока еще комната не нагрелась до комфортной температуры и Николай выставлял на стол привезенные продукты. Оглядывал Веру — для дорожницы была хороша, таких единицы — не замусоленных и чистых. Но все равно предложил сходить в душ. Она удивилась.

— Да, Верочка, электробойлер автоматически поддерживает заданную температуру и горячая вода всегда есть. Хотя стоп — пойдем в душ вместе.

Вера первая встала под струю воды, а он, наблюдая со стороны, медленно возбуждался и присоединился к ней чуточку позже. Мял груди, не обращая внимания на теплый «дождик», положил руки на плечи, слегка надавливая и опуская девушку вниз. Откинул лицо вверх, подставляя под струи воды, и задышал чаще.

Потом вытерся насухо, накинул махровый халат и предложил ей тоже самое. В женском халатике на голое тело она выглядела намного сексуальнее, чем в своих джинсах. Так и вернулись они в комнату, оба в халатах.

Николай налил в кружки пива, попросил Веру рассказать что-нибудь о себе.

Она отделалась дежурной фразой:

— Что рассказать, о чем?

— Чем занимаешься — в смысле профессии? Кулинар, моляр, продавец… Хобби какое-нибудь — вяжешь, шьешь, книги читаешь?

Разговор, как обычно, вначале не получался. Но Николай понимал и знал, что дежурные фразы вскоре перерастут в оживленную и интересную беседу. Скованность постепенно исчезнет и с каждым глотком пива вливается желание общения и раскрепощенности. Опытные путаны чувствуют и понимают ситуацию, не лезут в разговор со своими темами и ловко поддерживают его короткими фразами. Внимательно слушают и монолога вроде бы нет.

Вера отпила несколько глотков, решилась рассказать немного и о себе. Вымысел или правду — кого это интересует?

— Училась на продавца, работаю в магазине. Хобби никакого нет. Времени не хватает — телевизор посмотреть некогда. Ничего интересного. У вас наверняка жизнь полнее и лучше.

— Полнее и лучше говоришь? — Николай хмыкнул. — Ты мне вот что скажи — кому из двоих будет больнее и хуже? Первый — миллиардер. У него кошелек украли. Неважно кто и как. Главное — украли и там было тысяч… десять. Копейки… для него. Второй — бомж, которых возле каждой мусорки полно. У него тоже украли…. Десять рублей последних. Может он хотел хлеба купить, пива взять или сигарет. Неважно. Так кому из них больнее и горше — бомжу или миллиардеру?

Вера не задумываясь ответила:

— Конечно бомжу. У него последнее украли и даже хлеба купить не на что. А у миллиардера этих десяток — миллионы…

Николай загадочно улыбнулся.

— Не скажи, Верочка, не скажи… Естественно, для миллиардера десять тысяч даже не копейки — пшик один. Но, — Николай поднял указательный палец вверх. — У кого украли?.. Разве он привык, что бы у него крали? Сам факт, а не сумма денег — это вопиющее безобразие! Если молодой миллиардер — станет рвать и метать, а если старый… С ним и инфаркт может случиться. — Николай снова усмехнулся. — А бомжу что? Не было денег и нет. Жизнь приучила его к таким трудностям. Обидно, конечно, но у бомжа инфаркта не будет. Каждый переживает в душе по-своему и реагирует на факты по-разному. Так что горше все-таки миллиардеру будет, — подвел итог Николай. — Философия.

Вера, попивая пивко, уже с интересом смотрела на Николая.

— Правда, говорили девчонки, что вы все знаете и можете повернуть события с ног на голову…

Николай засмеялся.

— Знать все никто не может. И вот это — правда! А что такое правда, Вера?

— Правда? — Она удивленно пожала плечами. — Правда и есть правда. То, что в действительности было или есть.

Николай отхлебнул пива, разговор ему нравился и он садился на свой конек.

— Правда? Она по большому счету действительно — правда. Но, только по очень большому счету. А так — у каждого своя правда.

— Это как? — изумилась Вера. — Правда, ведь, одна…

— Не скажи… Людей много, государств много, народностей и расс много. У каждого своя правда. Возьмем, к примеру, то, что ты знаешь. Бог один и един. Зовут его по-разному разные люди — Христос, Аллах… Но даже в христианстве нет единения. Рождество католики справляют 25 декабря, а православные 7 января. И что получается — Бог два раза родился? Нет, не два раза. Отсчет времени у каждого свой. Но кто-то все-таки не прав. Мы, православные, абсолютно уверены, что Бог родился 7 января и это наша правда. У католиков рождество 25 декабря и это их правда. А по большому счету — кто прав? Каждый кричит — я!

Вера изумилась.

— Какой вы все-таки башковитый, Николай. Я никогда не задумывалась, знала про рождество католическое и православное, но не задумывалась. Значит нет правды, а по большому счету, как вы сказали, она есть.

— Правда всегда есть, — назидательно пояснил Николай. — Ее только нужно понять, узнать и усвоить. И не всегда она лежит на поверхности. — Он немного помолчал. — Вот вас часто менты забирают. Подъезжает экипаж на дороге и всегда одно и то же, по одному, накатанному принципу действуют. Поиметь от вас денежки и план по доставке нарушителей выполнить. Заплатила — гуляй. Не заплатила — соси. Ни то, ни другое — в отдел вези. При этом хамства, грубости и матов — хоть отбавляй.

— Да, это правда, так оно и есть, — поддакнула Вера. — Деньги вымогают, минет заставляют делать, бьют иногда и все равно в отдел возят, держат там до утра частенько.

— А вы, как послушные овечки — всегда готовы подоиться и трахнуться. В тигрятнике посидеть или полы помыть. — Подзадорил Николай.

— А что мы можем? Попробуй заартачиться — вообще засадят или изобьют сильно. У них все права…

— Какие к черту права? — Возмутился Николай. — Это вы своих прав не знаете. Деньги отобрать или трахнуть — это не права, это преступление, причем тяжкое. Почему в отделе держат всю ночь — личность им ваша не известна? Да они вас поименно знают, привозили не раз. В протоколах, если их вообще составляют, пишут ерунду всякую. Да, вы не святые и порядок нарушаете, появляетесь в общественных местах в состоянии наркотического опьянения, проституцией занимаетесь. Но это не уголовные преступления, а административные правонарушения. И менты с этим борются своими уголовно наказуемыми деяниями. И вот это правда, девочка! Правда заключена в не правде, не в правоте. Эти ментовские экипажи ППС и ОВО, постоянно охотящиеся за вами, стоят на страже порядка? Черта с два! На страже своего кармана они стоят. Если и стоят на страже порядка, то только не с вами.