Экспедитор - Игорь Негатин

   – Думай, – кивнул я и поднялся, – а я пока схожу к аптекарю, а заодно куплю нам что-нибудь пожрать.

   – Купи мне рома. Он дешевле, чем снадобья этих бездельников.

   – Обойдешься.

   39

   Вечером, незадолго до назначенного времени, я отправился в уже знакомую вам таверну. Посетители еще не собрались, а шлюхи и карточные шулера лениво бродили по залу, готовясь к трудовой ночи. Помятый служитель выметал за дверь осколки бутылок, пучки соломы и чьи-то выбитые зубы. Милое местечко. Просто душа радуется. Не успел подойти к барной стойке, как откуда-то сбоку появился грязный и давно не брившийся оборванец. Под щетиной виднелся старый, побелевший от времени шрам. Водянистые, потухшие глаза.

   – Сеньор Серхио…

   – Чего тебе?

   – Вам привет от сеньора Морено.

   – Рад это слышать. Что дальше?

   – Вы не слишком добры, – прохрипел он и криво усмехнулся, – а это не по-христиански. Не угостите стаканчиком бренди человека, который потерял пять пальцев в морской битве при Лироу?

   – Довольно! Заказывай, но уволь от сказок. Если клешню изувечили, то лишь потому, что полез не туда, куда положено.

   Он повернулся и направился к бару. Хозяин, не спрашивая, плеснул ему местного пойла и посмотрел на меня. Я вытащил из кармана монету. Парень жадно, дергая кадыком, выпил и отставил пустую кружку в сторону.

   – Храни вас Господь, сеньор! Спасли человека.

   – Давай ближе к делу.

   – У меня есть небольшая весточка.

   – Если она хорошая, то получишь целую бутылку.

   – Вы слишком добры. – Он усмехнулся, показав остатки гнилых зубов.

   – Итак?

   – Женщина, о которой вы беспокоитесь, жива.

   – Хорошее начало.

   – Я бы так не сказал. Не знаю всех подробностей, но ее держат неподалеку от Сантьяго.

   – Какая-нибудь усадьба?

   – Усадьба? – хмыкнул бродяга. – Нет, это не усадьба. Это монастырь.

   – Что?!

   – Монастырь доминиканских братьев.

   – Вот дьявол… – пробормотал я и потянулся за трубкой.

   – Увы, сеньор, но я вас предупреждал, что хорошей эту новость не назовешь. Эти люди не так богобоязненны, как может показаться.

   – Это уж точно. Где находится эта «святая» обитель?

   – В пяти милях к югу, сеньор. Туда ведет единственная дорога, так что не промахнетесь. Разумеется, – развел он руками, – если соберетесь туда наведаться, но уж послушайте моего совета, лучше бы вам этого не делать.

   – Что-нибудь еще известно?

   – Человек, который работает у них в саду, рассказывал, что пленницу держат в одном из домов, отведенных для нужд лечебницы. Вместе с прокаженными.

   – Час от часу не легче.

   – Возможно, я ошибаюсь, сеньор, но монахи могут наведаться и к вам.

   – Это еще зачем?

   – Кто знает… – Он развел руками и покосился на полки, где стоял десяток бутылок.

   Намек был настолько красноречивым, что я подозвал хозяина и приказал принести бутылку бренди. Собеседник благодарно оскалился.

   – Что еще известно?

   – Монахи любят бродить по городу и собирать разные слухи. Последнее время начали задавать вопросы о беглых каторжниках.

   – Как давно это случилось?

   – Пару дней.

   – Когда они приезжают в город?

   – Каждое утро. Привозят на рынок продукты. Ох и цены дерут… – Он покачал головой.

   – Но люди покупают.

   – Особенно богобоязненные старушки.

   Ну да, конечно. Перед глазами мелькнул образ нашей квартирной хозяйки. Она уж точно не преминет рассказать долгополым про двух странных кабальеро, один из которых – вот уж страсть господня – ранен и почти не встает с постели. Промолчит? Как бы не так! Выложит все, что знает, будто на исповеди! С почтительным придыханием и благочестивой миной. Потом будет хвастаться перед своими товарками, что к ее словам прислушиваются братья-доминиканцы. Ну и дела… Мы изрядно влипли.

   – Передай сеньору Хесусу мою благодарность.

   – Обязательно, сеньор Чатров. Кстати…

   – Что еще?

   – Он просил напомнить, что ваш срок истекает завтра вечером.

   – Помню.

   Расплатившись с хозяином, кивнул бродяге и направился к выходу. Монахи, значит… И почему я не удивлен? Ведь как чувствовал, что все не так просто. Вышел из таверны, бросил взгляд по сторонам. Мало нам неприятностей, так еще и местные святоши подсуетились. Скоро обложат, как волков. Обложат и погонят под выстрелы…

   Кривая улочка вывела в район набережной. Осталось пройти совсем немного, и выйду на бульвар, где любит прогуливаться местный бомонд. Не успел сделать и нескольких шагов, как в сумраке проходного двора мелькнули две тени. Будь они чуть медленнее, я бы их даже не заметил или отреагировал бы не так рьяно. Тем более что они назвали мое имя и пытались схватить за руку…

   Удар! Хороший такой удар! Дай бог не убить этого бродягу. Револьвер был при мне, но поднимать ненужный шум не хотелось. Прибежит патруль – разбирайся с ними потом. Нападающий хрюкнул и начал заваливаться на меня. Что это за нежности, сеньор?! Ухожу в сторону, где уже маячит еще один. Что это у вас в руке мелькнуло? Дубинка? Что за напасть! Разве мы так договаривались? Отнюдь! Извольте выбросить! Нет? Куда махаться? Не дай бог, зацепишь, дьявол косорукий! Ныряю ему под руку. Эх, может, это и лишнее, но рефлексы дело такое… Удар в колено! Да, это больно. Очень больно! Сейчас ты закричал, а немного позже и вовсе благим матом орать будешь. Перехватываю руку на излом. Хруст. Еще один удар – в кадык!

   Я не успел оглянуться по сторонам, как раздался свист. Свист и удар.

   Потом… Потом наступила темнота.

   Не знаю, сколько провалялся без сознания, но, когда очнулся, я обнаружил себя сидящим на стуле. Руки были связаны за спиной. Хорошо связаны, на совесть. Странно, но сначала вернулся слух, а уже потом увидел небольшую каморку, освещенную двумя лампами. Стол, несколько стульев. Незнакомый мужчина. Невысок ростом, одет в пыльный, видавший виды сюртук. Седая борода, усы и прищуренные поросячьи глазки. Лицо простое – отвернешься и забудешь. Он заложил большие пальцы за проймы жилета и покачался на каблуках, наблюдая за моим состоянием. Наконец удовлетворенно кивнул и хмыкнул.

   – Вы уж простите нас, Сергей Владимирович, за столь странное приглашение на беседу, но, как я изволил убедиться, уж слишком быстры вы на руку. Вам еще и слова не сказали, а вы сразу людей калечить, да еще таким хитрым способом… – Он покачал головой. – Сразу и не разберешь, а ежели в темноте, то и вовсе на чудо похоже. Пришлось стреножить, пока вы бо́льших бед не натворили.

   – Кто вы такие? – спросил я и поморщился. Голова просто раскалывалась.

   – Русские, Сергей Владимирович. Русские… Вот поэтому и сожалеем, по вечной доброте, что причинили вам некоторые неудобства.

   – Что вам угодно?

   – Сами-то из православных будете? Признаться, поначалу вас за одного из старообрядцев принял. Уж простите старика, но полюбопытствовал – носите ли крест да какой именно?

   Крестик на мне был. Простой, самодельный. Еще с чеченской войны. Тогда многие такие носили. На войне, как известно, атеистов не бывает. Его освящал сухонький священник с куцей седой бороденкой и вечно слезящимися глазами. Старичок подслеповато щурился, вглядываясь в наши закопченные и грязные лица, а потом кивал и благословлял на ратный труд. Может, это и прозвучит наигранно, но потерь после этого напутствия стало гораздо меньше…

   – Из православных? – не унимался мужичок.

   – Вам, любезный, «Отче наш» прочесть? Или встать да по сусалам съездить?

   Позади меня послышался шорох и раздался хорошо знакомый голос:

   – «Отче наш» не потребуется. Вы русский.

   – Вот уж обрадовали… – пробурчал я. – Добрый вечер, господин Курдогло.

   Он наконец вышел из тени. Мужичок, который начал допрос, сразу отошел в сторону и словно исчез. Талант у человека! Вроде вот он – никуда не делся. Стоит в нескольких шагах, а глаз не цепляется. Незаметен, мерзавец эдакий. Хорошая у них школа. Курдогло ему кивнул и присел на стул. Хорошо сидит. Правильно. Ногу на ногу не кладет, рук на груди не скрещивает. Только глазами ощупал, словно обыскал. Опытный.

   – Итак, господин Шатров… Или Чатров? Как вам более привычно?

   – Меня зовут Шатров.

   – Вот и славно. А то взялись, понимаешь, русские имена да фамилии на иноземный лад переиначивать. Ни красоты, ни порядка. Только вот незадача какая… – Курдогло полез во внутренний карман сюртука и достал лист бумаги. Развернул, сделал небольшую паузу и прочитал:

   – «Серхио Чатров. Каторжанин Анхело-де-Сорр, убежавший из места заключения во время недавнего пожара. За убийство приговорен к повешению, но по милости губернатора Базалет-де-Энарьо казнь была заменена пожизненным заключением». Надо же… – Он покачал головой. – Кого же вы, Сергей Владимирович, так приголубили? Особу королевской крови?