Запрещённая фантастика - Андрей Арсланович Мансуров

ты получила то, что положено – крокодилам в зоопарке хватило бы как минимум на полгода! Хотя – нет! Меньше. Потому что в тебе дерьма больше, чем мяса! А мозгов – меньше, чем у курицы! Да: ты – тупица! Толстая глупая сучка!.. И – дочь сучки!      Наверное, твою мать трахал какой-нибудь осел – нет, баран, там, в деревне – вот ты такая и получилась!..

Она с визгом кинулась к нему, нацелив в глаза выкрашенные кричаще-ярким красным лаком длинные ногти. На перекошенном лице застыло выражение омерзения и ярости – сколько раз он видел это выражение, но…

Но вот теперь – можно! Потому что кровь буквально кипит от выброса адреналина!

Изо всей силы он ударил в ненавистное лицо!

Хрустнул хрящ – нос сломался сразу! Потекла кровь из безобразных, заросших черными жесткими волосами пещер, которые его половина почему-то называла ноздрями! Дикий рев отразился от стен, наполняя его душу упоением: наконец-то!!!

Однако боль, кровь и перелом не отрезвили её, и она всё ещё пыталась достать его ногтями и ногами, воя и выплёвывая площадные ругательства. Правда, поскольку на ней не было туфелек с каблуками-шпильками, особого вреда ему это не причинило.

Теперь, уже расчётливо, он ударил её в живот – прямо в солнечное сплетение.

Со стоном она упала на пол, согнувшись так, что колени буквально доставали до подбородка. Вопить и ругаться она теперь не могла, раскрывая рот в тщетной попытке набрать хоть чуть-чуть воздуха, зато смотрела на него – так смогла бы смотреть не каждая змея! Впрочем, его Шайна – и не каждая. Вот повезло ему – досталась же… Такая.

Проедая огненным жаром, из самых потаённых глубин его отлакированной «Цивилизацией» натуры, высунул морду хищный и беспощадный Зверь! Он старался сдержать его… Пока. Но чувствовал – лицо побелело и перекосилось, а сердце стучит так, словно…

О-о! Это волшебное всеочищающее чувство – Предвкушение!

Подойдя к комоду, он открыл верхний ящик: ага!

Гранёная рукоятка так удобно легла в ладонь…

Ну словно уговаривала его – давай, Ханс!

И он, конечно, дал!..

Вот теперь – он не сдерживал никого!!!

Вперед, злобный Ханс! Покажи этой с-суке, кто хозяин в Доме!!!

Под его ударами она вначале орала, ругаясь и угрожая, затем, поняв, что никто не придёт, а он – не остановится, попробовала снова кинуться! Он отбился, пнув из всех сил в ребра, так, что слои жира наросшие на них, заходили ходуном. И исторгнув еще один нечеловеческий визг из ее перекошенного рта с кровавыми цветами губ…

После этого она попыталась спрятаться под кровать, переползя в спальню.

Оттуда он выволок её за ногу. Не-е-ет, «дорогая», так просто тебе теперь не отделаться! Он целую неделю сдерживался, терпя мелочные придирки и гнусные подколки, рискуя проявить копящееся возмущение и злость на работе, показав коллегам то, что показывать не имел права… «Асоциальные тенденции» ему в личном деле ни к чему!

Так что вот – пора расквитаться!.. С первопричиной его злости!

Он «обрабатывал» её до тех пор, пока ошмётки дурацкого халата и пеньюарчика полностью не отвалились, а спина и ягодицы «любимого сокровища» не превратились в один сплошной кроваво-красный пылающий рубец.

Но и после того, как она замерла на полу, уже только жалобно подвывая, и содрогаясь, он не успокоился.

Верёвки хранились во втором ящике комода. Он пинками загнал ее на «супружеское ложе». Она уже не сопротивлялась, знала – в запале он мог и убить!

Привязав её за руки и за ноги к стойкам кровати, словно морскую звезду, он продолжил обработку – теперь не спины, а передней части: отвислого живота, арбузных грудей, и жирных розовых ляжек! Шайна уже не вскрикивала – а только шепотом выдыхала: он знал, что ругательства и проклятья! Слезы вряд ли позволяли ей видеть его, но ему этого и не нужно: он сам бы не узнал того, кого показывало старинное зеркало в семейной раме…

Сам он продолжал бессвязно ругаться и орать: «Получи, с-сука! Тварь безмозглая! Мерзавка! Шлюха, б… провинциальная! На твою п… нужно не член, а дышло! Вот так! Будешь знать, кто в семье главный! От безделья совсем обнаглела!»

Правая рука устала – плечо двигалось с трудом, да и сустав… Чёрт с ними, солями.

Хватка кисти ослабла, и плеть выскользнула из вспотевшей ладони.

Он скинул костюм и брюки. Сорочка на спине и под мышками потемнела от пота. Не торопясь он повесил все в шкаф. Подумав, снял и трусы, оставив только майку – в ней ему было теплее.

Теперь Йоханссен, все еще сердито сопя, навалился на её беззащитное и трепещущее тело. Когда она попыталась что-то сказать, заткнул подлый рот кляпом – взял его с собой заранее, поскольку уже учёный. Расширившиеся от боли заплаканные глаза закрыл повязкой. Хмыкнул: а нечего!.. Будет еще она пялиться на него…

Вот так-то лучше, «дорогая»!

Попробуй теперь вякнуть, что у тебя «голова болит», или что тебе «сегодня не хочется!..» Или – любимая отмазка! – «Устала»! Интересно, от чего – наглая лентяйка?!

Слабые попытки Шайны освободиться кончились полной неудачей… Ха-ха!

От вожделения он зарычал. Рукой помог проникнуть вглубь своему…

Сам половой акт занял у него не более трех минут – слишком перевозбудился!..

Ф-фу…

Отвалившись на белую простыню, он уставился в равнодушный белый потолок.

Да, это стоило пятидесяти баксов!..

Он чувствовал, как по морщинистому лицу расплывается глупая довольная улыбка – ах, где это беззаботное детство, когда он мог себе позволить открыто выражать радость! Да и всё остальное, что накипало на незакаленном условностями Социума сердечке!..

Ладно, хватит разлёживаться, он уже отдохнул. Снял «нервное…»

Брезгливо пнув на прощание замершую жирную задницу, он прошёл в ванну.

Под тугими горячими струями он смог даже напевать – куда ушло все напряжение последних трех дней… Полотенцем растирался свирепо – до жара!

Костюм уже оказался высушен, запах пота – удалён, и брюки – поглажены. Ну ещё бы – «всё включено!» Сервис, «достойный наших Клиентов!»

Спускаясь в лифте, он придирчиво изучил себя в зеркале: совсем другое дело! Глаза горят, улыбка в пол-лица, осанка – словно стала горделивей! Даже морщины словно разгладились…

Он вернул ключ, чуть кивнув в ответ на неизменный вопрос:

– Благодарю, мистер Картер. Всё великолепно. Как, впрочем, и всегда!..

– Рад слышать! Всегда к вашим услугам!

Единственное неудобство посещения Дома было связано с автомобилем.

Приходилось новенький престижный «Вольво-тираннус» оставлять за добрых четыре квартала – ближе места для парковки обычно найти не удавалось, несмотря на многоэтажную подземную стоянку. Платную, разумеется.

Да оно и понятно: это