Высокое погружение - Марина Даркевич

class="p1">…Через минуту она целовала нежное юношеское личико, влажное, пылающее, пахнущеё её собственным наслаждением.

– Нет-нет, подожди, – шептала она, пресекая любые попытки Дениса овладеть ситуацией. – Дай мне развернуться. Сейчас мы с тобой сделаем примерно то же самое, но по-другому… Пик наслаждения юноши оказался столь силён, что Денис закричал в голос. И это было так неожиданно, но до того сладко и хорошо, что женщину вмиг накрыла вторая волна наслаждения. Её стон был похож одновременно на смех и плач, но если то был плач, то несомненно от счастья. Несколько слезинок потекли из уголков глаз.

– Боже, что это было? – простонал Денис, когда Светлана сползла в сторону и, устроившись рядом, обняла его и прижалась своей влажной щекой к горячему лицу юноши.

– Это было всё, – выдохнула Света и поцеловала Дениса в слегка распухшие губы, мягкие, как у настоящей девушки. – Теперь ты наденешь то, что сейчас на мне, а я покажу тебе, что лежит у меня в сумке.

*  *  *

Караульщики едва не прозевали подходящую к подъезду девушку. Эсон крепко спал почти целый час кряду. Теперь он ещё и захрапел, задравши бороду. Махмуд недовольно косился на приятеля, позёвывая. Будь его воля, он уж давно бы плюнул на все эти матримониальные игры. Пусть Зульфия выходит замуж за кого хочет – русского, еврея, киргиза, лишь бы только человек хороший был. И умный. А то с этим болваном она намучается ведь… Стоп! А это кого шайтан несёт?

При тусклом свете фонарей Махмуду была отчётливо видна женская фигура, одетая в мешковатую куртку с капюшоном и широкие брюки. Ростом, походкой, осанкой она очень напоминала Зульфию… И возраст вроде подходящий. Появившаяся казалась предельно уставшей, а большая сумка на плече явно была не из лёгких. Девушку покачивало. Но что интересно – она подошла к тому же самому подъезду, в котором скрылись актёры-любовники, и начала открывать наружную дверь ключом.

Повинуясь интуиции, Махмуд растолкал Эсона.

– Чего тебе?

– Смотри туда! Как есть моя сестра!

– Ты уверен? Предлагаешь выйти и разобраться?

Пока приятели перебрасывались репликами, девушка скрылась из виду. Дверь подъезда захлопнулась.

– Видишь, на какой этаж она поднимается? – спросил Махмуд.

– Вижу. В подъезде лампы яркие… Четвёртый, вроде. И налево… Странно, та же самая квартира…

– По-моему, эта девчонка и есть моя сестра!

– Но за каким шайтаном она пошла в ту квартиру, где сейчас наверняка спят или всё ещё кувыркаются те двое?

– Не знаю, – растерянно пробормотал Махмуд. – Но тогда нам точно надо оставаться тут и ждать, кто выйдет.

– Ну и хорошо. Теперь ты будешь спать?

– Нет-нет, погоди… Мне кажется, кто-то сейчас вылетит обратно, – усмехнулся Махмуд. – Я не знаю, кто из этих людей кому и кем приходится, но, сдаётся мне, они все вряд ли сейчас обрадуются.

– Значит, будут скандал и драка, – с уверенностью согласился Эсон.

…Зульфию ожидала полная темнота в квартире – ну и это было вполне понятно: чего бы Денису не залечь спать к полуночи! Однако довольно громкий, хотя и невнятный шум, доносящийся из комнаты, говорил о том, что Денис вряд ли спит. А тусклый голубоватый свет наверняка испускал экран телевизора – вот только обычно он мерцал намного ярче… Фильм какой-то смотрит Дениска? Эротику, что ли, судя по звукам?.. Да, но разве это кино, провалиться и треснуть?!

Нежные и страстные вздохи уж точно воспроизводил не динамик телевизора. К тому же скрип и постукивание кровати были подозрительно знакомыми. Зульфия уже не сомневалась, что на их лежбище кто-то весьма энергично занимается любовью, но Денис ли был там? Сладко охали и ахали как будто две девушки. Ерматова сразу же решила убедить себя, что так оно и есть, и Денис вздумал сдать квартиру двум подружкам для интимных встреч. Но внутренний голос одёрнул – не надо себя обманывать. И всё же она ещё надеялась, что женский голос – низкий, с придыханием пришёптывающий: «Солнышко моё, Диночка, девочка моя сладкая, шлюшечка любимая» вряд ли мог адресовать подобные слова её парню, её собственному молодому человеку!.. И что он, её парень, ну никак не может постанывать точно девочка, приговаривая: «Да, да, сильнее, глубже, ещё глубже!»

Может. Ещё как. Зульфия отлично знала, что когда Денис в самые пиковые моменты кричит и стонет точь-в-точь как девушка. Иногда Зульфию это веселило. Порой возбуждало. Но в последнее время, после погружения молодого человека в женскую роль, коробило и даже немного злило. Похоже, Дениска погрузился излишне глубоко… Но надо же, он хочет ещё глубже! Чем они там занимаются, паскудники?!

Сердце девушки словно сковало ледяной коркой. Да, она в последние несколько дней всё более отчётливо понимала, что интимная жизнь у них с Денисом дала трещину, но… Каким же надо быть поганцем, чтобы в её отсутствие привести в квартиру другую женщину и заняться с ней любовью в их постели! Нет, это оставлять нельзя… Что, у вас всё готово? Ладно, считайте, что я такая благородная вся из себя, даже кайф не сумела вам поломать… Хотя стоило бы!

– Ну что… не ждали?! – громко объявила Зульфия, скидывая с плеча сумку и по-хозяйски вваливаясь в комнату.

Не ждали. По углам кровати полусидели двое, слегка подскочив. Обоих Зульфия отлично знала: ну, насчёт Дениса ошибки быть не могло, а кто вторая? Актриса из их театра? Во имя аллаха, справедливого и милосердного, она же старше его по меньшей мере вдвое!.. Но какая роскошная, породистая лошадка! Оба были почти без одежды… Почти, да. Ноги Дениса обтягивали чёрные чулки, да не просто чулки, а с подвязками и на кружевном пояске! Бёдра же этой пожилой леди обхватывали несколько ремешков, и на них крепился (теперь хоть шайтана вспоминай!) задорно торчащий вверх имитатор мужского члена.

У Зульфии закружилась голова от стыда, злости и странного чувства – непонятного, необъяснимого. Ноги девушки подкосились, и она рухнула в кресло. Ей хотелось и плакать, и смеяться одновременно – ведь со стороны всё это действительно выглядело достаточно смешно.

– Зульфия, – пробормотал в отчаянии Денис, набрасывая один край одеяла на бёдра женщины, другим пытаясь прикрыть свои ноги.

– Верно. Меня так зовут, – девушка хихикнула, но тут же зажала руками рот, опасаясь, что скатится в истерику. Но секунд через пять она продолжила:

– Надеюсь, сейчас ты не станешь говорить, что я что-то неправильно поняла, и всё такое?

– Не стану, – тяжело выдохнул Тилляев. Он с трудом узнавал Зульфию, которая обрезала волосы и выщипала брови, но сейчас вряд ли был хороший момент, чтобы задавать вопросы про её новую внешность. Момент был