Самая красивая девушка в могиле (ЛП) - Триана Кристофер

Селеста оттолкнулась от стены, как будто двигалась по грязи. Теперь её глаза были полностью чёрными, её кожа побагровела от трупного окоченения. Она вытащила деревянный кол из груди и потянулась к углублению, которое он оставил под её грудиной. Сила её кулака раздробила её грудную клетку, и она копала глубже, пока не нашла то, что хотела, затем вырвала кусок лёгкого из груди.

На полпути к стене Обри внезапно ожила, дёрнувшись, когда она упала, как марионетка. Её пальто распахнулось, и она сорвала с себя окровавленный бюстгальтер, чтобы нащупать след от удара, затем оторвала раненую грудь от тела и позволила ей упасть на пол, где она быстро разложилась. Она потянулась внутрь себя и сломала ребро, затем использовала его, чтобы прорубить путь из своей груди.

Старые трупы присоединились к новым в ритуальном самоистязании. Кости ломались, а омертвевшая кожа слезала. Перхоть с тела падала вниз, порхая, как бабочки в луче прожектора. Музыка достигла крещендо, которое сотрясло склеп, и радостные возгласы толпы были подчёркнуты отчётливыми криками боли.

Гортанный голос крикнул сверху.

- Поздравляю, Белла!

Она подняла глаза как раз в тот момент, когда Роуз спустилась с потолка.

Белла отступила, но её мать сказала ей, что всё будет хорошо, что всё почти кончено. Улыбка Роуз удвоилась, её порезанная шея открылась, как будто для пения. Её шея полилась кровью, обдавая её, когда она просунула кулак в рану на горле. Она вывернула руку так, чтобы её локоть был направлен вверх, затем засунула предплечье в пищевод. Толкнув его сильнее, плечо Роуз вывихнулось с громким щелчком. Белла заплакала, когда её подруга изогнулась, Роуз сломала себе руку в нескольких местах, чтобы протолкнуть её в горло. Её грудь вздулась и покрылась рябью. Кровь капала из её рта. Невидимые вещи треснули внутри неё, когда её глаза закатились, и матери Беллы пришлось поддерживать свою дочь, чтобы она не рухнула в ужасе.

Медленно, Роуз вытащила свою искривлённую руку из своих внутренностей, держа в руке большой кусок красного мяса. Нити плоти свисали с него, как измельчённые трубки.

Это было сердце Роуз, и Белла наконец смогла закричать.

Мёртвые девушки собрались вокруг Роуз, добавляя свои собственные части тела к сердцу и деформируя его форму. Ребро Обри пронзило мышцу. Лёгкое Селесты срослось с ним. Плоть Саванны затвердела в основание, а глаз Марни застрял в центре мяса, как драгоценный камень. Кости других потерянных девушек были усеяны скульптурой, образуя гротескную тиару. Роуз подняла её над головой Беллы, и та была слишком парализована страхом, чтобы бежать, и хотя слова Роуз были искажены, Белла поняла, что она сказала.

- Поздравляю мою лучшую подругу.

30.

Они добрались до склепа.

Белла оглядела странную бетонную комнату, сбитая с толку и растерянная. Когда она и её друзья впервые вошли в склеп, там был только один длинный, спускающийся коридор. Она ведь раньше не видела этого места, не так ли? Предполагалось, что там будет много проходов, ведущих в склеп и из него. И всё же она узнала дверь. Кусок фанеры, который Роуз положила в косяк, всё ещё был там. Иллюзии Мэдлин обманывали их с самого начала.

Белла хотела снять окровавленную тиару, но мама велела ей не снимать её, пока они не сбегут. Она, похоже, считала важным не опозорить корону. Белла сделала, как ей сказали, отчаянно нуждаясь в каком-либо руководстве. Она была слишком измотана и травмирована, чтобы держать свои суетливые мысли вместе. Они упали в объятия друг друга, прежде чем кто-либо из них смог что-то ещё произнести. Но скоро всё это закончится. Это была финишная черта, их выход в нормальный мир. Белла задумалась, будет ли он когда-нибудь снова нормальным? Будет ли дом обеспечивать тот же комфорт, что и раньше, даже под сокрушительным весом всего, что они приносили с собой? Она пережила этот кошмар. Теперь ей нужно было пережить его воспоминание.

Когда она увидела, что дверь в склеп всё ещё открыта, слёзы облегчения покатились по щекам Беллы, но внезапное движение в углу напугало её. Она вздрогнула, вспомнив медведя, но появился маленький белый свет, за которым последовал знакомый голос.

- Белла? - спросил мужской голос.

Холли посветила фонариком в сторону звука.

- Кто там?

Глаза Беллы расширились. Перед ними стоял парень Роуз, Тайсон, подняв руку, чтобы защитить глаза от яркого света. Белый свет, который она увидела, был светом телефона, которым он пользовался, чтобы видеть свой путь через склеп.

- Слава богу, - сказал Тайсон. - Я так рад, что нашёл вас. Я всю ночь осматривал это кладбище.

Белла только уставилась на него, и волосы на ее шее встали дыбом.

- Где Роуз? - спросил Тайсон. Когда Белла и её мать не ответили, парень шагнул вперёд. - Боже, ты ранена? Всё в порядке. Я пришёл за вами.

"Пришёл за вами, - подумала Белла. - Я сейчас. Белла, я сейчас!"

Слова больше не вызывали в памяти воспоминание о том, как Тайсон шептал их ей на ухо, когда они занимались дешёвой любовью в ванной. Теперь они напомнили ей о последнем разе, когда она слышала их, внизу, в темноте туннелей, где её желание к Тайсону было использовано против неё, и отвратительный призрак появился из тени, её мёртвые пальцы потянулись к Белле.

"Это ещё не конец, - со страхом поняла Белла. - Она не закончила со мной".

Иллюзия Тайсона приблизилась.

- Где Ро...

Белла не дала ему договорить. Нож сверкнул, когда она вонзила его ему в живот. Он ахнул. Её мать вскрикнула. Когда Тайсон попытался схватить её, она снова ударила его ножом, прямо под пупком, затем опустила нож вниз, вскрыв его внутренности. Она ожидала, что появится тень Мэдлин Голдман, показывая, что это была повторная уловка, но чёрная пустота её лица так и не заменила бледное лицо Тайсона от шока. Кровь хлынула по руке Беллы и забрызгала её ботинки.

- О, Боже, - прошептала она, когда Тайсон рухнул.

Тайсон сплюнул красным. Он схватился за живот, но терял слишком много крови, чтобы это имело какое-либо значение.

- О, Боже! - сказала Белла, когда наступил новый ужас. - Тайсон?

Когда осознание её роковой ошибки поразило Беллу, её мать забрала нож. Не говоря ни слова, она подошла к Тайсону и ударила его в ярёмную вену, прикончив его.

- Нет! - закричала Белла.

Мама взяла её руки, обе скользкие от крови.

- Пойдём.

- Но...

- Но ничего. Слишком поздно. Никаких доказательств. Никаких свидетелей. Никаких выживших.

* * *

Когда они добрались до машины, уже забрезжил первый намёк на дневной свет.

Холли запечатала склеп, оставив парня Роуз истекать кровью в темноте в одиночестве, несмотря на возражения её дочери. Не было никакой необходимости пускать его в лабиринт. Мэдлин заберёт его для своего склепа, не оставив никаких следов.

Холли не была уверена, почему Белла напала на мальчика. Может, это были просто нервы и замешательство. Может, она думала, что он был одним из странных трюков склепа. Они могли бы обсудить это позже - если бы вообще осмелились поднять этот вопрос.

По пути из склепа Холли вернула нож Белле и повела её к стене прямо за гробом Мэдлин Голдман.

- Вырежи что-нибудь, - сказала она ей, всё ещё пытаясь говорить с разбитым ртом. - Тебе нужно что-нибудь написать для следующих участников. Маленькая подсказка или намёк на то, что должно произойти.

Белла ошеломлённо посмотрела на неё, но поднесла лезвие к стене и выцарапала на нём два слова как раз там, где появились ворота в лабиринт.

Никаких выживших.

Они ехали домой в тишине. Белла держала тиару на коленях, зная, что лучше не бросать её в лесу, где её кто-нибудь может найти. Она плакала, когда они спускались с горы, но теперь она, казалось, выплакала всё, хотя горе висело вокруг неё, как петля палача. Её затравленный взгляд был болезненно знаком Холли. Она видела его в зеркале десятилетиями. Она положила руку на голову дочери, затем провела ею по её шее. Ласка пробудила что-то в Белле, и она положила голову на плечо Холли.