Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты - Андрей Алексеевич Молчанов

на судимости гостя, в глазах уголовников, связанных, чувствовалось, давними узами темных и кровавых дел, он являлся залетным чужачком, расходным материалом, кому в случае необходимости без лишних объяснений, как барашку, перехватят ножом горло.

Витька уже начал терзать отчетливый страх, однако бежать куда-либо представлялось еще опаснее, нежели пребывать в бандитском логове. Да и куда бежать? В свой деревенский дом, чей адрес был известен Чуме?

Приходилось ждать, оглушая страх водкой и блудом.

Чума навестил квартиру под утро третьего дня этой пьяной разухабистой неволи. Был он сосредоточенно суров, нетороплив в словах и в жестах.

Усевшись на диване, глотнул минералки из поданной Веслом пластиковой бутылки; сморщившись, сплюнул на изгвазданный ковер с блеклым, едва различимым узором:

— Левак, сода с солью… Чем, сука, травишь?! — И наотмашь отбросил бутылку в невозмутимую морду подчиненного. — Сок принеси… — Затем, помедлив, обратился к Витьку: — Ну, пробили мы твою историю. — Выждал паузу. Затем зловещим тоном спросил: — Добавить к ней ничего не желаешь?

Мысли Витька сразу же заполошно обратились к проданному соседу пистолету.

— Ну-у… разве… Пушку одну я продал, — сказал, стараясь придать голосу развязную уверенность. — Хотя — какая там пушка! — недоразумение житейское… Газовик, под мелкашку сляпанный…

— Во, видишь как… Выплывают новости! — заметил Чума и совершил глубокий глоток из принесенного ему пакета с соком.

— Так ведь имел право! — позволил себе дерзость Витёк.

— Ну… — Чума поиграл задумчивыми морщинами на лбу, — может, оно и так, свое продавал… Но только есть тут одна заковыка, к ней еще воротимся, и не на полусогнутых… Воротимся! — пообещал со значением. — А пока вопрос: с бабками вы как решили? Поровну разъехаться?

— С какими еще бабками? Кто с кем решил? — Витёк возмущенно привстал со стула, но тут же, ощутив на плечах чугунные длани вставшего за его спиной Весла, опустился на место, положив руки на бедра, как послушный школьник.

— Вот и еще новость, — констатировал Чума лениво. — Про бабки, ты, значит, не в курсе…

— Да… вообще! — выдохнул Витёк недоуменно.

— Тогда объясню, — продолжил Чума вдумчиво. — Кореш твой — не дурак парень, свинтил из мусорской не только стволы, но и бабки. Хорошенькую, скажу по секрету, сумму! Одних рубликов — целый мешок. Они же там экспертизу, оказывается, проводят, мусора эти… — пояснил, обратившись к замершему за спиной пленника Веслу. — Волыны, купюры… На все руки мастера! Вот. А ты, Витюха, значит, мешка этого в помине не видел? Ась? — Поднес глумливо ладонь к уху.

— Еще раз говорю… — с пламенной интонацией начал допрашиваемый, но Чума, лениво отмахнувшись, перебил:

— А я верю… Чего тебе врать? Коли срубили вы бабки, то какие у меня претензии? Никаких. Орлы, да и только! А вот коли не знал ты про купюрки, то чего же выходит? Выходит, что кореш твой тебя вообще влегкую поимел, так?

— Ну да…

— А тогда мы тебе, Витёк, поможем… — произнес Чума, загадочно и жутковато осклабясь в гнусной своей улыбочке. — Поможем вернуть долю. Так? Или сам с корешем разберешься?

— Да за такой «развод» его, крысу, в тисках прессовать надо по квартальному графику! — с чувством проговорил Витёк. — Ну я его!.. Не, — поправился, — конечно, вместе с тобой прищемим гниду, это — ясно…

— Тогда, Весло, наливай, обсудим проблему. — Чума вновь преисполнился озабоченности. — Куда же хрен этот мог подевать бабки? Ты в сумках его хорошо смотрел?

— Я ж их к себе забрал, он пустой из тачки вышел!

— Ну, будем! — Чума выпил на одном дыхании поднесенный стакан водки.

Примеру его последовал и Витёк. Через полчаса, заискивающе глядя в бестрепетные глаза уголовников, он, прижимая ладони к груди, проникновенно рассуждал заплетающимся языком:

— Ты мне, Чума, верь! Это кто такой, Леха замотанный? Фуфель, лох ухищренный… А мы же свои пацаны, мы же друг с другом, как это… Не видеть мне белого света! Все по понятиям, правильно?

Чума коротенько и покладисто кивал, то и дело с презрительной хитрецой подмигивая в сторону ухмыляющегося покровительственно Весла, но данной мимики бандитов, позволяющих выслушать себе подлизывающегося к ним никчемного прилипалу, Витек не замечал. Им руководило только одно желание: заслужить расположение окружающих его упырей.

К обеду к дому подкатили вызванные Чумой две машины с подчиненными ему братками, Витьку дали несколько минут на сборы, и, наконец, щелкнул за его спиной замок проклятого притона…

А вскоре понеслось перед его глазами знакомое шоссе, ведущее домой, в деревню. Только суждено ли ему войти в свой дом? От вероломного и кровожадного Чумы он ожидал любой пакости.

Витька пробирал озноб. Опьянение ушло, и мелькали в голове вопросы: что будет? Как пройдет разговор с Лехой? Даст ли Чума денег? Ведь ни о какой обозначенной доле речь не велась… И, чувствуется, неспроста! Ох, неспроста! Значит, не видать доли… Но лишь бы так! Главное — остаться живым. А это — еще вопрос!

Словно читая его мысли, сидевший рядом с ним с устало прикрытыми веками Чума, медленно произнес:

— С долей твоей разберемся на месте. Чего пока делить? Фраер слово скажет, от слова и плясать станем… Так?

— Это понятно… — пробормотал Витёк.

— Теперь. Второй фраер на месте будет? Тот, у кого пушка? Газовик этот?..

— Должен…

Больше за всю дорогу Чума не проронил ни слова, пребывая в какой-то отстраненной осовелой полудреме и лишь изредка шевеля, как сонный сом, своими бледными, в отторочке мелких шрамиков, губами.

А в голове поникшего Витька отчаянно стучало:

«Когда же все это кончится?!»

Машины оставили в лесных кустах, рядом с задними дворами поселка, к которому прошли по утоптанной глиняной дороге, вившейся через лужок. После огородами пробрались к Лехиному дому.

Хозяин в надетом на голое тело рабочем драном комбинезоне, стоял у притороченного к бревенчатой стене сарая верстака под кривым навесом и разбирал, орудуя гаечными ключами, бензопилу.

— Кто еще в доме? — шепотом спросил Чума Витька.

— Вроде, жены его нет… — пробормотал тот, глядя на пустое высокое крыльцо с перекинутым через перило полотенцем. — И дочери тоже, кажется… На ферму, видать, подались…

— Ну, проверь! — подтолкнул его в спину Чума.

Витёк, выйдя из-за куста сирени, открыл заднюю калитку. Обронил, направляясь к сараю:

— Здоров, Леха! Один?

— Ну… — настороженно оторвавшись от пилы, произнес тот.

— А куда бабы ушли?..

— Известно куда, коров доить, у нас тут Тверских улиц нет… — отозвался Леха неприязненно. — Чего приперся?

— Да вот выяснить… — Витёк почесал затылок. — Какие новости… Вообще…

— Москву имеешь в виду? Не был еще там! — Леха вновь обратился к пиле.

— А вот у меня новости есть… — Витёк приглашающе махнул рукой.

В тот же миг бандиты цепочкой вошли через калитку во