Индийский веер - Виктория Холт

— Какое прекрасное понятие! Почему бы нет?

— Вам лучше забыть о прошлом, сэр Фабиан. Вы и ваша семья, видимо, продолжаете думать, что мы здесь все ваши крепостные, но это не так. И если вы попытаетесь, как сказали, задержать меня, я буду… я буду…

— Обращаться к закону? — спросил он. — Будет ли это разумным?

— Вы знаете, что они начнут расследование.

— Что вы имеете в виду?

Он лукаво посмотрел на меня, и я поняла, что что-то в этом роде он и планировал. Он просто ожидал подходящего случая, и я сама глупо дала ему такую возможность. Он был уверен, что обнаружил в моем прошлом тайну, и собирался использовать это против меня. Я хотела крикнуть ему: «Флер — не мой ребенок, она ребенок вашей сестры». Я почти сделала это, но даже в такой момент я не могла вынудить себя нарушить данное Лавинии обещание.

Мое замешательство доставило ему такое огромное удовольствие, что он ослабил хватку. Я бросилась мимо него из комнаты и поспешила вниз по лестнице, прочь из дома. Я бежала без остановки, пока не очутилась в своей комнате наверху пасторского дома. Сердце мое бешено колотилось. Я была глубоко взволнована.

Я была так сердита. Я ненавидела его. Это было что-то вроде шантажа. «Я обнаружил вашу тайну. Поскольку вы относитесь к тому типу девушек, которые, не окончив школы, заводят любовные истории, почему вы так негодуете, когда я делаю вам определенное предложение?»

Это было слишком унизительно.

Я услышала новости от миссис Янсон. Лавиния и леди Харриет вернулись домой.

Лавиния прислала записку: «Приходи немедленно. Я поговорить с тобой. Встречай меня в саду, где мы сможем поговорить наедине».

В ее послании чувствовалась крайняя необходимость. Она бы не жаждала так видеть меня, если бы не хотела от меня чего-то. Возможно, сказала я себе, она просто хочет похвастаться своими успехами в Лондоне. Но был ли сезон таким успешным для нее? Не было никаких известий об обручении с герцогом или маркизом. Я уверена, что леди Харриет замахнулась на самую высокую ставку.

После стычки с Фабианом я опасалась идти в Фремлинг, и поэтому была рада, что встреча произойдет в саду.

Она уже ждала меня. Она изменилась, но, может быть, я просто забыла, какая она красивая. Ее кожа была молочно-белой; кошачьи глаза с темными ресницами притягивали, но главным предметом ее гордости были ее великолепные волосы. Она носила их высоко поднятыми, и из этой массы небольшие завитки падали ей на лоб и шею. На ней было зеленое платье, больше всего подходящее ей по цвету. На самом деле она была самой красивой девушкой, какую мне доводилось видеть.

— О, привет, Друзилла, — сказала она. — Мне так много надо рассказать тебе.

— Сезон был успешным?

Она состроила гримаску.

— Одно или два предложения, но ни одно из них, по мнению мамы, не было достаточно хорошим.

— Леди Харриет хотелось бы придерживаться надлежащего уровня. Только самые высокие титулы достойны ее красавицы дочери. Видела ли ты королеву?

— Когда была представлена, один раз в опере и еще раз на благотворительном бале. Она танцевала с Альбертом. Друзилла, этот пожар…

— Ты имеешь в виду в «Елях»?

— Я почувствовала такое облегчение.

— Лавиния, столько людей погибло!

— Эти люди… жизнь мало для них значила, не так ли?

— Может, они так думали, но там были и те, кто собирался, как и ты, рожать. Когда я туда ездила, я встретила мать одной из них.

— Ты туда ездила?

— Я хотела узнать, что случилось. Со мной ездила Полли.

— Все эти требования оплаты…

— Ну да, ты была должна. А что бы ты делала без нее?

— Понятно… но это стоило дорого, и я должна была найти эти деньги.

— Это твои трудности.

— Знаю, знаю. Но что с Джанин?

— Джанин? Я выяснила, что в ночь пожара ее там не было.

— По мне, лучше бы она была там.

— Ох… Лавиния!

— Ты не знаешь, что я собираюсь рассказать тебе. Это из-за Джанин я беспокоюсь. Я видела ее.

— Так с ней все в порядке?

— Далеко не в порядке. Я было подумала, что освободилась от всего этого, и тут возникла Джанин.

— Она пришла с тобой увидеться?

— Очевидно, да. В газете были заметки о дебютантках, и упомянули меня. Меня назвали «прекрасная мисс Фремлинг». Должно быть, именно на это она обратила внимание. О, Друзилла… это было ужасно.

— Как? Что ты имеешь в виду?

— Она запросила деньги.

— Почему?

— Она сказала, потому что она очень бедна, и я должна ей помочь…

— О нет!

— Именно так. Она сказала, что если я этого не сделаю, она напечатает в газете заметку о Флер.

— Она не могла бы так поступить.

— Могла бы. Я ее никогда не любила.

— Она вытащила тебя из беды.

— Она просто притащила нас в это ужасное место… к этой своей ужасной тетке, которая без конца требовала денег.

— Никто тебя не заставлял, ты могла уехать, не платя за это.

— Знаю. Так вот, Джанин живет в Лондоне. Она устроилась в каком-то жалком месте. Это все, что она может себе позволить. Она сказала, что, если я так счастлива, она хочет получить от меня пятьдесят фунтов. Тогда она будет продолжать хранить мою тайну.

— Это шантаж!

— Конечно, это шантаж. Ты не предполагала, что можно подвергнуться такого рода испытаниям? Что я могла сделать? Узнав все, мама была бы в ярости.

— Смею заметить, что уж она бы знала, как поступить с Джанин.

— Я тоже знала, как с ней поступить. Я должна была дать ей пятьдесят фунтов, чтобы она хранила молчание. Я дала… и больше о ней не слышала.

— Ужасно думать, что Джанин опустилась до такого.

— Да, это было ужасно. Я сказала, будто иду к парикмахеру, и пошла туда, где она живет. Это в маленьком доме, в местечке Фиддлерс-Грин, Среди небольших домов. У нее там комнаты. Это все, что она может себе позволить. Она сказала, что не стала бы просить, если бы не была доведена до отчаяния. Понимаешь, пожар уничтожил дом, принадлежащий ее тете, со всем содержимым. Ее тетя не застраховала его. Она успела только купить дом и истратила на него все, что имела… так что у Джанин ничего не осталось. Пятьдесят фунтов позволили бы ей встать на ноги. Мне было трудно раздобыть всю сумму, но я это сделала. И вот таков конец этой истории.

— Я надеюсь, что так, — сказала я.

— Конечно, так и будет.

— Шантажисты имеют привычку возвращаться со своими требованиями.

— Я больше не дам ей денег.

— Ни в коем случае не надо было давать ей в первый раз. Все, что ты должна была сделать — это признаться своей матери. Всегда неразумно поддаваться шантажу. Я это слышала много раз.

— Я думаю, от людей, которых никогда не шантажировали.

— Возможно.

— Ну ладно, мне было лучше заткнуть ее. Она сказала, что собиралась выйти замуж за этого Хон… как там было его имя… и они начали бы жить, поскольку он был достаточно богат. Но он погиб при пожаре. Для Джанин было просто огромным счастьем, что она отсутствовала в ту ночь.