Фейрум - Дарья Райнер

интерес для Ходящего-между-мирами, чем молитвы. – Я готов поверить, что ты приносишь удачу!

– Несмотря на черепки? – осторожно осведомилась она.

– Да плевать на них!

Лицо Джека сияло неподдельной, почти детской радостью, и Липа поймала себя на мысли, что видеть его такого – сейчас, в это мгновение – было безумно приятно. Не так, как у водопада Хавасу или в Исландии, но все же.

– Мы можем теперь уйти отсюда?

К чему относился вопрос – к особняку мистера Глэдстоуна или к миру фейрумного Лондона, Липа не стала уточнять. Ей было все равно. Слишком многое пережито и не меньше приключений ждало их впереди.

Она нашла Джека. Джек обрел то, что искал.

Пора двигаться дальше.

– Скоро.

– Джек…

– Эй! – Он поймал ее руку в белой перчатке. – Просто доверься мне, Деревце. Как Анджелина-Золушка доверилась принцу-камердинеру, – прибавил он, хохотнув.

– Ты и впрямь был в Ковент-Гардене или это очередной трюк?

– Мастера не раскрывают секретов. Держи!

Он бросил ей монетку.

– Зачем это?

– Мы должны представить наш визит настоящим ограблением. Проще списать пропажу вещей на слуг, чем подозревать именитых гостей.

Липа повертела монету в руках. Подлинный британский пенни с профилем королевы Виктории – не какое-нибудь там индейское сокровище.

– У меня даже карманов нет.

Джек недвусмысленно посмотрел на вырез платья с кружевными оборками.

– Ну уж нет! – Липа вспомнила, как безотчетно сунула под корсет звуковую отвертку, выпавшую из кармана толстовки. Это была единственная вещь, которую ей удалось пронести с собой, и потому она добавляла уверенности.

– Только подумай: мы с тобой как Бонни и Клайд, – подмигнул он, извлекая нитки бус и золотые браслеты из саквояжа миссис Фарр, – викторианские Бонни и Клайд!

– Вневременные.

– Так даже лучше.

– Куда ты собираешься это деть?

– Не волнуйся, слуги повсюду. Укромных местечек в этой громадине не меньше, чем в Доме.

Она заметила ствол револьвера под фраком, когда Джек повернулся спиной, наводя беспорядок. Ну конечно, он не заставил его чудесным образом исчезнуть: все сюрпризы держал при себе.

– Нам пора возвращаться.

– Желаете станцевать шоттиш[34], миледи?

– Это еще что?

– Нет? Ну хотя бы мазурку, – издевался он с серьезным лицом, – на балах это принято. Говорят, что лучше вальса только…

Джек осекся на полуслове. В замочной скважине повернулся ключ.

За порогом комнаты стоял мужчина: высокий джентльмен не самой яркой внешности. Идеальный пробор, усы и легкая лопоухость делали его похожим на типичного британского клерка, но в глубоко посаженных глазах таилось нечто темное, тревожное, и от прямого взгляда, которым тот наградил грабителей, Липа выронила монету, беззвучно упавшую на ковер.

Мистер Мэзерс, поняла она.

Основатель герметического ордена «Золотой зари».

Наступил поздний вечер. Редкие капли дождя превратились в шумевший за окнами ливень, хотя с тех пор как Липа с Джеком спорили на балконе, прошло не больше получаса. В этом заключался парадокс жизни: где-то время стоит недвижимо, словно застывшая в янтаре стрекоза, а где-то несется скорым поездом – механическим чудовищем, пожирающим все на своем пути.

В салоне царил полумрак: верхний свет погашен, плотные шторы задернуты. Только дюжина свечей отбрасывала тени на лица собравшихся за столом гостей.

Участников спиритического сеанса тоже было двенадцать. Священное число, магическое, как подметил Сэмюэль Лидделл Мэзерс. Для завершения «круга» ему как раз не хватало двух участников: кого-то останавливали страх и суеверия, другие были слишком богобоязненными членами англиканской церкви. А тут такая удача! Юный мистер Моулд и его очаровательная кузина! Не иначе как судьба проявила благосклонность.

Липа поймала взгляд Джека. Тот едва заметно качнул головой: «не чуди, ты всего лишь иностранка». Его лицо казалось восковым в дрожащем свете, и Липа поняла: он ждал момента – готовился принять удар на себя, вызнав что-то полезное. Нельзя было предугадать, что творилось в голове у Джека Хиггинса. Липу волновало лишь одно: она не видела при нем колоды. Карты служили ключом к спасению, если что-то пойдет не так.

Хотя, по ее мнению, весь вечер шел не так, и Липа сомневалась, стоит ли продолжать лицедействовать. Под взглядом оккультиста она ощущала себя словно на приеме у врача-рентгенолога. Маска кузины из Боснии дала трещину, а значит, и прикрываться ею не было смысла.

К чести Мэзерса, он не стал поднимать шум, узнав о вторжении. Не стал звать слуг и уж тем более втягивать в конфликт хозяина дома, занятого политическими диспутами в противоположном крыле. Мистика сопровождал лишь смуглокожий гигант, наверняка родом с одной из островных имперских колоний. Лакей и телохранитель, чьи огромные кулаки могли запросто проломить чей-то череп, – с таким аргументом не поспоришь.

Забавно, что сам Мэзерс будто ждал их. В сдержанной манере отвесил пару комплиментов талантам мистера Моулда и пригласил последовать за ним – на «самое важное событие вечера».

– Вы ведь этого ждали, не так ли? – Шагая впереди, он обращался в пустоту и вместе с тем напрямую к Джеку. – Истина не прячется на страницах рукописей, она лежит глубже… Гораздо глубже. Равноценный обмен – вот что мне по душе. Мудрость, – многозначительная пауза и стук каблуков, – в обмен на мудрость. Знание в обмен на знание. Будущее в обмен на прошлое.

Липа вздрогнула от этих слов.

– Не хотите узнать, что вас ждет?

– Дайте угадаю: тринадцатый аркан[35]? – усмехнулся Джек. – Или продемонстрируете «пирамиду»[36]?

– Вы сами – суть тринадцатый аркан, хотя напоминаете Шута[37]. – Мэзерс остался невозмутим. – Но я спрашивал у вашей спутницы.

Джек бросил на нее предостерегающий взгляд. Липа промолчала.

Мистик улыбнулся, распахивая перед ней дверь салона, в котором горели свечи.

– Все ждут только нас.

И тут же добавил громче:

– Леди и джентльмены, прошу прощения за небольшую заминку. Мистер Моулд и мисс Кнежевич составят нам компанию.

Во главе круглого стола сидела молодая женщина: прекрасное лицо, открытый взгляд, черные кудри. Флоренс Фарр, без сомнения, обладала утонченной красотой женщины, привыкшей к роскоши и почитанию, замужней и все же свободной. Из краткого рассказа Джека Липа поняла, что мистер Фарр отбыл в Америку, да так и не вернулся, а поклонников у леди было хоть отбавляй, в том числе ученых мужей из ордена.

– Мы как раз закончили приготовления. – Она обворожительно улыбнулась, протянув к Липе тонкую руку. – Bitte kommen Sie her, Fräulein Kneschewitsch[38]. Рядом со мной как раз есть свободное место.

Липа опустилась на мягкое сидение, запоздало поправив подол, чтобы прикрыть носки кроссовок. Благо в темноте никто ничего не увидел.

Флоренс внимательно изучала ее лицо – все с той же блуждающей полуулыбкой. Даже придвинула ближе подсвечник, по медному боку которого катилась восковая слеза.

– Sind Sie bequem[39]?

– Ja, vielen Dank[40]. – Ответная улыбка вышла напряженной, и миссис Фарр рассмеялась.

– Ваша кузина очаровательна! Столь прелестный юный бутон, который вот-вот раскроет лепестки. Берегите ее, мистер Моулд, не ждите плодов раньше времени и не подвергайте лишнему риску. – Она погрозила пальцем. В тусклом свете блеснули драгоценные камни.

Джек, которого