Замок Ист-Линн - Генри Вуд

— Сегодня, после обеда, — ответил он.

— Почему ты дал ребенку мое имя — Изабель?

— Ты считаешь, я мог бы придумать имя покрасивее? Лично я так не думаю.

— Почему ты не хочешь взять стул и сесть рядом со мной?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Как бы я хотел сделать это! Но мне разрешили пробыть с тобой только четыре минуты, и Уэйнрайт стоит на посту за дверью, с часами в руках.

Хирург и в самом деле был неумолим: разговор закончился, едва начавшись.

Глава 18

БОЛТУШКА УИЛСОН

Ребенок выжил. Поскольку жизнь его, казалось, была вне опасности, для него нужно было подыскать няню. Изабель еще не окрепла: температура не спадала, и она все еще была очень слабой. Однажды, когда она сидела в кресле в своей комнате, вошла мисс Карлайл.

— И кто бы, Вы думали, просится на место няни? — спросила она леди Изабель.

— Право же, не знаю.

— Не кто иная, как Уилсон, служанка миссис Хэйр. Она проработала у них три года и пять месяцев, а теперь уходит, поскольку поссорилась с Барбарой. Вы поговорите с ней?

— Вы думаете, она подойдет? Она хорошая служанка?

— Да, вроде бы, неплохая, — ответила мисс Карлайл. — Спокойная и респектабельная. Но язык у нее такой длинный, что дотянется отсюда до Линборо.

— Ребенку это не повредит, — сказала леди Изабель. — Однако, проработав столько времени горничной, она, возможно, не умеет ухаживать за младенцами.

— Умеет. Прежде, чем наняться к миссис Хэйр, она была старшей горничной у эсквайра Пиннера в течение пяти лет.

— Я поговорю с ней, — сказала леди Изабель.

Мисс Карлайл вышла за служанкой, но, вернувшись, сначала вошла одна.

— Пожалуйста, леди Изабель, не нанимайте ее сразу. Если она Вам понравится, пусть придет за ответом попозже, а я тем временем побываю у миссис Хэйр и разузнаю все о причине ее ухода. Она, вероятно, будет все валить на Барбару, но, прежде, чем взять ее на работу, не мешает выслушать и другую сторону.

С этим трудно было не согласиться.

Вошла Уилсон, высокая, приятной наружности женщина с черными глазами. Леди Изабель поинтересовалась, почему она уходит от мисс Хэйр.

— Миледи, всему виной — характер Барбары. В последнее время, примерно в течение года, ей ничем не угодить: она сделалась почти такой же властной, как и сам господин судья. Я неоднократно предупреждала ее, что уйду, а вчера вечером мы снова разругались; вот я и ушла сегодня утром.

— Вы ушли окончательно?

— Да, миледи. Вчера вечером мисс Барбара так обидела меня, что я заявила: ухожу сразу после завтрака. Так я и сделала. Я бы с удовольствием поступила на службу к Вам, миледи, если бы Вы дали мне шанс.

— Вы были старшей горничной у миссис Хэйр.

— Да, миледи.

— Тогда, возможно, это место не так уж подходит Вам. Здесь старшая горничная — Джойс, и Вы, в некотором смысле, будете ей подчиняться. Я очень доверяю Джойс, поэтому, в случае моей болезни или отсутствия, она будет распоряжаться в детской.

— Я ничего не имею против этого, — ответила Уилсон. — Мы все любим Джойс.

Еще несколько вопросов — и леди Изабель попросила ее прийти за ответом вечером. Мисс Карлайл отправилась к Хэйрам, чтобы разузнать все об этой истории, и миссис Хэйр заявила, что не имеет ничего против Уилсон, если не считать ее скоропалительного ухода, в котором главным образом была повинна Барбара. Поэтому решено было принять Уилсон на работу: на следующее утро она должна была приступить к исполнению своих обязанностей.

На следующий день, после полудня, Изабель прилегла на диване в своей комнате. Казалось, она спит, однако на самом деле наша героиня была в том состоянии то ли полусна, то ли полубреда, прекрасно известном людям, у которых бывает слабость и жар. Вдруг она окончательно проснулась, потому что в соседней комнате произнесли ее имя. Там сидели Джойс и Уилсон, одна с шитьем, другая — со спящим младенцем на коленях; дверь между комнатами была приоткрыта.

— Она выглядит такой больной, — заметила Уилсон.

— Кто? — спросила Джойс.

— Ее светлость. Создается впечатление, будто она никогда не поправится.

— Ну, сейчас-то она уже выздоравливает. Если бы ты видела ее неделю назад, сейчас бы она вообще не показалась тебе больной.

— Боже мой! Кое-кто снова приободрился бы, если бы что-нибудь случилось!

— Глупости! — раздраженно ответила Джойс.

— Можешь сколько угодно говорить, что это глупости, Джойс, но это истинная правда, — продолжала Уилсон. — Тогда бы она точно его сцапала; второй раз она его не упустит. Она влюблена в него по уши.

— Это все разговоры и фантазии, — сказала Джойс, — Вест-Линн просто не может без сплетен. Мистеру Карлайлу она никогда не нравилась.

— Ты не все знаешь. Я-то кое-что видела, Джойс. Он целовал ее.

— Чушь какая! — заметила Джойс. — Это ничего не значит.

— Я этого и не говорю. Но он подарил ей цепочку и медальон, который она носит.

— Кто? — резко ответила Джойс, которая хотела сменить тему разговора. — Ничего не хочу об этом слышать.

— Ну кто же еще? Конечно, мисс Барбара. Она почти не снимает его с тех пор; думаю, она даже спит в нем.

— Ну и глупо! — эхом отозвалась Джойс.

— Перед тем, как уехать на свадьбу с леди Изабель — новость о ней была как гром среди ясного неба — он вечером предыдущего дня провожал мисс Барбару, которая была в гостях у мисс Карлайл. Стояла прекрасная ночь, вставала луна, и было светло, почти как днем. Он по пути умудрился сломать ее зонтик, а когда они подошли к нашей калитке, между ними произошла любовная сцена.

— А ты что, присутствовала при ней? — саркастически поинтересовалась Джойс.

— Да… невольно. Этот сквалыга судья не разрешает приводить кавалеров в дом; на этом открытом огороде, где не растет ничего выше цветной капусты, ни с кем тайком не увидишься, поэтому, если к кому-то приходит поклонник, мы можем разве что поболтать с полчасика в роще перед домом. Я ожидала кое-кого в этот вечер — ну и мерзавцем же он оказался, женившись через три месяца на буфетчице из «Оленьей головы» — в этой самой рощице. Тут появились м-р Карлайл и Барбара. Она пригласила его в дом, но он отказался, и они остались снаружи. Она что-то говорила о медальоне и просила у него прядь волос; мне было не очень хорошо слышно, а подкрасться поближе я побоялась: они могли заметить меня. Это была настоящая любовная сцена: я слышала достаточно, чтобы не сомневаться в этом. Барбара Хэйр в этот вечер была уверена, что станет миссис Карлайл в один прекрасный день.

— Ну что ты мелишь? Ты же сама только что говорила, что на следующий день он уехал на свадьбу!

— И тем не менее! Когда он ушел, она в экстазе подняла лицо к небу, воздела руки и сказала, что, когда она станет его женой, он поймет, как она его любит. Можешь не сомневаться, Джойс; у них это было не первое свидание. Я думаю, когда он встретился с миледи, он не мог устоять перед ее титулом и красотой, и старая любовь была забыта. Мужчины вообще непостоянны, особенно те, которые хороши собой, как мистер Карлайл.

— Мистера Карлайла нельзя упрекнуть в непостоянстве.

— Тогда я тебе еще кое-что расскажу. Через два или три дня явилась мисс Корни с известием о его женитьбе. Я была в комнате хозяйки, а она — этажом ниже. Окна были открыты, я высунулась наружу и слышала все. Мисс Барбара извинилась, поднялась наверх и бросилась в свою комнату, а я вышла в коридор. Вскоре я услышала шум, что-то вроде вопля или стона, и тихонько приоткрыла дверь, так как боялась, что она упадет в обморок. Мне было жаль ее до боли сердечной. Она лежала на полу, заломив руки, бледная, словно в предсмертной агонии. Я, наверное, отдала бы трехмесячную зарплату, чтобы подойти и утешить ее, но не решилась побеспокоить человека в таком горе. Я снова вышла и прикрыла за собой дверь. Она меня не заметила.

— Она вела себя как дурочка, — сказала Джойс. — Страдать из-за того, кто тебя не любит!

— Откуда тебе знать, Джойс, что он ее не любит. Ты такая же упрямая, как господин судья! Не перебивай меня, ради Бога. Они явились сюда поздравить молодоженов всей семьей; хозяин, хозяйка и она. Прикатили с шиком, на экипаже для парадных выездов. Ну, да ты это помнишь, если у тебя осталась хоть какая-то память. Мисс Барбара осталась в Ист-Линне на весь день.

— Это я помню.

— Вечером меня послали проводить ее домой, поскольку Джаспера не было. Я пошла через поля, потому что на дороге можно было задохнуться от пыли, и, как ты думаешь, на кого я наткнулась у предпоследнего перелаза?

Джойс подняла глаза.

— Наверное, на змею.

— На мисс Барбару и мистера Карлайла. Что там случилось, никто, кроме них, не знает. Она прислонилась спиной к ступеням перелаза и плакала, точнее сказать, рыдала так, словно у нее разрывалось сердце. Казалось, она упрекает его; видимо, между ними произошло объяснение, и я слышала, как он сказал ей, что впредь они могут быть не более чем братом и сестрой. Вскоре я заговорила, поскольку боялась, что они заметят меня сами, и мистер Карлайл перебрался через перелаз. Мисс Барбара сказала ему, что дальше он может не идти, но он подал ей руку и проводил до нашей задней калитки. Я пошла открывать дверь, но успела заметить, как он склонился к ней, держа ее руки в своих. Говорю тебе: мы не знаем, что было между ними.