Хулио Кортасар. Другая сторона вещей - Мигель Эрраес

Речь вдет ни много ни мало о том, что Кортасар декларирует свое стремление изменить саму природу романа. Ответом на этот вызов роман «Выигрыши» стать не мог, ибо он представляет собой в целом традиционное повествование с классической структурой, привычными персонажами и четко очерченной интригой (своеобразной, но все-таки интригой); таким ответом стал роман «Игра в классики». «Из того, что я пишу сейчас, должно получиться (если я вообще когда-нибудь его закончу) что-то вроде антиромана» – так он скажет Барнабе.

Выход в свет романа «Игра в классики» летом 1963 года стал настоящим потрясением в области испаноязычного романа вообще и в области испанского романа того времени в частности. В последующие четырнадцать-пятнадцать месяцев его изучению и комментариям были посвящены сотни статей в широкой и специальной прессе. Кортасар перестал быть подпольным писателем и в одночасье превратился в одного из тех, чье имя стало синонимом литературной мощи; надо сказать, что, кроме всего прочего, роман «Игра в классики» был написан как раз во времена латиноамериканского бума; это неожиданное явление полукоммерческого, полулитературного свойства возникло в Испании в начале шестидесятых годов, сразу после публикации романа Марио Варгас Льосы «Город и псы» и «Игры в классики»; не будем забывать о романе Карлоса Фуэнтеса «Край безоблачной ясности», который явился поворотным моментом для читателей Латинской Америки. С другой стороны, не будем заниматься самообманом: когда роман «Игра в классики» вышел во Франции, то понадобилось еще десять лет, чтобы 2500 экземпляров тиража наконец разошлись. Одним словом, катализатором бума явились латиноамериканские читатели. В Европу имена авторов просачивались по капле.

Здесь уместно подчеркнуть, что в это время, несмотря на деятельность издательства «Судамерикана», именно Испания, точнее, Барселона следила за всеми процессами, происходящими в литературе, и служила витриной для авторов бума, большинство из которых печатались в издательстве «Сейкс-Барраль», занимавшем в этом смысле ведущие позиции. Некоторые из писателей подолгу жили в этом городе: Гарсия Маркес, Варгас Льоса, Доносо, Эдварде, Брюс Эченике, Бенедетти и, наконец, Онетти. Все они первое время были связаны между собой тесными дружескими отношениями. Например, Кортасар, Варгас Льоса и Гарсия Маркес в одно и то же время были в Париже, где Кортасар особенно тесно общался с Варгас Льосой, – тот жил тогда с Хулией Уркиди, «тетушкой Хулией», которая оставила свои воспоминания о дружбе с четой Кортасар под названием «О том, чего не сказал дорогой Варгас», полные признательности и любви к ним обоим, к Хулио и Ауроре.

Как определить, какое место занимала проза Кортасара того времени в контексте романистики шестидесятых годов? Значительно ли она изменила понятие романа как жанра, как это случилось, когда его проза вышла на испанском языке, и в Латинской Америке, и в Испании? Вспомним, что этот жанр имел крайне строгие рамки, хотя бывали и исключения, поскольку в нем, начиная с таких писателей, как Хорхе Луис Борхес, Роберто Арльт, Адольфо Бьой Касарес, Леопольдо Маречаль, Маседонио Фернандес или Мария Луиса Бомбаль, появляются черты антиреализма. Чтобы не быть голословными, приведем следующие названия: «Алеф» (1949) Хорхе Луиса Борхеса; «Короткая жизнь» (1950) Хуана Карлоса Онетти; «Сон героев» (1954) Адольфо Бьой Касареса; «Педро Парамо» (1955) Хуана Рульфо; «Глубокие реки» (1958) Хосе Мария Аргедаса; «Сын мужчины» (1959) Аугусто Роа Бастоса и даже роман «Выигрыши»; не являются ли все эти произведения снятием ограничений в повествовательном жанре, что и открыло новые пути?

То, что Кортасар стал одним из преуспевающих писателей бума, потребовало, как мы увидим в дальнейшем, значительных изменений в его жизненном укладе. Он больше не мог держаться в стороне от всего, ни в чем не принимать участия и быть похожим, как это называл Юркевич, «на мягкого ежика или смирного степного волка», каким он был все предыдущие десять лет жизни в Париже. Кроме того, поскольку бум являлся в своем роде феноменом, смонтированным с помощью техники несколько спекулятивного свойства, и уходил корнями в испаноязычную почву, была ли роль Кортасара в последующем развитии романа определяющей? Давайте посмотрим.

Хулио Кортасар, Марио Варгас Льоса, Карлос Фуэнтес и Габриэль Гарсия Маркес стали лицом афиши, называемой бумом и изобретенной Эмиром Родригесом Монегалем. Необходимо учитывать, что появление авторов бума означало для читателя знакомство с писателями, сломавшими привычные рамки жанра, открытие целой серии имен, количество которых с течением времени возрастало: Хосе Доносо, Карлос Фуэнтес, Аугусто Роа Бастос, Алехо Карпентьер, Адриан Гонсалес Леон, Мануэль Мухика Лайнес, Хосе Лесама Лима, Альфредо Брюс Эченике, Хуан Карлос Онетти, Маурисио Ваккес, Хулио Рамон Рибейро, Эрнесто Сабато, Гильермо Кабрера Инфанте, Марио Бенедетти, Альваро Мутис, Хорхе Эдварде и Освальдо Сориано в числе прочих. В то же время этот взрыв вызвал новый интерес к таким именам, как Мигель Анхель Астуриас, Хорхе Луис Борхес и Хуан Рульфо. Если обобщить достижения всех этих авторов периода 1962–1963 годов, то мы можем говорить об установлении нового пространства в повествовательном жанре и о серьезных переменах в характере описания, повлиявших на рассказ и роман. Эти писатели изменили ось повествования, повернув ее под иным углом, они переработали и вобрали в себя технические приемы великих писателей XX века, начиная с Джойса, Кафки, Музиля, Томаса Манна и Пруста и кончая Фолкнером, Дос Пассосом и Вирджинией Вульф, и на этой основе создали собственный мир и собственную атмосферу, где продолжали поиск новых экспрессивных ресурсов.

Одним из выражений протеста со стороны писателей бума было то, что рассказ как литературный жанр в шестидесятые годы начинает приходить в упадок. Именно роман обладал той специфической почвой, на которой можно было во весь рост показать, что представляет собой роман как таковой, и, с другой стороны, раздробить его на части. Одним словом, мы не затрагиваем сейчас вопроса о том, побудила ли прививка латиноамериканского черенка к романистике данного периода издателей Виктора Сейкса и Карлоса Барраля выработать новые издательские критерии, однако верно то, что все шестидесятые годы продукция этого издательства была представлена почти целиком именами латиноамериканских авторов. Иначе говоря, все то, что представляло собой испаноязычный роман на карте мира, исходило от этих двоих людей. Говоря конкретно, мы имеем в виду такие страны, как Перу (Марио Варгас Льоса), Куба (Г. Кабрера Инфанте и Алехо Карпентьер), Аргентина (Хулио Кортасар и Мануэль Мухика Лайнес), Колумбия (Г. Гарсия Маркес), Мексика (Карлос Фуэнтес), Чили (Хосе Доносо) и Венесуэла (Адриан Гонсалес Леон). Эти девять писателей составляют только часть литературного процесса, начавшегося в 1963 году с достижения Варгас Льосы (в 1962 году он завоевал премию «Библиотека бреве» за роман «Город и псы») и Кортасара с его двумя упомянутыми романами и продолжавшегося до 1968 года, когда роман Хосе Доносо «Коронация» (первое издание вышло в 1956 году) был напечатан в издательстве «Сейкс-Барраль».