Целительница. Тайна Забытого факультета - Полина Корн

глазах и силе. Стоп, но ведь Морковка уже отказалась от линзы. Она так заметно выросла с момента подписания бумаги. Да и мы вносили в него изменения. Значит, могу? 

Я молча посмотрел на Виту, надеясь, что она одобрит происходящее. 

И девушка кивнула. Слава Забвению! А то ситуация выходила не очень лицеприятная. 

Она волновалась, тонкие пальцы вцепились в подол форменного платья, порядком измятого. Она что, спала здесь же? У постели этого проводника? Мой взгляд упал и на мужчину тоже, я пока не очень понимал, почему он настолько важен для нее, но мне и не нужно было пояснений. Если обстоятельства обернулись таким образом, то мне останется только принять их… 

Рука нащупала второй договор. И предъявила прямо в лицо худощавого лорда Ломма. 

По мере прочтения, лицо мужчины вытягивалось, а зрачки все больше расходились по радужкам, выдавая бешенство лорда. 

- Пусть обучается, - выплюнул в итоге тот, и быстро обошел нас с Леноксом. Уже уходя, он повернулся и сказал Амишу Рэнту непонятные для меня слова:

- Ты искал ее на Изнанке, а она была тут. Да не твоя. Что скажешь теперь, Болотная Тварь? – ректор отвернулся, так и не получив ответа.

 Шаги его были не ритмичными, перебивающимися. Стук каблуков казался неровным. И его белый строгий костюм, уже не выглядел столь идеальным. 

В лазарете стало тихо. Только удаляющиеся звуки из коридора напоминали о недавней сцене. Пока Амиш не нарушил молчание. 

- Виталина… Как я сразу не понял… Ты ведь так похожа на Мариссу… 

Глава 20. Ошибки прошлого исправляют в будущем

Амиш Рэнт

Возможно ли пережить боль потери? Я задавался этим вопросом на протяжении без малого двадцати лет, и приходил к неутешительному выводу – нет. Невозможно. 

Я не видел ее тела. Ужаснее всего – неведение. Я трезво осознавал: спастись на Тропе невозможно. Но сердце разрывалось в груди, убеждая об обратном. Без доказательств и объективности. Никакой трезвости. Голая интуиция. В каждом походе я искал подтверждения этому нелепому чувству. 

Чья-то малахитовая лента, повязанная на дереве. Забытая детская туфелька в лысых кустах. Черная бусина посреди Тропы. Находки собирались и бережно хранились в небольшом сундуке у меня под кроватью. Мне чудилось, что они имеют отношение к Мариссе. Я ловил на них остатки родного запаха. 

Встать утром, заварить горьких стимулирующих трав, спрятанных от Аластара в очередной экспедиции, переставлять ноги, не забывать двигать руками. Кривить рот в подобии улыбки. С кем-то разговаривать. Ничего не замечать. Такой вот представлялась жизнь последних лет. Тяжелой. Полной тоски… 

Закапывать в себе желание убить этого крылатого ублюдка. Стараться соответствовать званию лорда. Держать лицо. 

Просвет появился только тогда, когда я заметил на Изнанке девушку. Я был уверен, что она – Отворяющая. Мой загнанный мозг рисовал силуэт давно упущенной любви. Выписывал возможный голос незнакомки, ее лицо, пальцы… Взгляд изумрудных глаз с поволокой. Они отличались оттенком от тех, самых любимых, но в них горела надежда на будущее. Так мне казалось. Единственная встреча. Мимолетное видение больного сознания. Верить или нет? Я уверовал. Создал собственную религию имени ее, той девушки. Она же, в свою очередь, заметила меня и скрылась среди деревьев, а я стоял истуканом на Тропе, боясь ступить мимо. Затеряться в этом лесу. Потом жрал себя поедом за трусость. 

Я не сжился с потерей Мариссы. Сложнее было смириться с тем, что я так и не смог ею обладать. В конкуренции столь давних лет победил Сэнс, и принять это… было непросто. Особенно, когда я вспоминал вкус ее губ. Мягкий… С ароматом луговых трав. Запах ее огненных прядей, покорный, домашний характер. Казалось, они с медведем – полные противоположности. Впрочем… Она в принципе, не обладала чертами характера, присущим многим. Уникальная. Такая ЖИВАЯ. 

Отношения в те времена у нас были сложными, и запрет Аластара только подливал масла в огонь. Крепкая дружба с медведем обернулась плохой стороной, когда в Академию поступила Марисса. Деревенская девчонка, наивно утверждавшая, что любит двоих. Никто ей не верил. 

Хотя… оглядываясь назад, Сэнс, хоть и оберегал ее, но никогда не запрещал общаться со мной. Украденные поцелуи доказывают это. Но… ничего больше. За полгода до экспедиции, в которую их отправил Аластар, Марисса призналась мне, что беременна. Потом мы совсем перестали встречаться. Они вроде как купили дом, отделились от Проводников и Совета. Но молодой семье нужны были деньги, а Марисса, гордая душа, никогда бы не обратилась к другим. 

Мучительно было перестать корить себя в их гибели. Я до последнего был уверен, что Сэнс и Марисса сгинули на Изнанке. И беременная женщина, смотрящая на меня грустными глазами, мой лучик… мое солнце в мрачном болоте действительности… мой шанс… оказался… потерян. 

Нет. Не так. 

Он растворился. 

Первый признак того, что экспедиция пошла не так, как было запланировано, показался на следующий день. В Совете Пяти подняли тему новой вылазки, но Аластар выглядел подозрительно спокойным. Слишком. 

- В чем дело? – спросил я, что-то почувствовав.

- Ни в чем. Жду возвращения Сэнса и Мариссы. Вестей пока нет. 

Лорды замолкли. Напрягся недавно вступивший в Совет Кантор. Изердамец нахмурил белоснежные брови и недобро глянул на ректора. Обычно веселый Кристоф, тоже прекратил обсуждения с Леноксом, сидящим за столом рядом с ним. Потому что… все знали. Это была не первая экспедиция, закончившаяся плачевно. 

- Я пойду на поиски, - я поднялся настолько резко, что опрокинул стул, на котором сидел. Тот с грохотом опустился на каменный пол. 

- Не глупи, - рявкнул Аластар, вцепившись в мою руку. – Если там стая рэнгов или эвклидов… я потеряю еще одного проводника. 

- А мне плевать! Ты однажды не дал мне сделать того, что я хотел, и чем все закончилось?! Если бы только я был с ними… - я бахнул по столу кулаком и покинул помещение. Быстро собрал вещи и отправился ко входу на Тропу, надеясь, что он еще не успел закрыться. 

Проведение, похоже, было на моей стороне, ведь среди длинных стволов древних исполинов, неподалёку от Ванэма, все еще горела яркой голубизной широкая лента Тропы. Места, где ноги моей любимой женщины и старого друга ступили на путь верной смерти. 

Вокруг входа плотный подлесок подтвердил самые худшие опасения. Длинные листья закрутились серпом. Так случалось, если поблизости, на так далеко от данного места, обитало огромное количество Тварей.

Дурное предчувствие быстро переросло в уверенность. Едва я очутился на изнанке, как принял форму рептилии и максимально