Целительница. Тайна Забытого факультета - Полина Корн

Девочки. Не сдаемся! – скомандовала руководительница лечения, ее ладонь с сильной прижала мою руку к коричневой густой шерсти. До этого пальцы лишь парили над самыми волосками, но не касались их. 

Мне показалось, что даже сквозь густые заросли плотного волосяного покрова, он холодный. И было что-то еще. Неуловимое узнавание. Будто бы медведь этот мне знаком давно. Снова это чувство, впервые посетившее меня на Изнанке. 

Чувствительные подушечки глубже зарылись в мех, до самой кожи, сквозь подшерсток. Окружающий мир растворился. А золотистый свет сорвался с кончиков новым оглушительным потоком, проникая в организм медведя. По тонким сосудам, в кости и лимфу. В брюшину и ниже. К мочевому пузырю, сейчас пустому, к кишечнику и кончику хвоста. Он пробежался везде, куда смог дотянуться, взорвав исцеляющими потоками все тело медведя. Зверь выгнулся. 

Я смогла увидеть, как густеет его кровь, все медленнее бьется сердце, не чаще десяти раз в минуту. Он смог дожить до этого момента исключительно благодаря нашим силам, и никак иначе. Дару, данному с рождения, чтоб спасать чужие жизни. Эта сила, все время глупо отрицаемая мной, уже не раз доказала, насколько я в ней нуждаюсь. Иначе… я бы не смогла сейчас делать то, что делаю. 

Но среди прочего, в переплетении вен и реберный костей, я видела сгусток белой энергии, который цеплялся за возможность находится в этом теле. Нечто, делающее его живым. 

- Дыши! – прошептала я, отчаянно желая выполнить свой долг. 

Душа Проводника откликнулась. Она будто только и ждала, что моего зова. Отчаянного крика озарения. Ведь я узнала…

Глупая. Как можно быть такой слепой. Он всегда был здесь, рядом… 

Папа… 

- Дыши! – уже сквозь брызнувшие слезы с отчаянным, неистовым приказом, обращенным к душе. – Как ты мог оставить меня? Как ты мог?

Шрам на шее обожгло яркой режущей болью. 

Кто-то тряс меня за плечи. Я мотала головой, продолжая причитать:

- Как он мог? – срывалось из мигом пересохшего горла. Все трудности, которые я пережила, все, ради чего держалась, сейчас свалилось на мои плечи вместе со счастливым и неожиданным узнаванием. – Как ты мог? – я смотрела на медведя, в его мутные глаза и не чувствовала ничего вокруг. Только как потоки солёной воды катятся и катятся по щекам. 

- Она что, знакома с ним? – звучит вопрос от леди Риэль. 

- Соседка? – взволнованно вопрошает Савви, не спеша отрывать руки от пациента. 

- Вита, дорогая? – сквозь пелену из слез выплыло лицо Кантора. Как якорь посреди океана. Мои мужчины, части моей неизбежной судьбы. Если бы не они, я бы давно пропала бесхозной лодкой посреди большой воды. – Ты его знаешь? Кто он? 

Череда неслучайных случайностей. Ведь все началось с него. С Белого Волка. 

Беловолосый лорд сильно обнимает меня, укрывая от чужих глаз. Слезы впитываются в его одежду, пропахшую самим мужчиной. Свежесть леса. Хвоя. Шишки и хрустящие под ногами старые, засохшие иголки лиственницы. Смола… Родные ароматы. Мне немного страшно, ведь только что… жизнь в очередной раз сделала непредсказуемых кульбит. 

- Он… мой отец, - признаюсь я.

- Подожди, - рассудительный лорд не сразу понимает суть слов маленькой дрожащей девушки. 

- Кажется, идея с растениями сработала, - в то же время вставляет лекарка, она больше всего озабочена самим медведем, чем моими эмоциями, что вполне понятно. Сквозь повязку ее голос звучит приглушенно. 

- Ты сказала… отец? – Кантор смотрит на медведя долгим взглядом, попутно успокаивающе поглаживая меня. – Не знал, что он Проводник. 

- Я тоже не знала, - ошарашено наблюдаю за пациентом. Зверь уже выглядит лучше. Вдыхая пыль, его легкие наконец наполняются спасительным воздухом, и вскоре леди Риэль и Савви устало отходят от него, обессиленно падая на стулья рядом. 

- Теперь он просто спит, - резюмирует лекарка. Кажется, она не слышала нашего разговора. – В чем дело, Вита? На тебе лица нет. 

Но я могу только прижиматься к Кантору и прятать слеза на его груди. Мой отец. Папочка. Он жив! А ведь я… Забвение! Я уже похоронила его мысленно, потому что на письма никто не ответил, и мне пришлось сбежать из деревни. За отсутствием защитника, местные едва не растерзали «ведьму». Столько злости было в них. И сколько негативных эмоций скрывалось во мне?

- Давайте организуем для Виталины место неподалеку от медведя, - сказал Кантор, продолжая нежно обнимать меня. – У вас есть переносные койки? 

Леди Риэль устало выдохнула и махнула рукой в сторону выходу. 

- Да есть, там… в приемном отделении. Вы уж как-нибудь сам. 

- Конечно. Вы же не думаете, что я буду заставлять Нейтральных двигать мебель, когда в моем распоряжении почти целый факультет молодых мужчин, жаждущих какого угодно движения. Особенно если оно происходит неподалеку от милых дам. 

Беловолосый мужчина нагнулся, сдвинул мою повязку, поцеловал и снова надвинул ее на нос. 

- Попробуем постепенно убирать цветы. Таким образом он сможет привыкнуть к атмосфере вне Изнанки, пока мы не спрячем последнее растение, - выдвинул идею Кантор. 

- Точно. Именно так и нужно бороться с зависимостями. Будь это просто любовь к сладкому, или крепкому, мои силы бы могли помочь, но не в этом случае, - вздохнула леди Ани Риэль, приподнимаясь. – Идем, Савви, нужно привести себя в порядок. И ты, Вита, не грусти. Если тебе нужно побыть с ним чуть дольше – ничего страшного. Не все лекари готовы отпустить подопечного так быстро. Со временем и ты научишься. Все же частичка твоей силы сейчас циркулирует по крови медведя. 

Савви посмотрела на меня долгим взглядом. Скосила глаза на Кантора и украдкой показала палец вверх. Она просто неисправима…  

- Удачи, Вита, - попрощалась и вышла вместе с лекаркой. 

Скоро рядом с огромным столом, где мирно посапывал отец в форме медведя, появилась кушетка, теплое одеяло, простыня и подушка. А еще… Белый волк. 

Он покрутился у моих ног и пристроился на полу, вознамерившись охранять мой сон. 

- А как же повязка, Кантор? – я потянулась с платком к черному носу, но волкодлак только покачал внушительной мордой.

Что ж… я достаточно доверяю своему мужчине, чтоб позволить действовать по его разумению. Поэтому, подогнула колени к подбородку, закуталась в одеяло и стала просто смотреть на коричневый бок папы. Отойти от него сейчас действительно было чем-то сродни пытки. Оставить того, кого так долго искала. Но вместе с радостью от обретения, приходило и волнение. 

Он никогда не хотел, чтоб