Ликвидаторы времени - Артём Рыбаков

Последние несколько куплетов мне пришлось менять на ходу, уж больно они не соответствовали времени и слушателям.

Когда я закончил петь, слушатели молчали, переваривая услышанное. Уж больно непривычно для них было наложение серьёзных слов на плясовую мелодию.

— Ну, потом ещё спою, — помог я им, откладывая гитару в сторону.

Все, кроме «гостей из будущего», как показалось мне, облегчённо вздохнули и вернулись к своим неспешным разговорам. По долетавшим до меня обрывкам фраз я понял, что некоторые обсуждают только что услышанные песни. Ко мне на лавку подсел свежеиспечённый командир партизанского отряда:

— Ну ты даёшь! — тихонечко сказал Слава, ткнув меня кулаком в бок. — Я думал, комиссара Кондратий хватит.

— Ну, извини, настроение такое, хулиганское было.

— А у меня подарок тебе есть, — улыбнулся Трошин.

— А чего не даришь?! — я изобразил возмущение.

— Минуточку… — и Слава выскочил в сени.

Вернулся он буквально через пару мгновений с каким-то длинным, метра полтора, свёртком.

— На, владей!

Я развернул толстую ткань. СВТ. Снайперская.

— Откуда?

— Бойцы у немцев две штуки нашли, вот я и решил тебе подарить.

— Слав, спасибо, конечно… Но мне она без надобности… А вот вам — пригодится…

— Да ты в прицел посмотри! А бой какой! А то ты всё с «дегтяревым» таскаешься…

— Так, сядь, — я показал рукой на лавку рядом с собой. — Мне и с автоматом хорошо. Я всё равно накоротке работаю, а вот вам эта винтовка поможет немцам сильно жизнь попортить, — продолжил я увещевать Трошина. — Тебе Александр Викторович про засады рассказывал?

— Ну?

— Не «нукай»! А про тактику «осиного роя» говорил?

— Нет.

— Пойдём, покурим, — я мотнул головой в сторону двери.

… Мы уселись на завалинку и закурили. Хлопнула дверь — и вслед за нами с крыльца спустился Белобородько:

— Не помешаю?

— Да нет, Василий Иванович, присаживайтесь. Вам тоже полезно послушать будет, — ответил я.

— Про музыку вас хотел спросить, Антон Олегович…

— Чуть позже, — перебил я его, — мы сейчас про войну разговариваем. А потом я с удовольствием поговорю с вами и про музыку и про поэзию… — Слава, услышав мой тон, только хмыкнул.

— А ты не регочи, товарищ майор! А сделай серьёзную рожу и внимай… или внемли, во!

Что такое осиный рой, представляешь?

— А то! Не осиный, конечно, но пчёл хорошо себе представляю…

— Смотри, у вас есть несколько вариантов. Первый — классическая засада с полным уничтожением противника, захватом трофеев и долгой стрельбой. Этот вариант хорош именно наличием трофеев, но, боюсь, вам пока доступны для таких нападений только одиночные машины и повозки. Вариант второй — минирование. Тебе про него Фермер, должен был подробно рассказать… — Вячеслав кивнул. — Ну, и третий — обстрелы.

Представь, метрах в двухстах-трёхстах от дороги лежит снайпер с группой прикрытия. Выстрелил, и отошёл. Через два часа — уже в нескольких километрах от первой точки работает.

— А какой в этом смысл? — встрял Белобородько.

— Если снайпер — не лопух, то он попадёт. Лучше всего — в водилу или офицера. А у немцев — орднунг превыше всего. То есть они должны гада, этого, стрелючего, поймать. Соответственно остановка. И хорошо, если одной машины или повозки, а то — вся колонна стоять будет.

Если место позволят, снайпер не один, а два раза выстрелить сможет, но, в любом случае, потом — отход.

— А мне нравится! — воскликнул Трошин. — С двумя винтовками мы же две группы сможем на дело отправить! И за день, если и не перекрыть дорогу, то езду по ней замедлить очень существенно!

— Что-то похожее финны делали в тридцать девятом, — внезапно подал голос комиссар.

— Да, только они, в основном, против фронтовых частей действовали. А вы, Василий Иванович, хоть одну эту пресловутую «кукушку» живьём видели?

— Нет.

— Вот видите! А слухов сколько? Хотя у них мастера серьёзные были. По триста-четыреста подтверждённых… — заметив изменившийся взгляд комиссара, я осёкся.

— А вы…

— Откуда знаю? — продолжил я за него. — А анализом кто-то заниматься должен, так? И методы перенимать…

— Вы… извините, я не сообразил…

— Так, что-то мы отвлеклись. Слав, и запомни, что шаблонные действия — это плохо! Наработанные, подготовленные, но не шаблонные.

— Вы же покажете, так?

— Нет, — командир уже сообщил нам, что это — последний день, вместе с новым отрядом, и завтра нам предстоит рывок на юг. «Странно, а почему он Трошину это не сказал? Хотя, может, Слава его неправильно понял…»

— И, что, никто нас учить больше не будет? — несколько потерянно спросил командир партизан.

— Ну, главное — передовые методы мышления и кое-какую тактику мы вам передали. Остальному — придётся учиться на ходу. Кстати, про связь тебе товарищ майор объяснил?

— Да, будем радиста искать, ну и на того агента выйдем…

— Я, вот думаю, надо на партийное подполье выходить, — снова вмешался Белобородько.

— Я думаю — пока не надо.

— Как так? — изумился он.

— Вы же секретарём райкома были, верно?

— Да.

— А какого?

— Раменского района… Это в Подмосковье…

— Я знаю, где Раменское находится, — перебил я комиссара. — Ну, и что, как вы думаете, есть ли в Жуковском, Быково или Удельной хоть одна собака, что вас в лицо не знает?

— Нет, пожалуй, — ответил он после некоторого раздумья.

— И, соответственно все знают, кто вы и на какой платформе стоите, — употребил я древний словесный оборот.

— Да.

— И если среди этих «собак» найдётся одна «продажная самка собаки», — скаламбурил я, — то вы мгновенно окажетесь под угрозой. А вместе с вами — и вся сеть подполья.

— Но партийная совесть, да и направляющая роль…

— Василий Иванович, меня-то за Советскую власть не агитируйте, — я молитвенно сложил руки.

Комиссар, видимо вспомнив, какую организацию я представляю, замолчал.

— Вы же воевали, Василий Иванович?

— Да, в Гражданскую…

— И помните, наверное, что самая лучшая политучёба отсутствующих патронов не заменит. А уровень военной подготовки, а, тем более, диверсионной, большинства местных руководителей никакой критики не выдерживает! — тут я вспомнил подходящий пример. — В конце июня вам транспорт по мобилизации в дивизию быстро передали, а?

— Не успели, — загрустил комиссар, — На сельхозработах машины были…

— Потому, что для райкома война — дело далёкое, а урожай — вон он, тут. И план выполнять надо… Ладно, не будем о грустном. Пойдёмте, ещё вам песенок спою!