Гром среди вторника - Соня Субботина

и успела безумно соскучиться по ним. Она старалась посещать пары и не копить долгов, чтобы на майских можно было спокойно сорваться домой. Хотя и пропустила пару дней учебы из-за Ильи, быстро смогла все уладить. Не было преподавателя, который не пошел бы ей навстречу. Что Макар решит поехать вместе с ней, она не знала до последнего. Ей казалось, что никакие выходные и праздники не остановят его тренера от очередной внеурочной тренировки. Но команда, как оказалось, имела на Михалыча больше влияния, чем все могли подумать. Все вместе ребята мягко дали ему понять, что он, похоже, начинает сходить с ума, а все иногородние хотят разъехаться по домам на праздники. Так что ближайшие парочку встреч демократично отменили. Соне пришлось сдать свой билет, чтобы они с Макаром могли поехать в одном купе. Хорошо, что хоть свободные места оставались. Еще немного, и начнется череда знакомств. Сонечка надеялась, что Макар сможет понравиться ее родителям и лучшей подруге. Особенно подруге. Если с немилостью родителей еще можно было как-то совладать, то если его невзлюбит Аня… пиши пропало.

Макар вернулся домой практически сразу после ухода Веры, снова ускользнувшей под предлогом переживающих родителей. Она снова не дала Илье вызвать ей такси. Вера спускалась по лестнице, Макар, уставший после долгого учебного дня и изматывающей тренировки, поднимался на лифте. В квартире он взял заранее собранный рюкзак и перед выходом заглянул в комнату к Громову, снова засевшему от нечего делать за учебники.

– Я на вокзал, вернусь в воскресенье утром.

– Ты куда? К родителям? – Илья развернулся на стуле в сторону друга.

– Почти, к Сониным. Я ж рассказывал.

– Вообще-то нет.

– Ну, значит, теперь говорю. Мы с Соней в Казань, тусовки никакие не устраивай, пока меня нет!

– Очень смешно, вот как оторвусь тут со своей ногой.

– Я серьезно. Надеюсь, твоя медсестра присмотрит за тобой, чтобы ты если и чудил, то только с ней, – подмигнул Макар.

– Я теперь тоже на это надеюсь. – Илья понял, что в ближайшие дни учеба опустится на последнее место в списке его приоритетов.

Попрощавшись с Ильей, Макар вышел из квартиры, покинул подъезд и сел в такси, готовое отвезти его к Казанскому вокзалу и прекрасным денькам. Их первое с Соней небольшое совместное путешествие начиналось.

Стоило Макару закрыть дверь, как Илья тут же покинул вкладку с заданием, над которым он сидел последние полчаса, и открыл диалог с Верой. Та уже успела отписаться, что в целости и сохранности добралась до дома. Он снова почувствовал себя безмозглым подростком, когда щелкал по клавиатуре, набирая сообщения в духе: «Родители уехали на дачу, дома никого нет, приезжай».

Вера

То есть ты собираешься сидеть все майские в четырех стенах?

Илья

Да, но с тобой, и не сидеть))

Вера

В больнице не насиделся, что ли?

Илья

Ну…

Вера

Я буду приезжать к тебе, только если мы будем перед этим гулять!

Вера

Ножками!

Вера

Минимум часа два!

Илья

Пощади…

Вера

Три!

Илья

Ты бессердечная…

Вера

Тебе восстанавливаться надо, погода хорошая. С меня график моих смен, с тебя – наших прогулок.

Вера

Парки ты тоже выбираешь.

Вера

И смотри, чтоб рядом были кафешки.

Илья

Слушаюсь и повинуюсь…

Вера

То-то же)

Как бы Илье ни было приятно общество Веры, но каждый выход в свет, даже если этот свет был обычным парком, становился для него настоящим стрессом. Он не мог передвигаться так же быстро и ловко, как и его спутница, и злился, что не может зашвырнуть костыли куда подальше и идти на своих двоих (как делал дома, когда Вера была от него далеко). Он очень стыдился своего положения, ему казалось, что все кругом на них смотрят и жалеют Веру из-за того, что она связалась с каким-то неполноценным парнем, который даже ходить нормально не может. И ведь и гипса нет, а каждому не объяснишь, что нога и правда сломана. Всегда уверенный в себе, Громов чувствовал, что не достоин Веры и боялся, что и она поймет это, после чего однажды снова исчезнет, но в этот раз навсегда. Ему хотелось спрятаться в своей комнате как в маленьком уютном коконе, пока нога не срастется, и он снова не сможет порхать как бабочка и не ловить больше на себе этих взглядов, полных жалости и непонимания. Впрочем, все они были устремлены на эту парочку только в сознании Громова. На деле люди всегда заняты только собой, им неинтересны окружающие, тем более какие-то прохожие в парке. Никому из наслаждающихся хорошей погодой и выходными не было дела до Ильи и Веры, так что все его переживания были напрасны.

Время от времени Вера убегала на несколько шагов вперед, чтобы держать Илью в тонусе. Ему не нравилось закрепившееся за ним прозвище Хромоножка и вечная необходимость ускорять шаг, чтобы Вера снова не ускользнула, но ей слишком нравилось, как Илья сердится, чтобы отказывать себе в этом удовольствии. Она постоянно оглядывалась по сторонам, нет ли поблизости знакомых из театра или института, чтобы успеть избежать встречи с ними и ненужных разговоров, которые могли бы разрушить ее легенду.

Поначалу Громов не понимал, как в такой маленькой девушке умещается достаточно ресурсов, чтобы можно было спокойно снабдить электричеством и разными видами топлива всю Москву. Глупые преподаватели рассказывали им что-то про дебит нефтяных скважин, что-то про какие-то трубы и кучу видов насосов для подъема черного золота из недр земли, хотя все это время где-то рядом был настолько ценный топливно-энергетический ресурс. На людях Вера вела себя так, будто у нее не было изматывающей тело и душу работы и других забот. Рядом с ней Илья забывал о всех своих проблемах, он следовал с легкой головой за ней, куда бы она ни повела. Они принадлежали к абсолютно разным мирам, которые не без помощи коварного плана Ники пересеклись лишь однажды, чтобы Илья и Вера встретились. Та случайная мимолетная встреча не должна была повториться, но, видимо, у судьбы были свои планы. Они подхватывали мысли друг друга, смеялись над одними и теми же шутками, предпочитали чаю крепкий кофе и любили одни и те же супергеройские фильмы. Только вот любимые персонажи у них не совпадали. Любимым супергероем у Веры был Зимний Солдат. У Ильи – Вера, самоотверженно помогавшая в приемнике всем, кто попал в беду. В остальных же моментах, где начинались различия, они дополняли друг друга как гром и молния, которые невозможно представить по отдельности во время майской грозы.

Но вскоре Илья понял, что ничего в этой жизни не бывает просто так, всем нужно черпать откуда-то силы, и даже Вера время от времени выходила из своего ресурсного состояния и требовала дозаправки в виде крепкого сладкого кофе. Так что ни одна из их прогулок не обходилась без быстрых походов в кафе за заветным стаканчиком на вынос. Без кофеина и сахара она не представляла свою жизнь настолько, что была в шаге от настоящей зависимости, точно такой же, как была от игры на сцене и в жизни. Как бы Илья ни уговаривал ее посидеть в кафе и сделать небольшую паузу, ему всегда отказывали, улыбаясь при этом так, что он забывал, зачем сюда пришел и о чем просил.

– Илюш, я как цветочек, я фотосинтезирую, мне солнышко нужно, а ты меня в четырех стенах держать хочешь.

– Ты, скорее, как дикая лиана. Я, конечно, биологию плохо помню, но для фотосинтеза вместе с солнечным светом нужна вода, а не кофе.

– Ты уверен? – Она подмигнула и направилась к выходу.

В такие моменты единственное, в чем был уверен Илья, так это в том, что пойдет за Верой хоть на край света. Ну как пойдет, поковыляет, и будет грустно брести, опираясь на, как он считал, такие ненужные ему костыли, пока его спутница не будет спокойна, что все наставления врачей соблюдены в полном объеме. А уж потом пойдет, даже побежит за ней куда угодно.

После прогулок, когда они все-таки добирались до его квартиры, тем, кто валился с ног, к удивлению Ильи, была Вера. Падала в его кровать и тут же проваливалась в сон. В такие моменты он включал компьютер, негодуя, что тот слишком шумно работает, и открывал брошенные на половине задания. Но так и не мог сосредоточиться на учебе, потому что украдкой поглядывал на свою девушку. Она была похожа на дремлющий вулкан, который, несмотря на внешнюю безобидность, мог в самый неожиданный момент проснуться и заполонить потоками своей энергии всю комнату, весь город, весь мир. Вера могла обманывать и продолжать убеждать себя изо дня в день, что не взяла на себя слишком много, что