Москва мистическая - Елена Коровина

В 6 утра в любую погоду мальчик ходил к учителю через всю Москву, ведь без знания греческой грамматики даже самого способного ученика не возьмут на казенное обучение. Но однажды, вернувшись после урока под проливным дождем, Саша слег. Вот тогда-то и приснилось ему снова кровавое поле тюльпанов. А через два дня Ивашковский умер.

В другой раз Александр увидел проклятые цветы, когда ему стукнуло двадцать пять лет. Он уже с блеском закончил медицинский факультет Московского университета и Медико-хирургическую академию, где получил степень доктора медицины. А ведь Александру исполнился тогда всего двадцать один год! Молодого вундеркинда послали на стажировку за границу. Четыре года он проработал в клиниках Страсбурга, Парижа, Рима, Лондона. В мае 1829 года вернулся в Москву. К тому времени мать Александра переселилась на родину в Германию, так что в Москве новоявленного доктора медицины ждала одна няня. Овер снял дешевый мезонин на Трубной площади, и надо же – в первую ночь на новом месте увидел во сне красные тюльпаны. А через несколько дней узнал – в далекой Германии умерла мать.

И вот опять! Александр вскочил в холодном поту:

– Няня! Снова во сне проклятые тюльпаны! Опять мертвечина…

Акулина Тихоновна обняла воспитанника. Хоть и взрослый уже, а для нее – малыш:

– Что делать, соколик... В Москву индийская гостья пожаловала – холера!

Наутро Овера разбудил громкий стук в дверь. Кто бы так рано? У молодого доктора еще и клиентов-то нет. Заходили только монах из Симонова монастыря да разорившийся купчик из Марьиной Рощи. У обоих в карманах пусто, так что заплатили по полтине за визит. На что тут жить?!

Но и унывать грех! Есть и добрые души. Вот приятель, Кувшинов, разрешил пожить в своей квартире бесплатно, пока сам подался в деревенское имение. Конечно, место не больно хорошее, можно даже сказать, разбойное, лихое – на Трубе, как говорят москвичи, то есть в районе Трубной площади. Для сведения современных читателей – сейчас на эту площадь выходят Петровский, Рождественский и Цветной бульвары, Трубная и Неглинная улицы. Словом, центр города. Тогда же это был, как сказали бы мы, бандитский район. Так что Овер ничуть не удивился, открыв дверь и увидев пристава. Вот только оказалось, что полицейский посланец прибыл с явно не полицейской целью.

– Вы доктор Овер? – осведомился он. И, получив подтверждение, проговорил: – Вам приказано явиться завтра с утра в Басманную больницу!

Овер горько усмехнулся – судьба-индейка: кому болезнь, а доктору заработок…

В Басманной больнице (Новая Басманная, № 26, ныне Городская клиническая больница скорой помощи № 6, работает до сих пор в том же здании) Овер пропадал целыми днями. Холерных больных везли штабелями. Пришлось срочно возводить временные корпуса. Но вот чудеса – весь корпус доктора Овера выжил. И пациенты и их родственники теперь кланялись Александру Ивановичу в пояс, а начальство назначило его старшим врачом больницы.

Больница на Новой Басманной улице, № 26

Однажды привезли безнадежную женщину. Овер провозился с ней до поздней ночи. Еле добрел до ординаторской да и рухнул. Заснул прямо на полу и увидел свой сон. Опять бежал он по дороге, да свернул не налево, как раньше, а направо. Там тоже поле, да только все синими васильками усеяно. Проснулся, кинулся к безнадежной больной. А та ровно дышит. А наутро на поправку пошла. Вот вам и васильки! А выписываться стала – всей больнице объявила: «Не доктор – московский спаситель!»

Овер стал самым известным, модным и соответственно дорогим врачом Москвы. Больные на деле уверились в непогрешимости его диагноза и способности вылечить. Говорили, что он дерет с пациентов по три шкуры – назначает за посещение по пятнадцать рублей (огромнейшие деньги!). По Москве ходил анекдот:

«Один врач спрашивает у Овера:

– Почему вы, коллега, так подробно расспрашиваете пациентов об образе жизни? Разве это имеет значение для диагноза?

– Для диагноза – нет, – отвечает Овер. – А для того, чтобы я понял, сколько можно с пациента взять, – да!»

Но не все так однозначно. Бравший с какой-нибудь капризной дамочки по пятнадцать рубликов за визит, доктор Овер совершенно бесплатно посещал больных в нищих кварталах. Еще и лекарства оставлял.

Кучер помог доктору Оверу усесться в карету: «Не извольте беспокоиться, Александр Иванович, адреса всех важных визитов я помню». Овер удовлетворенно крякнул: счастье, что кучер расторопный попался, сам доктор в визитах вечно путается. Да и не любит он всех этих знатнейших и богатейших пациентов. У них все болезни выдуманные. Куда интересней простых людей лечить, пусть даже бесплатно. Овер никогда не гнушается даже по трущобам ездить, коли случай интересный. Хотя времени все меньше. Ведь теперь он – старший врач московской 1-й Градской больницы на Большой Калужской улице (ныне Ленинский проспект, № 8 – ныне ГКБ № 1 имени Н. Пирогова). Больница построена в 1833 году на средства города, и в уставе ее прямо сказано: «Все бедные и неимущие люди обоего пола принимаемы и лечены будут безденежно, кроме достаток имущих». Кроме того, Овер – профессор Медико-хирургической академии и терапевтической кафедры Московского университета (обе находились на Рождественке, № 9/13, там, где сейчас стоит бывший доходный дом меценатов Третьяковых, который сейчас перестраивается). Каждый день – то операция, то случай наисложнейший. От правильного диагноза жизнь зависит. И ведь «московский спаситель» ни разу не ошибся! Что только коллеги-завистники ему не приписывали. Шептались, будто у доктора жена-красавица – колдунья. Иначе почему доктор с ней все свободное время проводит, мужские клубы да рестораны не посещает, цыганок не привечает и даже в картишки не балуется?

Доктор хмыкнул – вот идиоты-завистники! Да лучше б они сами, как Овер, после операции ночами у постелей пациентов сидели, течение болезней наблюдали. И новейшие медицинские труды штудировали. Глядишь, реже ошибались бы! Хотя, конечно… Овер усмехнулся – есть у него мистические подсказчики – алые тюльпаны да синие васильки. Иногда даже, увидев красное поле во сне, доктор выкладывается вовсю, сам чуть не заболевает, да ничего не помогает – умирает больной. Зато уж если приснятся васильки, точно выздоровеет человек. Это ли не счастье?

Кучер с гиком подкатил к особняку на Моховой. Овер удивился:

– Куда ты меня привез?! Я только вчера осматривал графиню!

Кучер почесал в затылке:

– Может, я чего спутал… Ну раз уж приехали…

Овер нехотя выбрался из кареты. А то он не понимает, что творится! Небось предприимчивая графиня щедро подмазала плута кучера, чтоб привез к ней «московского кудесника». Кажется, все московские истерические дамочки и барышни с ума сходят от посещения врачебного светила. Готовы платить любые деньги. Еще бы! Во-первых, он красив и обходителен, во-вторых – француз. Ну как объяснишь всем этим аристократкам да богачкам, что ему о развитии русской медицины думать должно?! А тут они со своими «нервами»! Послать бы этих изнеженных дамочек на полевые работы, как крестьянок помещика Глебова, вся хворь отпала бы!

Графиня, улыбаясь, встретила доктора в гостиной:

– Ах, какой модный у вас парфюм!

Рассказать бы ей, отчего после казенной больницы духами поливаться приходится – там ведь не розами пахнет. Да нельзя – этикет соблюдать надобно. Графиня ведь за визит пачку ассигнаций в карман сунет, а на них сколько лекарства для бедняков накупить можно!

Так что Овер приветливо улыбнулся графине, а та вдруг задышала часто-часто и вплотную придвинулась к доктору. Овер отскочил – только обвинения в распущенности ему не хватает!

– Я выпишу вам, графиня, секретный рецепт! – бархатным голосом произнес он. – Это изобретенный мною волшебный эликсир. И делать его я дозволяю только самому верному аптекарю. Так что пошлите горничную по адресу на рецепте!

Через час горничная графини прибежала к «верному аптекарю». Тот прочел рецепт на латыни и важно выдал пузырек с темно-розовой жидкостью. После ухода горничной аптекарша подмигнула мужу:

– Что прописывает доктор Овер на этот раз?

Аптекарь хохотнул:

– Волшебный эликсир для притворщиц – дистиллированную воду с малиновым сиропом!

А Овер уже торопился к настоящим больным. Сколько операций он провел – не счесть. Сколько диагнозов поставил и вылечил – вообще не упомнить. Но завистники-сплетники посчитали: каждому второму москвичу. И вывод сделали: Овер – миллионы заработал. Только вот где они? Доктор вздохнул. Завтра подходит срок его ежемесячных выплат. Он ведь многим своим беднякам больным положил от себя пенсион, а выдает его за государственный. Стыдно признаться, что государству на простых больных наплевать. Вот и платит доктор из своего кармана. Да еще так, чтобы никто не прознал – стыдно ведь быть богатым, когда у твоих пациентов часто и крыши над головой нет. Вот и снимает им доктор Овер крошечные комнатушки. На квартиры для всех и у него, даже с его заработками, не хватит. А завистники все твердят о его гонорарах!..